— И убитая горем Ивон Манко выложила им всю историю? — иронически усмехнулся Мейсон.
— Да, господин адвокат, — подтвердил Уолтер Ирвинг. — Она им все рассказала. К несчастью, она впутала туда и Джефферсона, который был посредником при продаже алмазов. Конечно, полиция тут же взялась за него. Вчера, во второй половине дня, Ивон дала показания под присягой. Немедленно был выписан ордер на обыск, и нашу злополучную контору опять перевернули вверх дном.
— При этом обнаружили брильянты на сто тысяч долларов?
— Да, около трети камней, провезенных контрабандой.
— А где же оставшиеся две трети?
Ирвинг пожал плечами.
— Точно известно, что это те самые камни?
Ирвинг снова пожал плечами.
— Где их нашли?
— Там, куда их ловко подсунули. Помните, какой переполох поднялся три дня назад, когда взломщик залез в нашу контору? Полиция просила сообщить, что у нас пропало. Ничего! Но никому не пришло в голову проверить, не появилось ли в конторе что-нибудь новенькое…
— Где именно нашли брильянты?
— В свертке, прикрепленном пластырем к нижней части крышки стола.
— А что говорит по этому поводу Дэвид Джефферсон?
— Что он может сказать? — Ирвинг развел руками. — Для него это такой же сюрприз, как и для меня.
— Вы ручаетесь за подлинность этих фактов?
— Конечно. Но я не могу поручиться за поведение Дэвида Джефферсона с его романтическими бреднями. Он намерен выгораживать эту девицу.
— Это та самая девушка, которая забралась в вашу контору?
— И я так думаю. Но Дэвид пришел бы в ярость и перестал бы со мной разговаривать, заикнись я о чем-либо подобном. Чертов рыцарь! Однако, господин адвокат, рано или поздно вам придется вытащить эту девицу на свет Божий. Только предупреждаю честно: если вы заговорите о ней с Дэвидом, он откажется от ваших услуг.
Мейсон нахмурил брови и задумался.
— Так что же? — нетерпеливо спросил Ирвинг.
— Выписывайте чек на две тысячи, — отозвался адвокат. — В счет гонорара, общая сумма которого составит пять тысяч долларов.
— Пять тысяч долларов! — Ирвинг воздел руки к небу. — Я не ослышался?
— Пять тысяч, и ни цента меньше.
— Сыщиков будете нанимать за свой счет?
— Нет. Оперативные расходы оплачиваете вы.
— Тысяча чертей! — взорвался Ирвинг. — Если бы эти идиоты из правления не прислали вам телеграмму, где говорилось про две тысячи задатка, вы согласились бы вести дело всего за две тысячи… Эх, ладно уж. Ничего не попишешь… — Ирвинг вытащил из бумажника чек и положил на стол.
— Делла, — крикнул Мейсон, — выдай расписку! А на квитанции обозначь, что это задаток в счет гонорара, выплаченный от имени Дэвида Джефферсона.
— Как прикажете это понять? — удивился Ирвинг.
— Очень просто: квитанция подтверждает, что за ведение дела я отвечаю только перед моим клиентом, а не перед вами или вашей фирмой.
Ирвинг около минуты пытался осмыслить услышанное.
— У вас какие-то возражения? — с любезной улыбкой осведомился Мейсон.
— Нет. Я полагаю, вы намекаете, что станете действовать <даже против меня, если это будет в интересах Дэвида Джефферсона.
— Я ни на что не намекаю. Просто ставлю вас в известность.
Ирвинг широко улыбнулся:
— Порядок, господин адвокат! Я на все согласен. Скажу больше: если запахнет жареным, я в любой момент буду рад прийти на выручку. Можете на меня рассчитывать. Я готов даже сыграть роль недостающего свидетеля в случае необходимости…
— Только не вздумайте сами направлять игру. Предоставьте это мне.
Ирвинг протянул руку адвокату:
— Я хочу, чтобы вы правильно меня поняли, мистер Мейсон.
— Будет лучше, — ответил Перри Мейсон, — если в ы поймете меня.
Глава пятая
Едва закрылась дверь за Уолтером Ирвингом, как Делла Стрит оживленно спросила:
— И что теперь будет, шеф?
— Пришлось взяться за это дело… Хотя бы в целях самозащиты, — усмехнулся Мейсон.
— Почему?
— Иначе сложилась бы весьма щекотливая ситуация: мы скрываем от следствия важную информацию, связанную с убийством.
— А теперь?
— Теперь у нас есть клиент, которого мы должны защищать. Адвокат, представляющий интересы клиента, обвиняемого в убийстве, не обязан делиться с полицией своими догадками, подозрениями и выводами. Особенно если у него есть основания понять, что подобные действия могут повредить подзащитному.
— А улики?
— Какие улики?
— Да ведь в нашей конторе пряталась молодая особа, которая подкинула нам брильянты.
— Мы не знаем, что именно она подкинула нам брильянты.
— Все равно, она скрывалась от полиции у нас в конторе.
— Мы не знаем, что это была та самая женщина.
— Однако признайся, что логика подсказывает…
— Предположим, это была обычная машинистка, которая случайно оказалась в здании. Мы сообщай наши подозрения полиции, полиция делится информацией с газетчиками… И вот машинистка подает на нас в суд за диффамацию. Дескать, мы «опорочили ее доброе имя».
— Понимаю, — вздохнула Делла— Боюсь, мне не удастся тебя убедить.
— Сущая правда, дорогая моя.
— Можно задать вам вопрос, господин адвокат?
— Да-а-а?
— Как ты думаешь, это случайность, что защищать Дэвида Джефферсона поручили именно тебе?
Мейсон погладил подбородок.
— Я жду, шеф! — настаивала Делла.
— Трудно сказать… Конечно, нельзя забывать, что я довольно известный адвокат. К тому же моя контора находится в том самом здании, на том самом этаже, что и контора «Южноафриканской Компании». Вероятно,
Уолтер Ирвинг что-то обо мне слышал и порекомендовал своим хозяевам в Йоханнесбурге.
— Да ведь он сам заявил, что не сделал этого. Даже добавил, что кто-то его опередил. Прежде чем он связался с правлением, они прислали телеграмму с поручением выплатить тебе две тысячи в задаток.
Мейсон кивнул головой.
— Что ты можешь сказать по этому поводу? — не унималась Делла.
— Пока ничего. Оставим.
— Хорошо. Что будем делать?
— Теперь, — с довольным видом изрек адвокат, — ситуация абсолютно ясна. Немедленно отправляйся в магазин фототоваров- Скажешь, что мне нужен аппарат, с помощью которого делают снимки отпечатков пальцев. Еще возьми кассетную камеру с матовым стеклом. Не забудь подсветки. Что ж, попробуем сфотографировать отпечатки пальцев, оставленные на жевательной резинке таинственной посетительницей.
— А после?
— Увеличим снимки так, что на фотографии останутся только отпечатки пальцев, а резинки видно не будет.
— Что потом?
— Потом? Надеюсь, к тому времени нам удастся найти обладательницу папиллярных линий и кое-что разузнать. А пока я пойду потолковать с Полом Дрей-ком.
— Шеф, — встревожилась Делла, — не слишком ли ты рискуешь?
— Конечно, рискую, — беспечно улыбнулся адвокат.
— Не лучше ли плюнуть на все и позаботиться о собственной шкуре?
Мейсон покачал головой:
— Мы должны защищать интересы клиента, моя дорогая. Опиши мне внешность той девушки. Как можно подробнее.
— Минутку… — Делла сосредоточилась. — Возраст: лет двадцать шесть — двадцать семь. Рост: пять футов три дюйма. Вес: пятьдесят четыре кило. Каштановые волосы, выразительные карие глаза. Красивая, стройная, очень изящная и элегантная.
— Изящная и элегантная? — Мейсон был явно заинтересован.
— Ого!
— Как она была одета?
— Это я прекрасно помню. Она выглядела просто сногсшибательно. Я скорее приняла бы ее за состоятельную посетительницу, нежели за девушку из агентства канцелярских услуг. На ней был отлично скроенный костюм из серой фланели, — мечтательно продолжала Делла. — Синие кожаные туфли и… гм… погоди-ка… Да! Мыски туфель были украшены изящным белым швом. Сумочка в форме большого конверта, безукоризненно гармонирующая с нарядом. Белые перчатки. Постой… Шляпки на ней не было. Черепаховый гребень в волосах. Великолепная прическа… Что еще? Жакета во время работы она не снимала. Кажется, на ней был светло-голубой свитер из кашемира… Впрочем, за цвет не ручаюсь.
