Чтобы отвлечься, я решила позвонить Вере Сергеевне, рассказать о том, как устроилась, само собой разумеется, без подробностей. Ибо провести остаток жизни в дурдоме совершенно не хотелось. Но уверить добрую женщину, что ей не нужно волноваться за бывшую соседку, следовало. Полностью разряженный мобильник отыскался в сумке. Пришлось подключать его к сети.
Что ж, пока заряжается — пойду-ка на свежий воздух — вдруг горбун где-нибудь поблизости бродит. Глупая надежда, но мало ли.
Набросила куртку и вышла…
— Обалдеть! — в общем-то, я ожидала, что раз стемнело, то сад будет светиться… Он и светился. Розовым. Сердце птицей забилось в груди, пока взгляд жадно пыталась объять окружающую красоту. Трава, кусты, деревья, цветы — все источало розовое сияние. Восхитительный пейзаж! Какое великолепие! Я с удовольствием вдыхала, усилившийся к вечеру и слегка изменившийся, аромат сада, когда услышала верещание мобильника. СМС-ка! Ой, и не одна. Посыпался целый град коротеньких мелодий, словно заело пластинку. Интересно, от кого столько сообщений? Бабушка ведь мобильником не особенно пользовалась. В основном со мной и говорила.
Я поспешила обратно. Взяла телефон в руки и почувствовала, как брови от удивления поползли вверх. Двадцать сообщений, около сотни неотвеченных звонков — и все от Андрея! Щеки вдруг запылали, а, успевшее успокоиться, сердце забилось так, словно грозилось вот-вот выскочить из груди. Его бой даже заглушал работающую машинку. Душа заметалась, руки задрожали, дыхание участилось. Я „вскрыла“ первый желтый конвертик. Всего шесть слов: „Виолетта, прости меня. Я люблю тебя“, но к концу короткого сообщения я почувствовала себя такой измотанной, что еле отцепила телефон от зарядки, дотащилась до затухшего камина и плюхнулась в кресло-качалку. Наверное, минут десять память прокручивала прочитанное, однако мозг будто отказывался принимать эту информацию. И тем более отказывался верить словам. Зато ощущение предательства стало острее. Перед глазами появилась картинка, в которой полуголый Андрей и Анька… Нет! Я принялась судорожно удалять конвертики и то, что было внутри них.
А через пять минут уже жалела, что не прочла все. Еще через десять внутри поселилась непоколебимая уверенность: все сделано правильно. Вот только стало так грустно, так тоскливо, что не помогла даже прогулка по розовому саду. Словно все здешнее волшебство куда-то испарилось. Настроение не улучшило даже прекрасно отстиравшееся платье. И хоть физически я вымоталась, все же понимала, что сон ко мне сейчас ни за что не придет. Поэтому разожгла камин, заварила остатки чая Розалии и уселась в кресло. Эх, сюда бы сейчас Липка… Доверительная беседа или разговор о пустяках здорово бы помогли. Но юноша, наверное, блуждал на пару с обидой где-то в самых дебрях. А мне по-прежнему было нечем отвлечь себя. Звонок Вере Сергеевне автоматически перенесся на завтра — вряд ли теперешнее настроение поспособствует убедить женщину, что у меня все замечательно. К сожалению, впервые чай Розалии подвел, так и не вернув в душу умиротворение. Осталась последняя надежда. Я взяла дневник и вздрогнула, оказавшись не готовой к его моментальному отклику. Обложка раскрылась. По страницам снова побежали письмена. На этот раз не было никакого заголовка — типа „Инструкция“ или „Правило“. Руны появлялись одна за другой и словно не собирались заканчиваться. Я охотно принялась за чтение:
„Давным-давно, когда боги еще жили среди людей, а люди могли помериться красотой и мощью с богами, явилась в мир восхитительная богиня. И была она столь добра и прекрасна, что никто не в силах был устоять перед ее чарами. Мир не мог нарадоваться на явившуюся и даровал ей дивный Сад Всевластия. Богиня всегда выполняла единственное условие: использовала растения только по предназначению, не смея брать себе даже семечка. Со временем хозяйка стала душой сада, мудро и справедливо деля урожай меж людьми и богами.
Но однажды довелось богине повстречать юношу по имени Од. Он один мог сравниться с ней по красоте и доброте. Полюбила его богиня и тут же открылась в своих чувствах. Да только юноша на чувства не ответил. Ибо сердце его всецело принадлежало жене. Не помогло даже ожерелье Брисингамен, дарованное искусниками-гномами за ночь любви, и делавшее богиню еще прекрасней. Осерчала богиня. Никогда и никто не смел отвергать ее любовь! Ни боги, ни люди! Вырастила она в своем саду два цветка: „Молодость“ и „Вечную жизнь“ — и подарила Оду, понадеявшись, что когда юноша увидит, как его любимая из красавицы превращается в немощную старуху, то разлюбит жену.
Шли годы, но нестареющий Од по-прежнему смотрел на свою уже немолодую жену глазами, полными любви. И тогда богиня вырастила в саду розу „Любовь“ и даровала ее Оду. Юноша не подозревал, какая сила сокрыта в алом цветке и принял его. Но лишь стебель коснулся пальцев, а в нос ударил чарующий аромат, как вмиг позабыл Од о любимой и признался в пылких чувствах богине.
Увидела жена Ода в объятьях богини, услышала слова любви, льющиеся с юношеских уст, но не ей предназначавшиеся, и почувствовала, как сердце пошло трещинами. Бросилась женщина к озеру и утопилась, успев напоследок прошептать имя предателя. Подхватил ветерок тот шепоток и донес до ушей неверного. И в тот миг понял Од, что натворил. Возродилась любовь к жене. Но перерасти любовь к богине так и не смогла. Рвалось сердце пополам, мучило. Но ничего не мог поделать юноша. Вода, огонь, земля отказывались принимать ставшего бессмертным человека.
И тогда он подсмотрел, как богиня выращивает „Смерть“. Украл одно семечко и вырастил из него цветок для себя. Долго убивалась и горевала богиня, но Од стал ей недоступен. Мир разгневался на богиню и лишил ее Сада Всевластия, повергнув в забвение.“
Я отстранилась от „погасших“ страничек, чистоте которых теперь можно было лишь позавидовать. Легенда меня несколько озадачила… Легенда ведь? Или? Но этот сад и его название… Наверное, все это правда. А богиня? Действительно существовала?.. Ох… Я положила дневник на пол и уставилась на первобытный танец огня в камине. Яркие лепестки то разделялись, то собирались воедино. Водили хоровод, изгибались и двигались в такт одному им известному ритму. Вот уж отвлеклась, так отвлеклась! Надо же Сад Всевластия! И я без пяти минут могу стать его владелицей… Но почему я? Почему именно у меня есть, как сказала Розалия, некий врожденный талант и чутье? Может, я потомок той богини? Рот произвольно растянулся в улыбке. Конечно, это абсурд! Я расхохоталась. Потом снова посерьезнела. Или не абсурд? Про отпрысков богини ничего сказано не было, и Ода… И его жены… Как же плохо, что по неведомым мне причинам Розалия ничего не может рассказать. Я сделала еще пару глотков уже остывшего, но по-прежнему вкусного чая, надеясь, что он поможет размышлять здраво.
