голову, словно помилованный смертник, и замерла, не смея поверить в услышанное. Лицо ее озарил восторг, она звонко приложилась лбом о землю:
– Конечно! Ваше величество!
– Ладно, время уже позднее, ступай. – Императрица Фуча нежно посмотрела на нее. – Как закончишь платье, лично принесешь его во дворец Чанчунь. И еще…
Она повернулась к Минъюй:
– Во дворце произошла кража. Ответственность за это лежит на У Шулае. Вели ему разобраться с этим делом!
Минъюй тут же отозвалась:
– Слушаюсь.
– Ладно, я устала, – Фуча кивнула головой, – проводи ее.
Они вышли из дворца Чанчунь, шестигранный фонарь освещал им путь.
– Сестрица Минъюй, – окликнула девушку Вэй Инло. Она не могла позволить сопровождать ее всю дорогу до мастерской, путь туда и обратно занял бы по меньшей мере час. – Возвращайся, дальше я сама дойду.
Минъюй, похоже, и сама не желала тратить время на эту мелкую служанку, а потому тут же согласилась, развернулась и отправилась обратно во дворец Чанчунь.
Вэй Инло пристально смотрела на дворец.
Стояла уже глубокая ночь, но резиденция императрицы была ярко освещена.
Чанчунь перестал быть таким уж недосягаемым для простой служанки.
– Фуча Фухэн, – пробормотала Вэй Инло очень тихо, – жди, скоро я приду за тобой…
Вокруг Вэй Инло была кромешная тьма. Она поглотила ее тело, лицо, превращая в сплошной черный силуэт на фоне ярко сиявшего дворца императрицы.
Глава 29
Как родные сестры
– Ты слышала? – тихонько шепнула на ухо Линлун одна из служанок. – Ее величеству очень понравилась Инло. Управляющий У уже сообщил матушке Чжан, что Инло будет служить во дворце Чанчунь!
Рука Линлун дрогнула, иголка кольнула палец, на нем выступила капелька крови.
– Она теперь сможет прислуживать императрице. – Служанка вздохнула. – Линлун, так обидно за тебя.
Линлун улыбнулась и невозмутимо спросила:
– И почему же?
– Если так посмотреть, по красоте и мастерству вышивки ты ни в чем ей не уступаешь. Эх, матушка Чжан так несправедлива! Если бы ты преподнесла тот подарок, то во дворец забрали бы сейчас вовсе не Инло!
Она увидела, что девушка все больше хмурится, и попыталась утешить ее:
– Вообще, хорошо, что она уходит. Так ты сможешь показать себя!
Да кому нужна теперь эта дурацкая мастерская?
Внешне Линлун была спокойна, но игла в ее руках двигалась все более хаотично, а перед глазами всплыла недавняя сцена:
– Матушка, вы слишком обо мне заботитесь!
– Твоя глупышка-сестрица была моей самой лучшей ученицей. В память о ней я позабочусь о тебе.
Да разве же так можно?
Самые лучшие материалы, самые выгодные поручения – все сразу же уходило в руки одной лишь Вэй Инло! У остальных не было ни шанса проявить себя!
– Вырази матушка Чжан ко мне столько же заботы, я бы тоже могла понравиться императрице, и тогда мне подарили бы те отрезы шелка и шпильки!
Линлун замечталась и снова уколола палец. Взглянув на вышивку, девушка увидела хаотичный набор узоров. Ее охватил приступ ярости, не очень понимая, что она делает, Линлун схватила ножницы и щелкнула ими…
– Линлун!
Она вздрогнула, и ножницы проделали длинную дыру на вышивке с изысканной кошкой, рассекли шею животного. Теперь картина выглядела кровавой и сулила несчастье, а кошка обвиняюще уставилась прямо на нее.
Линлун спешно сложила вышивку и бросила ее на стол.
– Матушка Чжан, зачем вы меня искали?
– Не я. Управляющий У спрашивает тебя.
Глаза Линлун засияли. Неужели настал ее счастливый час и она приглянулась кому-то из господ?
– Ее величество отдала приказ – управляющий У должен найти вора, что украл нити из павлиньих перьев. Управляющий У будет говорить со всеми вами. Что бы он ни спросил, ты должна все рассказать. Поняла?
С каждым ее словом Линлун все больше бледнела.
Ноги ее стали ватными.
Конечно, допрашивать будут не всех. Уж Вэй Инло допрос точно не грозит.
Когда управляющий У пришел, то первым делом обратил свое внимание на нее.
– Глаза меня еще ни разу не подводили, – ласково сказал он. – Я как только увидел тебя, сразу понял, что мастерская для тебя мелковата и рано или поздно ты улетишь гордой птицей отсюда.
– Все благодаря вам, – ответила Вэй Инло. Она была все так же почтительна, как и во время их первой встречи. – Если бы вы не помогли мне восстановить справедливость, то, боюсь, тетушка Фан давно преуспела бы в своей затее – из-за ее клеветы меня бы забили до смерти. Я вовек не забуду вашей доброты. Отныне, если я чем-нибудь смогу вам помочь, прошу, только скажите – я все исполню.
– Ну что ты, что ты! Все мы помогаем друг другу! – расхохотался У Шулай.
Во дворце благие дела не совершаются без причины.
Управляющий У высоко ценил Вэй Инло, поэтому позволил себе мягко дать девушке пару советов и даже уклончиво поведал о некоторых предпочтениях императрицы, а затем, похлопав ее по плечу, сказал:
– Как окажешься у ее величества, хорошенько выполняй свою работу, пользуйся ее милостью, не ленись и не отлынивай от дела. Даже если императрица сама доброта, люди вокруг нее могут оказаться совершенно другими.
– Я все поняла. Благодарю управляющего У за наставление.
Чем выше поднимаешься, тем осторожнее следует быть в речах и поступках. Каждое слово должно быть тщательно обдумано и взвешено. И иметь свои последствия.
«Ладно, об этом я подумаю потом, – решила Вэй Инло. Посмотрев на небо, она улыбнулась. – Сегодня есть куда более важные дела».
В столовой для служанок к Цзисян аккуратно придвинулась чашка лапши долголетия[72].
Белоснежная лапша томилась в ароматном бульоне, а сверху была приправлена щедрой порцией фарша из красного мяса и свежей изумрудной зеленью.
– Судьба пусть будет сладкой, точно персик.
Пусть даже боги позавидуют тебе.
По жизни ты плыви драконом, ввысь парящим.
И век твой пусть будет долгим-долгим,
Подобно вечной песне журавля[73].
Вэй Инло подмигнула сидящей напротив Цзисян:
– Желаю тебе долгих лет жизни и бесконечного счастья.
– Сестрица Инло. – Цзисян была так изумлена, что даже начала заикаться. – Т-ты, т-ты, ты откуда узнала, что сегодня – мой день рождения?
– Когда мы только вошли во дворец и евнух проверял наши имена по списку, разве он не говорил тогда? – Вэй Инло улыбалась.
– Он всего раз сказал, а ты и запомнила? – с восхищением смотрела на нее Цзисян. – У тебя
