class="p1">И все увидели, что у человека, выдававшего себя за представителя дома Ирифис, уши иномирца.
– Убить! – взревела толпа. – Держите его!
Сразу несколько рахтоморцев подскочили к Аиду, схватили за локти, за плечи. Особенно усердствовал молодой Оджело: пытался поставить Аида на колени. Но не тут-то было. Мой напарник снова напомнил мне кинжал, который не согнуть, не сломать. Он так и остался стоять, бесстрастно глядя перед собой.
Не знаю, как у меня сердце не остановилось. В этот миг я злилась не столько на мерзавца Велара, сколько на себя. Мы с Аидом погибнем по моей вине…
– Ах ты! – рявкнул хозяин дома, его лицо налилось кровью. – Ты умрешь сегодня! Едва свершится Таинство.
Он шагнул к Аиду и вырвал из его уха сережку. На воротник рубашки закапала кровь. Напарник только презрительно усмехнулся.
А вот я не выдержала. Сорвалась с места. Знала в глубине души, как это глупо и что мне не позволят до него дотронуться, обнять на прощание. Так и вышло. Белобрысый по кивку своего отца выпустил Аида и перехватил меня за талию, потащил прочь.
– Аид! – Я вертелась и упиралась, молотила руками куда придется. – Аид!
Аид только один раз посмотрел мне в лицо. Я так и не поняла, что он хотел мне сказать этим взглядом. Глаза у него были совсем темные.
Сквозь толпу пробился перепуганный малец-осветитель с подносом. Он нес колбу, на горлышке которой болталась сургучная печать. Гильдия гончаров сделала свой выбор.
В зале творился полный хаос. От шума гудело в ушах. Перекошенные от злости лица сливались перед глазами. Я четко видела только Аида, который стоял спокойно и прямо. Рахтоморцы хоть и придерживали его, но без рвения. Видно, решили, что он и так никуда не денется.
– Пора заканчивать! – крикнул старший Оджело. – Победитель найден. Сын, награда твоя по праву!
Белобрысый вцепился в меня изо всех сил, стиснул. Я едва дышала.
– Моя дейни, – прошептал он, шею обожгло горячее дыхание.
– Да подавись! – выплюнула я.
Он нервно хохотнул и поволок меня в сторону бассейна. Молодые осветители спешно устанавливали мостки, с которых «приз» должен был, видно, добровольно броситься в странную блестящую жижу. Но со мной им придется повозиться. Зубами вцеплюсь в перила!
– Разрешите снять браслет? – поинтересовался «поводырь».
Сделал свое черное дело и снова стал благодушен.
Аид при этих словах напрягся. Мы так ждали этого момента, Ид… Но теперь слишком поздно.
Едва мое запястье осталось без «поводка», я забилась с удвоенной силой, пытаясь освободиться. Но молодой Оджело больше не заботился о сохранности «приза».
Меня никогда прежде не били… От затрещины клацнули зубы, из глаз посыпались искры. Я повисла в руках рахтоморца, будто куль с мукой.
– Встать! – гаркнул белобрысый.
Встану! И тебе не понравится!
Я успела со всего размаха врезать ему в скулу – останется подарочек на память от несговорчивого «приза». А в следующий миг рахтоморец сорвал с меня платье…
– Чиста, как младенец. Невинна, юна, – сбивчиво стал выговаривать он, пока я, оторопев, прижимала руки к груди. – Зажжется звездою небесной она. Подарит нам радость, тепло и любовь, когда растворится в воде ее плоть.
Я в отчаянии оглянулась, чтобы хоть еще один последний раз увидеть Аида. Попрощаться…
Наследник дома Оджело потащил меня на мостки, и сколько бы я ни упиралась, он, взрослый мужчина, конечно, был сильнее.
Сейчас он скинет меня в бездну… Всего-то шаг остался.
Толпа дружно охнула, раздаваясь в стороны.
– Держите его! – завопил кто-то.
Но Аид, а это именно он стал причиной переполоха, воспользовался тем, что его конвоиры отвлеклись на обряд, и освободился.
«Беги, – подумала я почти с облегчением. – Беги к выходу!»
Но напарник рванул ко мне. Вскочил на мостки и одним толчком отправил победителя испытаний прямиком в бассейн. А меня обнял крепко-крепко, прижал к груди, будто хотел заслонить от всех ненавидящих взглядов.
Металлическая жидкость расступилась и тут же сомкнулась над головой молодого Оджело, который не успел и крикнуть. А потом мгновенно успокоилась, став ровной, гладкой и блестящей.
– А-а-а-а! – взревел хозяин дома, словно дикий зверь. – Взять их! Немедленно!
Мостки затряслись, прогибаясь под тяжестью десятков ног. Нас вот-вот настигнут.
– Веришь мне, напарник? – тихо спросил Аид.
– Да, – ответила я, не сомневаясь ни секунды.
Даже умереть с тобой не страшно, мой любимый…
Глава 22
Я почти произнесла это вслух. Но вместо слов с губ сорвался лишь приглушенный писк.
– Аи-и-и-и-и…
Аид прыгнул с мостков, удерживая меня одной рукой, а другую выставив вперед. Она первой коснулась блестящей глади.
Аура Аида вспыхнула так ярко, что почти ослепила меня. Он выжал себя досуха. Но еще ни одному ловчему не удавалось открыть портал за мгновение. И когда крики резко оборвались, будто их отрезали ножом, я решила, что губительная жидкость накрыла нас с головой.
Вот сейчас тело взорвется болью! Вот сейчас!..
– Тэм, открой глаза, – мягко попросил напарник, дотронувшись до моего плеча.
Если плечо на месте, то, возможно, и остальные части тела тоже? Стоило проверить. Я заморгала, озираясь.
Мы сидели на полу в комнате отделения. Зеркало как ни в чем не бывало излучало голубоватое свечение: портал уже затянулся.
– Мы что?.. Мы дома?.. – Я все никак не могла поверить глазам. – У тебя получилось! Аид! Получилось!
Я вскочила, но тут же ойкнула и села на корточки, скорчившись: платья-то на мне не было.
– Ты… наверное, все увидел, да?
Стыдом обожгло щеки.
– Тэм, поверь, я меньше всего в тот момент думал о твоих прелестях, – ответил напарник нарочито грубо. – И смотрел я не на тебя, а на бассейн.
Он принялся быстро расстегивать рубашку, но почему-то делал это левой рукой. Морщась, стянул рукава, вручил мне одежду:
– Одевайся.
– Аид, твоя рука!
В полумраке я не сразу заметила, что правая рука напарника – до запястья – покрыта глубокими ожогами. И, похоже, болела она все сильнее: на лбу Аида выступили маленькие капли пота, он дышал сквозь стиснутые зубы.
– Аид, твои волосы…
В темных волосах ловчего появилась еще одна белая прядь. Какого душевного напряжения ему стоило наше перемещение!
– Когда-нибудь я с тобой совсем поседею, Тэм, – хмыкнул он.
Этот невозможный человек еще пытается шутить! Он отвернулся, чтобы меня не смущать. Я быстро натянула рубашку, шмыгая носом, надеясь загнать слезы обратно под веки, но они оказались такие же непослушные, как их хозяйка. Как стыдно реветь! Натворила дел, а теперь хнычу: мол, пожалейте, меня, бедную.
Нет, не нужно меня жалеть. Так горько мне было из-за того, что я повела себя как идиотка и ужасно подвела
