class="p1">Девушке пришлось приложить все усилия, чтобы не выдать охватившего ее восторга.
Подарки от него наконец прибыли.
Глава 27
Подарки ее величеству
Главный евнух Ли Юй с белоснежной метелкой наперевес торопливо вошел в зал, а вслед за ним потянулась вереница евнухов с ящиком из сандалового дерева.
– Желаю долгих лет жизни ее величеству! – Ли Юй улыбался, как статуя будды милосердия. – Его величество поручил мне в этот благословенный день лично доставить вам подарки.
Императрица поприветствовала его в ответ:
– Его величество так добр, благодарю его величество за внимание и милость.
– Ваше величество, кроме драгоценностей и тканей, император приготовил для вас еще один подарок. – Ли Юй хлопнул в ладоши. Двое утонченных, красивых евнухов внесли искусно сделанный туалетный ларец.
Время было подходящее, час Крысы[69], именно в эти минуты и родилась императрица Фуча.
Маленький черный ящичек сверху ларца внезапно открылся, и оттуда выскочила изумрудно-зеленая кукушка, на первый взгляд она была словно живая, но стоило приглядеться, как становилось ясным, что птица вырезана из изумруда, с инкрустированными глазками-агатами черного цвета. Это была невероятно тонкая и изящная работа. К тому же птица умела издавать звук «ку-ку, ку-ку».
Императрице явно понравился подарок:
– Это часы?
– Его величество хотел вас удивить и заранее велел часовой мастерской изготовить часы, они долго работали и сделали прекрасное изделие, но император сказал, что не положено дарить такую ерунду на праздник и нарочно распорядился, чтобы они все начали заново. Вот, взгляните сами. – Ли Юй открыл ящик на ларце. В нем оказалось огромное количество разных драгоценностей, по большей части украшения из изумрудов и агатов, которые вместе с птичкой-кукушкой прекрасно дополняли друг друга. Ли Юй, улыбнувшись, продолжил: – Это туалетный ларец, но коробочка наверху подскажет вам время!
Важными были не драгоценности, а внимание императора, который потратил много времени, стремясь угодить своей супруге.
На лицах всех наложниц отразилась зависть, особенно резко отреагировала благородная супруга Хуэй. Накладными ногтями она вцепилась в руку стоящей рядом с ней служанки. Та не издала ни звука и, стиснув зубы, терпела невыносимую боль.
– Я очень благодарна, что его величество так много думает обо мне, – ответила императрица Фуча. И впервые за все время сегодняшнего празднества ее губы тронула легкая улыбка.
Все вокруг принялись высказывать поздравления и комплименты, императрица махнула рукой, прерывая поток льстивых речей, и обратилась к Ли Юю:
– Евнух Ли, прошу вас, передайте его величеству, что позже я лично приду выразить ему свою благодарность.
– Слушаюсь, ваше величество, – почтительно ответил Ли Юй.
Он развернулся и уже направился к выходу, но вдруг внезапно остановился.
Сбоку от него на коленях стояла Вэй Инло с высоко поднятым подносом в руках. По счастливой случайности или по умыслу, но поднос надежно скрывал лицо девушки.
Хоть служанка и показалась Ли Юю смутно знакомой, но попросить ее показать лицо он не рискнул: можно было привлечь к себе слишком много внимания, что было совершенно недопустимо в день рождения императрицы. Поэтому, отведя взгляд, он покинул зал.
Внимание всех присутствующих сосредоточилось исключительно на маленькой изумрудной кукушке. Прошло довольно много времени, прежде чем императрица Фуча вспомнила, что осталась еще одна служанка с подарками. Все так же мягко она спросила:
– Что же прислала вышивальная мастерская?
Вэй Инло медленно стянула желтую материю, закрывающую поднос, и все увидели сложенное на нем платье.
Со всех сторон послышались изумленные восклицания, которые были связаны отнюдь не с красотой изделия.
Всех поразило его грубое качество.
– Вот нахалка! – Императрице Фуча не пришлось ничего говорить, ее верная служанка Минъюй закричала вместо нее. – Как ты осмелилась преподнести ее величеству такую вещь?
Платье было вышито незаурядно, феникс на наряде расправил крылья и взлетел – такая искусная работа едва ли уступала кукушке.
Вот только птица была вырезана из драгоценных камней, а платье расшито нитками из меха неизвестного животного.
– Я помню, что в мастерскую отправляли нити из павлиньих перьев! А сейчас ты что принесла? – Минъюй в два шага оказалась рядом, схватила платье и начала его рассматривать. Она рассвирепела пуще прежнего: – Это не золотые нити и даже не серебряные. Вышивальная мастерская осмелилась присвоить нити из павлиньих перьев себе, а в качестве компенсации прислали откровенную дешевку?
Вэй Инло низко поклонилась:
– Мы бы не осмелились.
– Не осмелились бы?! А это что такое? – снова закричала Минъюй.
Она собралась было кинуть это платье в лицо Вэй Инло, но ее остановил приказ императрицы:
– Постой.
Императрица Фуча сделала знак Минъюй. Служанка поднесла ей платье. Какое-то время императрица рассматривала его, опустив голову и нахмурившись. Она обратилась к Вэй Инло:
– Если глаза меня не обманывают, эти нити сделаны из меха оленьего хвоста.
– Ваше величество правы, – честно призналась Вэй Инло.
Послышалось всеобщее возмущение.
В самом деле, мех из оленьего хвоста был самой низкосортной вещью в мастерской. Даже служанки практически никогда не использовали его для своей одежды. Вышивальная мастерская потеряла всякий стыд? Как посмели они так оскорбить императрицу?
Фуча постаралась придать своему лицу равнодушный вид и поинтересовалась:
– Почему вышивальная мастерская решила использовать эту нить?
Неужели она, императрица, достойна лишь таких нитей или же кто-то ошибся и прислал такой материал? Неважно, в чем была причина. Ее хотели унизить. Теперь начнут судачить, что императрица не справляется со своими обязанностями по управлению гаремом, что каждый может подменить материал, а потом в столь важный и торжественный день принести платье из оленьего хвоста.
С гаремом еще предстояло разбираться, но служанка, совершившая подобное, была обречена на смерть.
Вэй Инло набрала в грудь воздуха и, по-прежнему держа поднос в руках, ответила четко и ясно:
– Я слышала, что ее величество всегда была бережливой и когда-то говорила, что золотые и серебряные нити – это непозволительная роскошь и расточительство. Также вы как-то заметили, что праотцы Великой Цин, до того как покорили Китай, всегда украшали одежду нитями из меха оленьего хвоста. В этот раз я дерзнула отказаться от золотых и серебряных нитей и воздать должное старым традициям, чтобы последовать воле императрицы в ее бережливости и напомнить всем о тяготах, которые пришлось вынести великим предкам.
– Ты… – Минъюй уже собралась позвать слуг, чтобы те разобрались с Вэй Инло, но, услышав речь девушки, прикусила язык. Она не могла найти в ее словах никакой ошибки и беспомощно посмотрела на императрицу.
Вэй Инло специально тянула время, чтобы дождаться подарков от императора. Подавленное настроение императрицы из-за статуэтки Гуаньинь вмиг
