улыбка выражала что-то похожее на жалость. – Я даже не сомневаюсь, что очень, очень плох.
Флоренс постаралась не морщиться, когда Хелен похлопала ее по раненой руке.
В тот вечер за ужином Флоренс заметила в своей тарелке несколько грибов, а ведь все они были обрызганы кровью. Ей стало интересно, позаботилась ли Хелен о том, чтобы их помыть, прежде чем бросать в кастрюлю. А еще она поняла, что по-прежнему понятия не имеет, как готовить coq au vin.
17
В первую неделю апреля за ее окном зацвела вишня, а еще Флоренс встретила наконец одного из соседей. Почти каждый вечер перед ужином она гуляла в лесу. И хотя лес этот был маленький, ей он казался бескрайним. Каждый раз, когда она погружалась в его темноту, покидая заросшее травой, освещенное сумеречным светом поле, ее охватывало дурное предчувствие. Иногда глубоко внутри даже появлялся страх, что она не сможет выйти обратно. Но ей нравилось находиться там, в полном одиночестве, наблюдая пейзаж, который вполне мог видеть какой-нибудь первопоселенец в восемнадцатом веке. Однажды она наткнулась в грязи на мятую упаковку «Читос» и страшно перепугалась, как будто увидела труп.
Живя во Флориде, она почти всегда находилась в тесном замкнутом пространстве. Маленькая квартирка. Обшарпанные классы. Даже места, которые когда-то, столетия назад, должны были давать ощущение простора и свободы, теперь производили совсем иное впечатление. Гавань забита лодками, пляжи – людьми.
В Нью-Йорке было еще хуже.
Красоту и масштабы мира она могла чувствовать только в книгах. В средней школе ее бессменным спутником стал «Властелин колец»: ей нравилось убегать во вселенную, совершенно непохожую на окружавшую действительность. Отчасти поэтому она и захотела стать писательницей. Ей представлялось, что она будет держать эту необъятность в своих руках, создавать целые миры по собственному замыслу.
В тот прохладный апрельский вечер, во время своей обычной прогулки по лесу, она вдруг уловила шорох позади. Остановилась и прислушалась. Сначала все заглушало ее собственное тяжелое дыхание, но затем к нему присоединилась череда чьих-то прерывистых вздохов, за которой последовал нарастающий звук шагов. Она хотела броситься бежать или спрятаться, но не могла пошевелиться. Как во сне, когда что-то преследует тебя, но ты застываешь на месте, не в силах изменить свою судьбу. Ее охватил ужас.
В этот момент кусты перед ней раздвинулись, и оттуда прямо на нее вылетело что-то желтое. Она вытянула руки перед собой и невольно взвизгнула.
Это был золотистый ретривер.
Пес подбежал к ней и радостно ткнулся мордой в ноги. Он размашисто вилял хвостом, подхватывая с земли листья и ветки.
Флоренс громко выдохнула от облегчения и рассмеялась, затем протянула руки, чтобы почесать его за ушами.
Вслед за собакой выбежал мужчина лет шестидесяти.
– Бентли! Лежать, мальчик! – крикнул он. – Простите, мисс. Бентли, лежать!
Флоренс махнула рукой, давая понять, что извиняться не стоит, и энергично потрепала пса по голове и шее. Вид у того был очень довольный.
– Похоже, вы ему нравитесь, – сказал мужчина, остановившись перед ней и тяжело дыша. На нем была голубая тенниска, заправленная в бриджи, в руке он держал пластмассовую катапульту для теннисных мячиков. – Бентли чует собачника за версту.
– Привет, Бентли, – спокойно поприветствовала собаку Флоренс. – Привет, малыш.
Какое-то время мужчина наблюдал за ними, тепло улыбаясь.
– Вы остановились в том старом доме, вниз по дороге? – спросил он. Флоренс кивнула.
– Значит, она не предупредила вас о большом, свирепом Бентли? – поинтересовался он с усмешкой.
– Нет, она никогда о нем не упоминала.
Бентли облизывал ее руки влажным, шершавым языком.
– Он пару раз забирался к ней в сад, и она чуть с ума не сошла. Теперь, когда Бентли ее видит, он убегает, поджав хвост.
Флоренс почувствовала,
