что должна как-то защитить Хелен.
– Возможно, она просто не любит собак.
– О да, определенно не любит. Но, думаю, собак любят те, с кем она общается, а это говорит о многом. Вы второй ее гость за последние несколько месяцев, который так нравится Бентли.
Флоренс удивленно подняла глаза:
– Второй? А когда был первый?
– Ох, я и не помню. Наверное, давно. Снег тогда точно лежал.
Бентли вдруг замер и насторожился. Секунду спустя он исчез в кустах так же внезапно, как и появился.
– Ну вот, опять он за свое, – мужчина покачал головой и направился вслед за собакой, махнув на прощание Флоренс.
Позже, за ужином, Флоренс рассказала об этой встрече Хелен и спросила, что это был за гость.
– Понятия не имею, – ответила Хелен. – Должно быть, кто-то остановился в другом доме. Здесь никого не было.
– Да?
– Господи, эта собака просто ужас.
– Бентли? Он такой милый.
– Посмотрим, что ты скажешь, когда он раскопает все твои розы.
Внезапно тишину нарушил звук, похожий на женский крик.
Флоренс с тревогой посмотрела на Хелен:
– Что это было?
Хелен пожала плечами:
– Наверняка какое-то животное.
– Наверняка?
Флоренс подошла к окну, но увидела только свое расплывчатое отражение. Снова послышался странный звук, он доносился откуда-то со стороны дороги.
– Пойду посмотрю, – сказала она и вышла в холодную вечернюю тьму.
После яркого домашнего света у нее возникло ощущение, что на голову натянули черный мешок. Она подошла к краю подъездной дорожки и вгляделась в темноту. Снова услышала крик и направилась в ту сторону, откуда он раздавался.
На земле лежала сова, в ее больших желтых глазах застыл страх, а зрачки были похожи на чернильные капли. Не было ни крови, ни следов каких-то повреждений. Она вновь резко вскрикнула, еще настойчивее.
Флоренс пошла обратно к дому.
– Это сова, – сказала она. – Похоже, ей очень плохо. У вас есть полотенце или что-нибудь такое?
– Для чего?
– Чтобы принести ее сюда. Вы не знаете, есть в городе ветеринар, которому мы могли бы позвонить?
– Не надо тащить это существо в мой дом.
– Я думаю, она умрет, если мы ей не поможем.
– Такое часто случается. Они едят мышей, проглотивших крысиный яд.
– Что? Это же ужасно.
– Не ужаснее, чем обнаружить мышиный помет в своей наволочке. – Хелен улыбнулась одной из своих мрачных улыбок.
Флоренс пристально посмотрела на нее.
– Ради бога, Флоренс, это только сова. – Хелен явно была раздражена. – У меня едва хватает сочувствия для знакомых мне людей. Каждый день нас просят пожалеть беженцев из Сирии, геев в Чечне, мусульман в Мьянме. Это уже слишком. Человеческий разум не предназначен для восприятия стольких страданий. Он рассчитан на то, чтобы сопереживать своему самому ближнему кругу. Так что, пожалуйста, не заставляй меня тратить мои иссякающие запасы на сову.
– Ладно, извините, – тихо сказала Флоренс. – Просто мне кажется, что сова и есть часть нашего ближнего
