окрашенный в красный снег.
Сыщик уже склонился над распростертым телом, пытаясь найти пульс.
– Мертв, – сказал он.
– Черт, вот так новогоднее шоу… – растерянно пробормотал Алексей.
Кто-то наконец догадался включить свет на веранде и зажечь фонари. Темнота неохотно отхлынула.
Мари будто в луче прожектора увидела бледные оторопевшие лица гостей.
Все смотрели на лежащее на снегу тело, не в силах оторвать взгляда от ужасного зрелища. Единственным человеком, который не смотрел на Феликса, был летчик. Мари проследила за его взглядом. Тот, не отрываясь, удивленно и недоверчиво смотрел на мадам Бриль. Мари нахмурилась.
– Сохраняйте спокойствие, не впадайте в панику, – сказал сыщик.
Фаина внезапно охнула и уронила в снег свою шляпку. Симон поднял ее и вернул мадам Бриль.
– Ах, я его вспомнила! – воскликнула она и тут же замолчала. – Да-да, – грустно продолжила она через мгновение, – примерно чего-то в таком роде я и ожидала…
Тут тонко и громко закричала Мелисса. Она взмахнула руками и бросилась к Феликсу. Алексей и Рон перехватили ее, крепко взяли за плечи и потащили сквозь метель в дом. Мелисса продолжала кричать.
– Вам всем тоже больше не на что здесь глазеть! – сердито проворчал Мюллер. – Тоже мне, трупа они не видели! А ну бегом в дом! И ни шагу из холла до моего возвращения! Пусть тело остается здесь, на холоде, а утром мы перенесем его в более подходящее место. Все равно врач и полиция не проберутся к нам в ближайшие дни сквозь этот снег… Эх, черт, этот завал… – Он безнадежно махнул рукой.
Гости, все еще пребывающие в молчаливом оцепенении, потянулись обратно в дом.
«Второе тело, – думала Мари, переставляя ноги, внезапно ставшие слабыми и непослушными. – Второе. И в этот раз это совершенно определенно убийство! И, что самое страшное, преступник среди нас. Пора брать дело в свои руки, что бы ни говорили Леонид и Женька, иначе это Рождество может стать для них последним».
В прихожей журналистка отшатнулась от своего отражения в огромном зеркале, забыв о нарисованных усах. У зеркала стоял кот и громко мяукал, глядя в глубину стекла огромными испуганными глазами.
«Видимо, бедное животное напугал крик Мелиссы и странное поведение людей, – подумала Мари. – Она подняла сопротивляющегося кота и прижала его к себе».
В холле уже сидела Мелисса, прямая и безмолвная, как статуя. Она перестала кричать, и лишь смертельная бледность щек и пустой упрямо-отстраненный взгляд выдавали ее потрясение.
Около девушки суетился Ван Фу. Он щедрой рукой плеснул очередную порцию бренди в ее только что осушенный до дна стакан. Мари, нахмурившись, глянула на большую бутылку, которую китаец предусмотрительно придвинул поближе.
У рояля стоял хозяин и сосредоточенно наигрывал одной рукой песенку про Бостон. На его длинных пальцах сверкали китайские перстни с печатками.
Изможденное лицо хозяина было бледнее, чем обычно, напряженный рот подрагивал. Время от времени Зиггер дотрагивался до нервных губ безымянным пальцем.
Двери так и не закрыли. Ледяной воздух проникал в залу, поднимая рябь на алом полотнище, которое струилось по сцене.
– О Эльсинор, тяжелый сон… – прошептала Мари.
Она с сочувствием посмотрела на Мелиссу, рассуждая, стоит ли с ней сейчас разговаривать или пока лучше оставить женщину в покое.
Неподалеку от Мелиссы, смотря на нее со спины и расправив узкие плечи, стоял Рон. Он с шумом втянул в себя холодный воздух, потом протяжно выдохнул. Лицо его расслабилось, легкая улыбка тронула тонкие губы.
Глава 28
– Ну и карма у этого Феликса, – сказал Ван Фу. – Да-да, определенно что-то не то с его кармой…
В холл вернулся сыщик.
Он был весь в снегу, мрачное лицо его, красное после мороза, было суровым и строгим. Двумя пальцами он держал завернутый в носовой платок револьвер.
– Это ваш? – повернулся он к мадам Бриль.
Та прищурила глаза, всматриваясь, и тут же решительно покачала головой.
– Нет, что вы! Мой – дамский, изящный, а это что-то ужасно грубое…
– Мне придется изъять у вас оружие, – сказал Мюллер. – И да, очень плохие новости. – Он повел плечами и прокашлялся. – Первая – произошло настоящее убийство. Впрочем, это вы и сами видели. Вторая… вторая новость не лучше.
– Что уж может быть еще хуже, – пробормотал Женька.
Сыщик помедлил и цепким взглядом обвел присутствующих.
– Убийца среди нас, – тихо произнес он.
В зале повисла зловещая тишина.
Елена охнула и зажала рот рукой.
– Ну-ну, успокойся, – Алексей приобнял жену за плечи.
Та сжалась, затравленно взглянула на него и прижала к себе детей.
– Это же яснее ясного! Это все Ван Фу! Китайцам нельзя доверять, я всегда это говорил!.. – Рон выпучил блеклые глаза и вытер лоб, усыпанный бисеринками пота.
– Не городите тут огород! – возмутился управляющий. – Ван Фу, дорогой, не принимайте его обидные слова близко к сердцу!
Китаец спокойно ответил:
– О, что вы, я же иностранец. Я не ропщу на небо. Люди ожидают от меня эксцентричных поступков. Кажется, они даже обижаются, когда я веду себя прилично…
– Герр Мюллер, ну что за ерунду вы говорите? – воскликнул хозяин. – Почему это убийца должен быть обязательно среди гостей? Разве не очевиднее предположить, что какой-то посторонний человек спрятался у дома, подкараулил Феликса и свел с ним свои старые счеты? В конце концов, мы ничего не знаем о прошлом этого молодого человека! А в нем наверняка были темные пятна!
– Увы, дорогой герр Зиггер, увы… Мы отрезаны снегом от внешнего мира еще со вчерашней ночи, если не дольше. – Сыщик устало потер лоб и присел на ручку кресла. – Если бы кто-то пробрался в долину до того, как дороги завалило, он вряд ли бы остался в живых в такую погоду. Поблизости нет никаких построек, где можно спрятаться от бури. Кроме, конечно, лыжного домика и гаража, но я был там только что и все осмотрел. Всяких ящиков и коробок там предостаточно, но человеку негде спрятаться. Нет-нет. Увы, все указывает на то, что Феликса застрелил кто-то из присутствующих. Между прочим, – он снова обвел суровым взглядом гостей, – сбежать из дома сейчас для убийцы означает верную смерть в снегах! Так что я не рекомендую преступнику пытаться устроить побег.
– Вот так новогоднее шоу… – в очередной раз повторил Алексей.
– Нет, это вздор! – высоким голосом воскликнул Штайнс и откашлялся. – Вы обвиняете нас, не имея на то ни малейших оснований! Где вообще ваше удостоверение? Кто докажет, что вы действительно представитель полиции? К тому же, в Австрии вы, как баварский сыщик, думаю, не имеете ни малейших профессиональных полномочий!
– Успокойтесь и не впадайте в истерику, как барышня, – осадил его летчик. – Мы не в том положении, чтобы капризничать. Нам нужен кто-нибудь, кто наведет здесь порядок.
Сыщик задумчиво взглянул на летчика.
– А вы не подлизывайтесь, Симон. Какие бы дружеские чувства я к вам ни питал, вы, увы, – один из главных подозреваемых.
Летчик вскочил с кресла.
– Я? Я – подозреваемый? Да что вы себе позволяете! – Он возмущенно взмахнул руками.
– Успокойтесь, – сказал Мюллер. – Я никого не обвиняю преждевременно, но вы должны уяснить: под подозрением сейчас каждый, кто находится в этой зале. И тому, кто совершил преступление, наказания избежать не удастся. И оно будет очень суровым! Речь идет о преднамеренном убийстве. Поэтому, если кто-то желает сделать добровольное признание и смягчить свою кару, милости прошу.
В зале повисла гнетущая тишина.
Через несколько минут гробового молчания сыщик медленно покачал головой.
– Никто не хочет мне ничего рассказать? Ну что же, жаль, очень жаль… Я вас предупредил.
– А где вы нашли револьвер? – спросила Мари.
– Лежал в снегу недалеко от тела. Отпечатков пальцев на нем наверняка нет. Но мы пока все равно не можем провести экспертизу.
Мари кивнула. Она задумчиво потеребила в руках светлую прядь волос. Затем повернулась к мадам Бриль и тихо спросила:
– Так откуда вы знаете Феликса? Вы сказали, что вспомнили его…
Фаина оживилась.
– О, я совершенно уверена, что мы встречались с ним в Африке!
