И на нас злится. Дескать, мы виноваты, что он тут снова оказался. А мы ведь что? Просто проверить хотели – кого торама послушается?
– Торама? – переспросила Варя.
Мария вздохнула.
– Инструмент это. Древний, сильный. Нашей тораме много-много столетий. И дается она не всегда и не каждому. Говорят, ее Великий Тюштя людям оставил, когда в Верхний мир уходил, а она потом от людей сама сюда перенеслась. Тут никто из нее ни звука выпросить не мог, а мой Митяй вот недавно попробовал – она и запела, Сереженьку позвала. Он ее по ту сторону услыхал да пришел.
– Сергею она тоже подчиняется?
– Ты сама слышала вчерашней ночью…
– И что это значит?
– Что торама его признала, а значит, быть ему новым тюштяном.
Варя вздохнула.
– Простите за невежество. Тюштян – это кто?
– Если простыми словами, то начальник, – засмеялась Мария.
– Зачем вам новый начальник, если Дмитрий Михайлович справляется?
Мария вздохнула.
– В том-то и дело, что не очень хорошо он справляется. И умный, и образованный, лечить по науке умеет. Сельчане его сразу попросили стать тюштяном, когда прежний умер. Да только всякая нечисть распоясалась, ближе к деревне подходить начала. Грибы-ягоды в лесу постепенно исчезают, ручей сохнет, охотники жалуются, что дичи мало, а мелких переходов-варь, наоборот, много. Только и гляди в оба. Вирява с ним дел иметь особо не желает. Чем-то негож мой Митяй…
– А уйти обратно не пробовали?
– Какой там! – отмахнулась Мария. – Хватит того, что он чуть ногу не потерял, когда нас сюда в машине затянуло. Доживем уж здесь свой век.
Куйгорож убежал выполнять новые поручения: развести захмелевших гостей по домам и взять у них провиант в дорогу, обещанный Варе.
– Жаль мне этого трямку было бы на твоем месте изводить, ох, жаль. – Мария приложила ладонь к груди. – Незлобный он. Только ты все равно… не затягивай. Пусть в дороге службу тебе сослужит, пока не шибко приставучий, а там и отправишь его туда, откуда пришел…
– Каким он потом станет? Он так быстро растет. Два дня назад был как зверушка – теперь совсем как человек.
– Все от тебя зависит. Как с трямкой обращаются, таким он и будет. Чем чернее душа хозяина, тем страшнее и опаснее его слуга.
– Значит, чем лучше к нему относишься, тем он человечнее?
– Человечнее, добрее, сговорчивее – все так. Да только проклятие от этого никуда не денется… Сама скоро увидишь и поймешь, что делать. – Мария погладила Варю по плечу. – Скажи лучше, куда вы теперь?
– Подальше от леса, – засмеялась Варя. – Во всяком случае, здесь я как в ловушке… – Она задумалась. – Кстати, вы сказали, что Сергей оказался здесь снова. Значит, ему уже удавалось вернуться?
– Ему повезло. Он, в отличие от тебя, леса не боится, с Вирявой ладит. Она к нему в прошлый раз часто приходила, любезничала. Мы все подшучивали: невеста-то какая! И собой хороша, и жилось бы нам спокойней.
– Она же старуха! Вы что!
– Это тебе она старухой явилась. Лесная хозяйка и не то может. Захочет – птицей обернется, захочет – вровень с деревьями вырастет. Сергею-то она все молодухой представлялась, – чуть наклонившись, шепнула Мария. – А еще умеет она варями управлять: открывать – нет, а вот удержать подольше, сделать пошире – это ей под силу… Так вот. Сергею удалось вернуться благодаря тому, что он на охоте медведя случайно стрелой задел, разозлил. Зверь за ним, Сергей – от него. Так Вирява медведя в сторону отвела, к варе, громадной ее сделала. А получилось-то что? Медведь в нее попал, и Сергея вслед за ним затянуло. Очнулся, говорит, – медведя как не бывало, а сам он снова в Шимкине.
– И было это десять лет назад?
Мария задумалась, потом кивнула.
– Откуда знашь?
– В Шимкине я познакомилась с подругой детства Сергея, Тамарой. Она и рассказала мне, что ваш сын уже пропадал, но потом неожиданно вернулся. Якобы из Бразилии. И про вас Тамара мне говорила…
– Вай, Тамара, девочка моя… – закачалась Мария. – Она же мне как дочка была. Томочка ведь так думат, что бросили мы их не попрощавшись. Стыд мне до конца дней моих…
– Мне показалось, что она что-то подозревает, хотя Иван Трофимович очень бережно хранит вашу тайну…
– Да умная девка-то, умная… А Трофимыч не столько тайну, сколько ее саму бережет, чтоб соблазна не было, как у него… Как у нас…
– Соблазна сделать что? Попасть сюда?
– Соблазна решать свои проблемы за счет чудес.
– Что же в этом плохого?
– А то, что не место в людском мире чудесам. Их не всякий благодарно принимать умеет, да и остановиться ой как сложно… Человек, Варенька, на себя должен надеяться, сам чудеса творить. Если что-то невозможно – учиться отпускать. – Мария вздохнула, потеребила кисточки на поясе. – Мы сюда по моей женской дури попали: намолила я Сереженьку на Священной поляне, выносила, родила, но мне того оказалось мало. Видишь ли, жадная я до чудес была. Решила избавиться от всех болезней – и телесных, и душевных. А то, что труд это большой, что не просто так исцеление дается, – того не понимала. Ходила в лес на моления как на работу. Сережку примотаю платком – и вперед. Дима-то и стал за мной следить. Думал, на свиданки к леснику бегать начала…
– К Ивану Трофимовичу? Так он же старше вас лет на двадцать!
– Это он сейчас старше нас выглядит. На самом деле мы ровесники. Ты дальше слушай. Нашел меня мой Митяй, отчитал, домой потащил, а тут сам Трофимыч, как назло, нам встретился. Мы между собой побранились, а потом муж гул какой-то услышал, пошел на звук – я за ним, лесник следом… Ну, все вместе сюда и провалились.
– То есть вы все трое… нет, четверо… здесь уже раньше были? А Сергей тут еще младенцем побывал?
– Все так. Трофимычу удалось договориться с Вирявой, и он вернулся раньше, чем мы, через два местных года, поэтому больше состарился. Тут время же замедляется, а вместе с ним и старение. А спустя еще год, когда Сережа окреп, мы рискнули – и тоже обратно ушли. Вирява нам мешать не стала – не знаю почему.
– Всем вам удалось попасть сюда, вернуться, а потом снова проникнуть в этот мир, и вы молчите?! – Варя аж вскочила.
На них покосились немногие оставшиеся гости, и Мария зашептала:
– Ты сядь, Варай, сядь, не мельтеши! Все выходы – они там, в лесу. То открываются, то закрываются. Вирява их все знает, охраняет. Если она кого-то решила не выпускать – даже не пытайся. Удивительно, что ты вообще смогла выйти из леса в Нешимкино. Многим и этого не удавалось.
– Так что же мне делать? – У Вари навернулись слезы. – Если не через лес возвращаться, то как?
– Найти Мировое дерево. Никто не знает, где оно, но, говорят, не в лесу, а посреди чистого поля, на холме. Оно перенесет тебя обратно.
– Это же как иголку в стогу сена искать!
Мария развела руками.
– Надо попытаться.
– Прекрасный расклад: в лес мне нельзя, а где найти Мировое дерево, никому не известно.
Куйгорож увел последних гостей, и Варя принялась ходить кругами по двору, не скрывая своего волнения.
– Значит, в первый раз вы все попали сюда одновременно – вы трое плюс лесник. Через пару лет Трофимычу удалось вернуться. Еще год спустя – вам. За то время, что вы не виделись с Трофимычем, он состарился на двадцать лет?
– На десять.
– То есть один год тут – как десять там? Получается, один местный день равен десяти обычным. Выходит, меня не будет семьдесят дней? Чуть больше двух месяцев. Ладно. Все не так плохо… Сколько же… сколько же вам на самом деле лет? А Сергею?
– Я все ждала, когда ты это спросишь. Старики мы, Варя. Я родилась в сороковом году, Дима –
