эмоции! Настоящие, те, что заставляют сердце биться вновь и вновь! — я знаю, что мой голос утопает в потоке ветров, но не могу остановиться. Чувствую, что еще секунда, и я разобьюсь о землю. И за секунду до столкновения Чума расправляет черные крылья.
Жесткая посадка.
— Перси!
Крик Аида заглушает мои собственные эмоции. Я интуитивно натягиваю поводья, и Чума тормозит, не позволяя мне выпасть из седла, поднимая столп красной пыли.
Глава 19
Восторг окончательно заполняет душу так же, как пыль напрочь забивает нос. Я спрыгиваю с лошади и откашливаюсь. Тут же возле меня, словно тень, появляется Аид.
— Мисс Рейли! Вы в порядке? — странное волнение скользит в его голосе, и меня это почему-то веселит. Выражение лица мужчины растерянное, словно у ребенка. Вот он, самый таинственный и жестокий бог, смотрит на меня с таким трепетным и беспомощным взглядом, что я не удерживаюсь от смешка, который переходит в неудержимый хохот со слезами на глазах.
Аид приподнимает бровь, наблюдая за моей истерикой. Иначе это состояние никак не назовешь. Мой смех чередуется со всхлипываниями, но я не могу остановиться. Это похоже на прыжок с парашютом, только парашют живой и сам решает, раскрыться ли ему или убить тебя, протащив по земле. И зовут его Чума. Дикий восторг, словно накрывающие волны бушующего моря, сменяется страхом, затем снова наполняет безумием.
Аид молча подходит ко мне и обнимает, прижав к своей крепкой груди. Это простое движение что-то ломает внутри, и я вмиг захожусь в плаче. Адреналин выходит из меня вместе с толчками воздуха сквозь зубы и с крупной дрожью, но в кольце рук мужчины мне постепенно становится легче. Я, будто воздушный змей, потерялась в урагане эмоций. Меня швыряет из стороны в сторону, но я чувствую, что не одна. Кто-то держит бечеву и не дает ветру порвать связь между нами. А пока я это чувствую, мне не страшен никакой ураган.
Вытерев нос рукавом, не в силах поднять заплаканные глаза, свидетельствующие о моей слабости, я оглядываюсь.
— Где мы?
Аид молчит еще с минуту, а потом нехотя отпускает меня и отходит в сторону. Мне вдруг становится холодно без его рук, но я боюсь развивать эту мысль.
— Равнина Леты. Немного дальше, всего через пару миль, протекает река. В ней текут воды забвения, — Аид указывает куда-то вдаль, будто точно видит то, о чем говорит. Хотя, может, так оно и есть.
— Из нее нужно испить, чтобы забыть все, что было при жизни? — уточняю я, вглядываясь в том же направлении, но безуспешно. Ночь черным туманом надежно скрыла все вокруг.
— Именно! Готовы посмотреть? — Аид кивает на лошадь.
Я сжимаюсь.
— Снова лететь?
Не уверена, что я готова на это, но все же кошусь на Чуму. Та же отвечает мне равнодушным огненным взглядом. Может, мне показалось и она не хочет меня убить?
— Нет, мисс Рейли! — улыбаясь краешком губ, отвечает Аид. — Здесь можно проехать.
— Хорошо! — киваю я и с его помощью забираюсь обратно в седло.
Мы не спеша выдвигаемся к реке. Я плетусь немного позади, а Аид показывает мне путь. Его прямая спина и горделивая осанка притягивают взгляд. Ловлю себя на мысли, что мне безумно нравится смотреть на него. Просто рассматривать, как диковинку в антикварном магазине. Он такой же необыкновенный, единственный в своем роде, но, как сказала бы мама, не про мою честь. Слишком далекий и несбыточный.
За этими мыслями я не замечаю, как темно-бордовое небо постепенно приобретает розовые оттенки. Тяжелые облака становятся прозрачнее и легче. Надо же, возле замка я такого не наблюдала. Там всегда небо готово разразиться кровавым дождем, разрезая тучи черными молниями. Здесь даже ветра практически нет. Чем ближе мы подходим к реке, воды которой я уже могу видеть, тем сильнее меня окутывают слабость и желание спать. Запах, которому нет названия, долетает до меня шлейфом свежести, и я закрываю глаза, чтобы насладиться им.
— Что это? — интересуюсь я и вдыхаю глубже сладковатый привкус, который тут же оседает на кончике языка. — Не могу понять… фиалки, мед, цитрус?
— Это запах сонливости и забвения, — отвечает Аид, пристально за мной наблюдая. Он спешивается и подает мне руку.
— Разве у чувств есть запах? — удивляюсь я и, пользуясь поддержкой мужчины, спрыгиваю на землю.
— Конечно! У сна сладковатый привкус и тягучий запах. У забвения чувствуются прохлада и осколки льда на губах, горечь и грусть отдают полынью и ладаном…
Аид замолкает, наблюдая, как я иду прямо к тягучим водам реки Леты. Они не издают ни единого звука: ни всплеска, ни шороха. Как будто шум воды впитался в берега или вовсе уснул.
Шагаю дальше и слышу какое-то странное жужжание позади, но не хочу останавливаться. Мне кажется, сейчас я умоюсь этой водой и все станет проще. Меня отчаянно тянет к берегу, и я не противлюсь этому зову. Моя сила уснула вместе с остальными чувствами. Звуки становятся громче, но я отмахиваюсь от них, как от назойливой мухи. Еще шаг, и…
— Персефона, стойте…
Крик Аида режет слух, и я понимаю, что это жужжание на фоне было его попытками остановить меня. Руки мужчины хватают меня за талию и тянут к себе. Я вырываюсь, но легкий импульс силы тьмы проскальзывает в меня через прикосновения Аида, и я тут же прихожу в себя. Моя сила, одурманенная прекрасным ароматом, снова поднимает голову, пробуждается, возвращая мне способность контролировать ситуацию.
— Что… что это было? — придя в себя, спрашиваю я дрожащим от непонимания голосом и оборачиваюсь я к Аиду.
— Так всегда. Людям хочется испить этих вод, ведь они дарят возможность забыть все плохое, что делали они или им на Земле. А вы все еще немного человек, — Аид поворачивает меня к реке и шепчет: — Там, за рекой, находятся Асфоделиевые равнины и поля. Среди них бродят тени тех, кто при жизни не отличился особой добротой, но и ничего плохого тоже не сделал. Они заслужили испить вод реки и перебрались на тот берег. Хотите посмотреть? — в голосе мужчины проскальзывают нотки хитрости.
— Конечно! — киваю я без раздумий.
Так вот что значит «кануть в Лету», про себя отмечаю я. Забыть всю прежнюю жизнь, перейдя воды реки вброд?
Этот мир кажется мне невероятно интересным, тем более это как-никак мой дом на ближайшие… неизвестно сколько лет.
— Тогда полетели? — Аид усмехается. Ему нравится мой интерес к его миру, и меня это приводит в восторг. Мы как будто дети, которые нашли общее
