— Ничего, подождут.
Она задумчиво зашуршала страницами записной книжки.
— Мама, это там тебе не понадобится. Да и вообще, в эту сумочку все не влезет.
Элис вновь стала шарить в сумке, не обращая на сына внимания.
— Зачем я только тебя послушала? Я буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
Глаза Билла вспыхнули, но он сдержался:
— Я тебя ни к чему не принуждал.
Голос Элис дрогнул:
— Я выставила ее за дверь. Свою родную дочь. Больше мне никогда не суждено с ней поговорить.
Она сосредоточенно засовывала салфетки в театральную сумочку.
— Но мы же не знали, что все так случится.
— Ты во что бы то ни стало хотел поступить по-своему. — Теперь Элис запихивала в сумочку бумажник. — Я была против, но понимала, что спорить бесполезно — ты бы обвинил во всем меня.
Билл стиснул кулаки, подошел к окну, отдернул занавеску. Из машины высунулась Гленда, помахала ему рукой.
— Пора идти, — сказал он.
Элис покачала головой:
— Неужели тебе все равно? Ведь это твоя родная сестра.
— Я не хочу, чтобы ты сваливала все на меня.
— Билл, как ты можешь так говорить!
Он вышел в прихожую и крикнул:
— Сейчас идем!
Элис надела шляпку, опустила на лицо черную вуаль.
— Дети в машине? — рассеянно спросила она.
— Я уже дважды тебе говорил, что мы оставили их у соседей, — раздраженно буркнул Билл. — Они слишком малы для похорон.
— Так они и не узнали толком свою тетю, — вздохнула Элис, вытаскивая из битком набитой сумочки салфетку.
Она вытерла глаза, сунула сумочку под мышку, плотно прижала ее к себе.
— Ну и кто в этом виноват? — процедил Билл.
— В чем? — обернулась к нему Элис.
— Ладно, ни в чем. Пошли.
Если учесть, что Линда Эмери отсутствовала в Бейланде много лет, можно сказать, что на ее похороны пришло на удивление много людей. Однако мало кого из них можно было причислить к скорбящим. Большинство составляли журналисты и любопытствующие. Многие явились, чтобы посмотреть, как будет вести себя дочь Линды — девочка, отца которой обвиняли в убийстве. Однако зевак ждало разочарование. Предвидя всеобщий интерес, Карен запретила дочери присутствовать на похоронах. Нечего устраивать из девочки циркового клоуна.
Из-за дождя поминальная служба была недолгой. Слушая священника, Мэри Данкан, стоявшая под зонтом рядом с мужем, вытирала глаза платком. Она видела, как мать Линды заторможенно подошла к могиле и бросила розу на крышку гроба. Какой, должно быть, кошмар потерять за несколько месяцев сначала мужа, а потом и дочь. Мэри взглянула на Билла Эмери, который с бесстрастным выражением лица тоже кинул вниз свой цветок. За Биллом, не отставая ни на шаг, следовала худенькая девушка в темных очках, с пшеничными волосами. Интересно, заметила ли ее Гленда? Вообще-то не заметить было довольно трудно. Мэри неодобрительно покачала головой. Обычно жена узнает о таких вещах последней.
Сэм толкнул ее в бок:
— Ну что, пойдем в машину?
Он не хотел приходить на похороны, Мэри его буквально заставила.
— Помнишь, как нам было весело втроем? — растроганно спросила она.
— Конечно, помню. Ладно, пойдем.
Мэри провела пальцем по лепесткам розы, подошла к могиле, бросила цветок.
— Прощай, подруга, — прошептала она.
Когда Мэри шла к выходу, к ней приблизилась молодая женщина в вымокшей от дождя твидовой юбке и мятом пиджаке.
— Миссис Данкан?
— Да, — ответила Мэри, вытирая глаза.
— Меня зовут Филлис Ходжес, я работаю в «Бейландской газете». Мне сказали, что именно вы помогли полиции установить, что Грег Ньюхолл — убийца.
У Мэри отвисла челюсть. Прежде чем она успела произнести хоть слово, Сэм подхватил ее под руку и загородил собой от журналистки.
— Вы что, с ума сошли? — рявкнул он. — Здесь похороны, к вашему сведению. Люди пришли сюда выразить свою скорбь.
— А я всего лишь делаю свою работу, — огрызнулась Филлис.
— Миссис Данкан понятия не имеет, о чем вы говорите. Пойдем, дорогая.
Он потащил Мэри за собой к машине.
— Сэм, почему ты так себя ведешь? — спросила Мэри, пытаясь высвободиться.
Сэм силком запихнул ее в машину, потом, быстро обежав сзади, сел за руль.
— Закрой дверь, а то эта баба опять привяжется.
— Да что с тобой?
— Вот еще не хватало. Завтра она напишет в газете, что это ты сообщила в полицию про Ньюхолла, и он начнет тебя разыскивать. Так я и знал — не нужно было ввязываться в эту историю.
— Сэм, да ты что? Ньюхолл уже за тысячу миль отсюда.
Она захлопнула дверцу.
Глава 20
— Мама, что ты делаешь? — вскричала Дженни, с ужасом глядя на переполненную мусорную корзинку.
Карен, не слушая, рылась в верхнем ящике бюро, где хранились самые дорогие ее вещи.
— Делаю уборку, — буркнула она, швыряя в мусорную корзину серьги.
Дженни достала из корзинки цепочку, браслет, пузырек с духами, шарфик и недоуменно уставилась на мать.
— Мам, но ведь это твои самые любимые вещи. Все это дарил тебе папа. Нельзя просто взять это и выкинуть.
Карен оставила слова дочери без внимания. Прошлой ночью она долго плакала, прежде чем уснуть. Во сне она прижимала к себе подушку Грега, а на рассвете проснулась от кошмара: ей привиделось, что Грег занимается любовью с другой женщиной — у нее были черные волосы, белая веснушчатая кожа и огромные груди. Грег и чужая женщина возились среди скомканных простыней, его рука шарила по ее круглому животу, они шептались между собой о чем-то, хихикали и все время повторяли: «Карен, Карен». Сейчас она вспомнила этот сон и от унижения вся передернулась.
Зазвонил телефон.
— Не бери трубку, — быстро сказала Карен. Телефон звонил с утра почти без остановки — в этот день должны были хоронить Линду. Увидев исказившееся лицо дочери, Карен уже мягче объяснила:
— Все равно ничего хорошего нам не скажут.
Она твердо решила, что трубку больше снимать сегодня не будет. Несколько раз звонили знакомые, предлагая помощь, но Карен никого не хотела видеть. Она знала, что придется отвечать на массу вопросов, а меньше всего ей хотелось говорить с кем-нибудь о случившемся. Кроме того, звонили журналисты, звонили клиенты Грега, чтобы сообщить о разрыве контрактов. На какие деньги жить дальше, было неясно, но Карен решила пока об этом не задумываться.
