ребёнка не было. – Наставница Ким подняла голову и посмотрела в безликое лицо. – Он мне мешает. Я хотела добиться уважения, хотела получить высший ранг кисэн. Хотела найти покровителя. А что теперь? Я никому не нужна. Ребёнок станет бременем и сможет быть только рабом или кисэн, если родится девочка.
Лиён понимала, к чему ведёт наставница, и от этого сердце сжималось всё сильнее.
– Вы хотите, чтобы я убил его? – спрашивает безликий, и Лиён хочется сорваться с места и содрать с него маску, чтобы узнать, кто он. Увидеть его лицо. – Вам придётся заплатить цену. Высокую цену.
– Хорошо! Я согласна. – Побелевшими пальцами наставница вцепляется в одежды безликого.
Лиён закусила губу. Нужно просто смотреть. Просто ждать.
– Я избавлю тебя от ребёнка и сделаю так, чтобы все забыли о его существовании. Но ты будешь помнить. И никогда больше не сможешь иметь детей. И ещё… – Он потянулся и тонкими пальцами взялся за запястье наставницы. Другая рука накрыла его сверху, и безликий продолжил: – Когда все лепестки ликориса опадут, я приду, чтобы забрать плату.
Наставница испуганно посмотрела на свою руку, на которой появился яркий красный цветок ликориса. Мужчина положил ладонь на живот наставницы, и она закричала, а потом резко замолчала.
Лиён сделала два шага вперёд и замерла. Ей нельзя подходить, нельзя вмешиваться. Она до боли в пальцах сжала кулаки.
Мужчина выпрямился и прошёл мимо наставницы Ким к выходу. Он также прошёл мимо Лиён и лишь на секунду задержался там, где она стояла. Лиён выдохнула и попыталась не дышать. Но она чётко слышала, как кто-то за маской усмехнулся.
Когда безликий ночной гость ушёл, наставница Ким завалилась набок и громко заплакала. Она обнимала себя там, где когда-то был живот, и рыдала. Лиён не могла плакать, но с каждым всхлипом наставницы вся боль отпечатывалась в её сердце.
Лиён теряла самообладание. Гнев внутри неё вспыхивал ярким обжигающим пламенем. Он сжигал рассудок, позволяя эмоциям взять верх над разумом.
Картинки стали резко сменять другу друга. Красные и золотые ниточки запутывались и сплетали обрывки воспоминаний.
Наставница Ким покидает прежний дом кисэн и приезжает в Квансан…
В дом кисэн приводят маленькую девочку с глазами разного цвета…
Наставница Ким боится её и поначалу сторонится, но потом начинает заботиться о малышке. Их связь крепнет, пусть обе и не показывают этого…
Наставница учит девочку писать и читать, играть на каягыме. Тайком, пока та спит и ничего не видит, гладит девочку по волосам. С грустью смотрит на светлеющий цветок ликориса…
Она провожает Лиён с молодым мужчиной и вытирает навернувшиеся на глаза слёзы…
Нити сплетают прошлое, и Лиён видит комнату, где была совсем недавно. Наставница Ким сидит за столиком и пишет письмо, которое совсем недавно держала Лиён.
Наставница проводит рукой по листу бумаги, аккуратно сворачивает и оставляет на краю кёнсана. Задирает рукав и смотрит на еле заметный цветок, в котором теперь можно разглядеть лишь один когда-то алый лепесток.
Он появился так же, как в тот раз, с еле уловимым звоном колокольчиков. И Лиён вдруг подумала, что где-то уже слышала такой звон.
Наставница Ким посмотрела на ночного гостя, будто ждала его всё это время.
– Я пришёл забрать долги, – послышался из-под маски низкий грубый голос.
– Знаю. Ликорис уже отцвёл. Я ждала вас…
Ночной гость усмехнулся и сделал шаг к наставнице.
Лиён сжала подол юбки чхима, сдерживаясь, чтобы не сорваться с места.
– Вы не будете просить пощады? Умолять сохранить вам жизнь? – вдруг поинтересовался безликий, делая ещё один шаг к наставнице.
– Зачем? Я получила то, чего хотела. Пришло время платить за совершённые грехи, – спокойно ответила наставница Ким, но Лиён видела, как дрожат её руки, слышала, как в голосе звенят нотки тревоги.
Безликий ночной гость расхохотался. Громкий смех приглушила чёрная маска.
– Думаете, сможете искупить свою вину и очистить свою карму? – Он вдруг стал серьёзным. – Вы, люди, такие жалкие! Желаете чего-либо, пытаетесь достичь каких-то вершин, иногда совершенно не замечая того, что у вас под ногами. Вам нужно взбираться наверх. Жадность пожирает вас. Вам мало и мало. Вам нужно больше. Вы разрушаете деревни, города и страны. Лишь бы взять себе больше. Кричите мне о своих желаниях. Зовёте меня, умоляете о помощи. Думаешь, твоя смерть искупит то, что ты сотворила?
Губы наставницы Ким скривились в подобии улыбки.
– Я платила за этот поступок каждый день. Каждый раз, когда мою кожу жгло от исчезающего лепестка. Я платила каждую ночь, когда сожалела о содеянном. Я заплатила сполна. А теперь избавь меня от мучений и забери мою жизнь. – Она посмотрела на него и протянула руку.
Безликий фыркнул и подошёл. Положил пальцы в центр груди. Наставница закричала.
Лиён качнулась вперёд и замерла.
Тело наставницы Ким иссыхало. Его покидала энергия, которая ярко светилась под ладонью безликого.
Лиён закрыла рот двумя руками, чтобы не закричать от ужасной картины, которую видела.
Кожа прилипла к коже и потемнела. В руках ночного гостя светился небольшой шарик энергии, который он спрятал за пазухой. Он ещё раз посмотрел на теперь уже безжизненное тело, переступил через него и исчез.
Лиён медленно подошла к телу наставницы, присела рядом. Провела по бровям, по переносице с горбинкой. Взяла руку и прислонила её к щеке. Плевать, что наставница Ким больше не похожа на нормального человека. Лиён гладила её по волосам и утешала. Мёртвую.
Холодная рука легла на плечо Лиён. Она подскочила на месте. Возможно, это лапы квисинов вновь касаются её плеч? Но прежде, находясь в видениях, она не ощущала ничего подобного.
– Я предупреждал тебя, девочка.
Холодное дыхание коснулось уха Лиён, и она вновь дёрнулась. Сердце бешено застучало. Тревога сковала руки и ноги.
Вторая рука легла на плечо Лиён, и кто-то повернул её к себе лицом.
Лиён охнула, увидев перед собой убийцу в чёрной маске. Открыла рот, чтобы закричать, но его рука тут же накрыла её губы.
– Прогуляемся?
Она судорожно замотала головой, но убийца щёлкнул пальцами, и пространство раскололось. Красные ниточки сплелись с золотыми, рождая новую картинку, совсем не связанную с наставницей Ким.
Глава 13
Осколки чужих судеб
Тэхо пристально всматривался в лицо Лиён. На лбу выступили капельки пота и теперь стекали по виску. Глаза цвета неба и леса вновь заволокла серая пелена. Сначала кисть в её руках плавно скользила по молочной бумаге, оставляя чёрный влажный след, который светился золотым. Портрет получался точным до мельчайших подробностей. Но чем дольше она рисовала, тем
