подумал он, придется ему сгореть со стыда.
По идущей вниз Крепостной они спустились на заснеженное пространство Рыночной площади, на краю которой стояла Круглая башня – приземистое средневековое укрепление из скрепленных цементом камней с тремя этажами бойниц и конусообразной крышей. В толстых стенах виднелись вмятины от старинных ядер.
– Того и гляди клином выйдут немецкие рыцари, – обернулась девушка к Тиму.
Мальчик хотел сказать, что Выборг основали шведы, а немцев тут не было и в помине, но застеснялся и промолчал. Они ведь не на экскурсии.
За Круглой башней, возле одного из расположенных по периметру Рыночной площади зданий Тим увидел припаркованный на отскобленной от снега брусчатке новенький, будто только с конвейера, черный «ягуар». Даже грязью не забрызганный. «Прокатиться бы на таком», – подумал Тим, огибая автомобиль и вслед за спутницей подходя к дверям заведения, называвшегося «Совы». Тим слышал в школе про это место разное. Что туда любят ходить финские туристы, что за чашку кофе там придется отдать целую зарплату простого работяги, что по вечерам показывают стриптиз, а уж по ночам…
Спутница Тима потянула на себя дверь в кафе и, втолкнув внутрь застрявшего на входе мальчика, будто боялась зайти первой, вошла следом. В теплом помещении вкусно пахло кофе, к аромату которого примешивался едва уловимый запах пряностей. От массивной, как корпус танка, стойки бара на вошедших посмотрели бармен и официантка. Десяток столиков, три из которых были заняты. Интерьер, включая униформу официантки и рубашку бармена, был выдержан в черном и белом цветах. Тим подумал, что впервые в жизни оказался в таком дорогом месте. Пиццерия, в которую они пару раз заходили с Максом, где тот к куску не особо вкусной резиновой пиццы брал себе пиво, – совершенно другая лига. И даже, если быть честным до конца, другой вид спорта.
Девушка сняла свою куртку, бросила ее на соседний стул, ответила на приветствие подошедшей официантки и попросила:
– Пожалуйста, американо, большой, со сливками.
Официантка кивнула и собралась отойти от столика, но будто спохватилась, вопросительно посмотрела на Тима, так и сидевшего в застегнутом пуховике, и обратилась к его спутнице:
– А ваш брат что будет?
Тим почувствовал, что краснеет, замялся и произнес:
– Э… Ну… У меня… Денег нет, в общем… Сейчас… Я просто так посижу…
– Я угощаю, – сказала девушка, весело взглянув на него.
Час от часу не легче.
– Спасибо. Тогда… Э-э… Я… – замямлил мальчик.
Что такое американо? Название какой-то выпивки. Но ведь его новая знакомая заказала его со сливками. А если это коктейль? Наверное, дорогой. Попробовать, конечно, интересно, но вряд ли ему, не достигшему шестнадцатилетнего возраста, продадут алкоголь. А если продадут, вдруг он опьянеет? Или ему станет плохо?
– Один кофе, пожалуйста… – выдавил из себя Тим, но его мучения на этом не закончились.
– Какой? – спросила официантка.
Тима бросило в жар. Он понял, что покраснел еще сильней. Что значит «какой»? Официантка смеется над ним? Думает, он совсем маленький и ничего не знает?
– Черный, – с хмурой уверенностью бухнул он, изучая надпись на столике. – Ну, бразильский, да?..
– Еще один американо, будьте добры, – пришла Тиму на выручку его спутница. – Как и мне, большой, со сливками.
– Два больших американо со сливками, – резюмировала официантка их заказ.
Американо – это кофе, понял Тим. Ему стало неловко, что он такой недотепа, и поэтому он минуту-другую не смотрел на улыбающуюся девушку, а с преувеличенным интересом разглядывал окружавшую обстановку.
– Как тебя зовут? – спросила вдруг спутница Тима.
Мальчик коротко посмотрел ей в глаза, потом осторожно, будто вынул заточенный карандаш из точилки, отвел взгляд и снова уставился в стол.
– Тим, – ответил он.
Подумал, что глупо вот так сидеть, да и с его именем не все понятно… Он вновь посмотрел на девушку, уже поняв, что встречаться с ней взглядом было не слишком приятно. Словно пальцем проверяешь остроту лезвия.
– Только это не тот Тим, как актер, – пояснил мальчик. – Ну, Тим Рот… Сокращенно от Тимофея. Такое вот имя, многим кажется странным, – добавил он.
Девушка хмыкнула.
– Мне не кажется, – произнесла она. – Меня, например, зовут Сталинграда.
– Как? – искренне удивившись, переспросил Тим. – Сталинграда?
– Отец рассчитывал, что родится мальчик, хотел назвать его в честь деда, своего отца. Но родилась девочка, – пожала плечами новая знакомая Тима. – Родители подумали и назвали меня Сталинградой. В честь города, где сражался дедушка. Там его тяжело ранили, и он встретился с бабушкой, когда приехал туда после войны, в мае сорок седьмого.
Мальчик подумал, что никак не может понять, довольна ли девушка доставшимся ей именем или нет.
– Каждый раз, когда в Германию приезжаю, немецкие пограничники в ступор впадают, – усмехнулась девушка. – И на ресепшенах отелей, ты бы видел…
Подошла официантка и одну за другой поставила перед ними две большие керамические кружки с кофе. Отдельно, на блюдцах, лежали ложки и упаковки с порционными сливками. Маленькие кусочки сахара в блестящей сахарнице испорчены, решил Тим, глядя на сахар коричневого цвета. Могли бы новый положить. Обхватив ладонями горячую кружку со стрекозами, он смотрел, как Сталинграда кидает в кофе этот испорченный сахар, вскрывает и выливает сливки, размешивает все ложкой.
– Почему не пьешь? – спросила девушка.
Тим промолчал, не стал говорить, что следит за тем, как все делает Сталинграда, и ждет, когда она отопьет из кружки. Вдруг с этим американо есть неизвестный ему ритуал. И так он дураком выглядит.
– Просто сластишь, добавляешь сливки и пьешь, как дома бы пил, – проницательно заметила девушка. – А куртку, если хочешь, можешь снять и положить на стул.
– Ага, – посопел Тим, расстегивая молнию и скидывая пуховик. – А почему такой сахар?
– Тростниковый, – коротко пояснила Сталинграда. – Не бойся, бери. Только размешивай его лучше.
Тим принялся за дело. Получилось горячо и вкусно. Тим отпивал кофе маленькими глоточками и молчал, стараясь не обращать внимания на то, что Сталинграда рассматривает его. В ответ, пытаясь, чтобы это выглядело незаметно, кидал над кружкой осторожные взгляды на ее грудь (или все-таки груди?) под свободной черной хлопковой футболкой с длинными рукавами.
– Нравится? – неожиданно спросила Сталинграда.
Тим закашлялся, поперхнувшись. Это она про кофе или про то, куда он смотрит? Он покраснел как вареный рак. Надо что-то придумать. Прямо сейчас, срочно, ну же…
– Все-таки что это было на улице? – спросила Сталинграда.
Что подействовало на Тима в ту секунду? Что девушка не прошла мимо него, схваченного Повешенным? Или что угостила кофе? Или что первой впустила его в личное пространство, назвав свое необычное имя и рассказав историю про своего деда? Или ему просто захотелось, чтобы вся неловкость растворилась в
