Сол вышел из машины, которая, скрипнув шинами, умчалась обратно.
Подробности сегодняшнего сумасшедшего дня путались и наскакивали друг на друга в голове до смерти уставшего, но счастливого Сола. Оставшись один, он решил немного прогуляться по берегу. Свежий морской воздух благотворно действовал на него.
Массивный футляр красного дерева, в котором лежала золотая медаль Нобелевского лауреата оттягивал карман его пиджака, а орден Почетного Легиона поблескивал в холодных лучах лунного света.
Вдруг нога Сола ударилась о какой-то твердый предмет. Им оказалась большая морская раковина, видимо, выброшенная на берег приливом.
«Я всегда ломал голову над вопросом, почему многие вещи: форма галактик, структура молекулы ДНК, направление роста волос на головке младенца, морские раковины созданы природой как будто по единому образцу — в виде спирали».
Сол взял раковину в руки. Она была на ощупь очень гладкой и теплой.
«… И эти спирали, по какому-то магическому стечению обстоятельств загнуты в одну и ту же сторону — по направлению движения стрелок часов, символа времени. Как сильно я всегда хотел повернуть их обратно…»
Сол вдруг похолодел… витки раковины были завернуты в обратную сторону.
— Так, — пробормотал он сам себе. — Спокойно. Где-то здесь рядом кроется разгадка всего этого.
В голове его лихорадочно завертелись мысли: «Сон… Вчера под утро мне приснился сон… Мама готовит дивный яблочный пирог на Рождество. И еще индейку… А потом все это оказалось на столе. А что было дальше? Мне не хотелось одевать тюремный комбинезон, и в шкафу оказалась подходящая одежда… И во всех дальнейших событиях сбывались самые затаенные желания. И даже эта раковина, вопреки законам природы, но в полном соответствии с моими юношескими мечтами, загнута в обратную сторону… Уж не попали ли мы на планету Исполнения Желаний?»
Вдруг Сол вспомнил про остальных пассажиров «Гарбича», которых он не видел уже целых два дня.
«Интересно, а как обстоят дела у них?».
Поежившись от неожиданно сильного порыва ветра, Сол повернул обратно к дому. Странную раковину он взял с собой.
В большой гостиной он обнаружил Мэтью, сидящего за столом, на котором стоял небольшой компьютер. Он был занят весьма странным делом: на экране то и дело возникали букеты самых разных цветов, преимущественно роз. После того, как Мэт нажимал несколько кнопок, они сами собой отделялись от экрана компьютера и падали в руки Мэтью, который, с наслаждением понюхав очередное свое творение, повторял всю операцию снова. Гостиная уже больше смахивала на цветочный магазин. Везде громоздились цветы в букетах, корзинах, горшках и просто так, навалом. Кроме того, на одном из стульев лежала гора детских распашонок, а в углу стоял манекен с кружевным, сплошь расшитым жемчугом свадебным платьем. Сол осторожно пощупал его. Ткань была настоящая.
— А, Сол! — Мэтью наконец его заметил. — Представляешь, я научился синтезировать на компьютере самые настоящие, осязаемые вещи. И кроме того… — в его голосе появились медовые нотки. — Мы с Линой… Ну, ты понимаешь… В общем, мы решили пожениться… Вот, свадебное платье только что создал. Как оно тебе?
Сол подошел поближе.
— А где же сама Лина?
— Лина? Видимо, она в моем доме. В нашем доме, — поправился он. — Ну конечно, она в детской!
— В детской?
— Да, — Мэтью потупил взор. — Я забыл сказать. У нас родился маленький…
— Что-о, — воскликнул Сол. — Ребенок?! За два дня?!
Мэтью задумался. Видимо, эта мысль ему еще не приходила.
— А что тут такого? — наконец произнес он. — Да, ребенок. Мы назвали его Бонифаций…
— Ты что, Мэт, совсем спятил? Какой Бонифаций? Тебе известно, что женщины рожают только через девять месяцев?
Мэтью умиленно закатил глаза:
— У нас это произошло так быстро… Компьютер теперь производил букеты сам, без постороннего вмешательства, и на коленях у Мэтью образовалась порядочная гора цветов.
— Сол, хочешь я сотворю для тебя что-нибудь приятное? Например, золотую Нобелевскую медаль?
— Не надо, — хмуро ответил Сол. — Уже есть.
Он швырнул на стол деревянный футляр.
Дверь в гостиную распахнулась, и на пороге появилась Лина, в глазах которой светились радостные искорки. Странное дело, но Мэтью никак не отреагировал на ее приход. Повернувшись к своему компьютеру, он продолжил процесс материализации различных предметов.
— А что это за оранжерея? — Лина кивнула на цветы.
— Ну как же, — сказал Сол. — Это твой Мэт сотворил.
— Почему это «мой»? — покраснела Лина.
— А чей же? — усмехнулся Сол. — Вы ведь жениться вроде собрались.
— Жениться? — удивилась Лина. «Странная история», — подумал Сол и осторожно спросил:
— А как же малыш? Бонифаций?
— Какое отвратительное имя! — Она повернулась к двери.
— Погоди. Где ты была эти два дня?
— О, я нашла такую потрясающую сенсацию! Представляешь, президент этой страны — просто какое-то скопище пороков. А я его разоблачила. Завтра суд.
У Сола голова пошла кругом:
— Президент? Жак?
— Да нет же. Почему это Жак? Сам подумай, как президента России могут звать Жаком?
— России?!
— Конечно, — она недоуменно улыбнулась. — А ты думал, мы где?
В голове у Сола кое-что начало проясняться.
— Лина, — начал он как можно более проникновенно. — Посмотри, пожалуйста, на эту раковину…
За окном раздался топот конских копыт и чьи-то тяжелые шаги, а через минуту в комнату ввалились Сайрус и Поль.
«Марьяж» держал в руках потертый кожаный саквояж, из которого торчали несколько банкнот. На нем была ковбойская шляпа и расшитые сапоги с медными набалдашниками на носах. Войдя, он остолбенело поглядел на горы цветов, наскоро поздоровался с Солом и сразу собрался уходить, но тот преградил ему путь:
— Постой-ка, Поль. Расскажи нам, где ты был?
У Поля забегали глаза:
— Какая тебе разница? Ну был и был. Вот, денег выиграл.
— У кого?
— Ну, у ковбоев. Чего ты ко мне пристал, Сол?
— Давай лучше я тебе расскажу, — вступил в разговор радостный Сайрус. — Мы их победили!
— Кого? — настороженно спросил Сол.
— Всех! Всю цивилизацию! Теперь мы свободны!
— Значит, ты только что из Канады?
— Конечно! А ты что не знал, что мы попали на мою родину?
Поль и Лина одновременно фыркнули.
— Так, мы с вами серьезно вляпались… — вздохнул Сол.
— Почему это «вляпались»? — возразила Лина. — По-моему, у всех дела обстоят как нельзя лучше.
Сол поднял руку:
— Послушайте, ребята. Я сегодня побывал в Париже. Мне вручили орден Почетного Легиона и Нобелевскую премию. Таки, да. Вас это не настораживает?
— Старина, — Поль похлопал его по плечу. — Мне кажется, ты давно это заслужил.
— Да погоди ты, — Сол стряхнул его руку. — Обратите внимание, что каждый из нас сегодня получил именно то, о чем мечтал всю жизнь. Даже Мэт, который не выходил из этого дома.
Он покосился на гору цветов в углу.
— Вот раковина, — продолжал Сол. — Такой раковины в природе существовать не может. Она появилась только потому, что родилась в моем воображении.
Лина, Сайрус и Поль озадаченно переглянулись.
Соломон был в отчаянии.
— Да поймите же вы, что эта планета сама моделирует ситуацию, исходя из наших желаний.
— Ну и что в этом плохого? — резонно возразила Лина.
— О! Зохен вэй! Хотя бы то, что это все неправда!
— Ничего себе, неправда, — возмутился Поль. — А доллары, скажешь, тоже ненастоящие?
— Ты посмотри на год их выпуска. Поль взял одну из своих банкнот:
— 1895… Ну и что? Деньги есть деньги!
— А ты, Лина, в каком году побывала?
— В 1999, у президента в кабинете календарь висел…
— А ты, Экс?
— Точно не знаю, но где-то в середине прошлого века…
— Вот видите, — с облегчением сказал Сол. — Все вы были в разных временных отрезках. А этого быть не может.
— Ха! — насмешливо произнесла Лина. — От кого мы это слышим? Уж не от изобретателя ли машины времени?
Некоторое время все молчали. Затем заговорил Сайрус:
— Сол. Я, конечно, человек темный и необразованный. Лесоруб, одним словом. Но я могу дать голову на отсечение, что сегодня мы с Джереми, моим старым другом, и с остальными ребятами из общины славно потрепали целый взвод Королевской конной полиции. Посмотри, меня пулей задело!
Он поднял рукав и показал рану.
— Что, скажешь ненастоящая?
— Да, я согласна с Эксом, — сказала Лина. Она открыла свою сумочку и вынула оттуда номер газеты. — Вот газета, напечатанная на бумаге, в точности такая, как ты мне тогда рассказывал, помнишь? Я ее купила в киоске за русские деньги. И никто меня не убедит, что этого не было.
Сол нервно теребил орден на своем пиджаке:
