— Да, — коварно улыбнулась мисс Мэйд и величественно села на своё место. — Глупышка, кто понимает в любви больше? Я любила столько раз…
Мэри стыдливо крутила сцепленными пальцами и молчала. Любой звук мог вывести её из неустойчивого равновесия и спровоцировать взрыв рыданий — глупых и совершенно неуместных для девушки её возраста.
— Можешь молчать, — мисс Мэйд торжественно сложила руки на груди и подмигнула красивому стюарду, который обслуживал соседний столик. — Я одобряю твой выбор, дорогая, он видный мужчина, вот только одно «но»… Мэри, милая, не слишком ли большая разница в возрасте? Сколько ему? Около сорока? Ты такая юная и цветущая, осмотрись кругом и поверь: на этом корабле ты обязана быть не только гувернанткой. Если тебе так нравятся моряки… хм, моряки, — мисс Мэйд поскребла подбородок, — недурной выбор! Даже если вы не сойдётесь характерами, он не будет тебе докучать. И всё-таки осмотрись внимательнее. Из офицеров палубной команды мне кажется привлекательным мистер Муди. Я постараюсь разузнать, женат ли он.
Мэри сцепила клацающие зубы и с трудом сглотнула.
— Даже не вздумай, Симона, — проскрипела она.
Мисс Мэйд оскорблённо похлопала округлившимися глазами.
— Но что тебя смущает?
— Прошу, не компрометируй меня, Симона, — промолвила Мэри и сжала губы. — Я не смогу смотреть мистеру и миссис Флэнаган в глаза, если слухи дойдут до их ушей. Я обязана беречь их репутацию.
Мисс Мэйд строптиво поджала губы и покачала головой.
— Ах, — капризно сказала она, — будь по-твоему. Но, Мэри, милая, я призываю тебя подумать ещё раз и отпустить свои беспочвенные тревоги. Атлантика — то самое место, где нужно влюбляться…
Мэри стремительно поднялась из-за стола. Жалкие остатки едва проснувшегося аппетита исчезли, теперь её тошнило, как будто разговор с мисс Мэйд был горькой пилюлей, застрявшей в горле.
— Довольно, — отрубила Мэри, — я больше не желаю об этом разговаривать. Уже поздно, мне пора работать. Хорошего тебе дня, Симона.
Мисс Мэйд озадаченно поглядела Мэри вслед: её стремительный уход нельзя было назвать никак иначе, нежели испуганным бегством. Мисс Мэйд поглядела за плечо: очаровательный юный стюард поймал её взор и улыбнулся в ответ на её рассеянную улыбку.
«Неужели я угадала?» — спросила себя мисс Мэйд и радостно потёрла ладони.
Глава 11. Квинстаун
Одиннадцатого апреля тысяча девятьсот двенадцатого года мистер Дойл с радостным воплем ворвался в каюту, целиком забитую его семьёй.
— Последняя стоянка, последняя стоянка! — прокричал он, лучась счастьем, как помешанный, и весело стал отбивать какой-то простенький танцевальный ритм каблуком.
Миссис Дойл, деловито раскладывавшая рубашки по сумкам, посмотрела на мистера Дойла более чем скептически. В прежние времена, когда у мистера Дойла были его соблазнительные кудри, он выглядел очаровательным авантюристом, даже когда совершал откровеннейшие глупости. Но сейчас у мистера Дойла была абсолютно лысая, бодро блестящая голова, которая походила на яйцо, и он казался смешным и неуместным, что ни делал бы, словно бы вместе с шевелюрой ушла и какая-то невосполнимо важная часть его личности.
— Проклятый Квинстаун — и всё, и наконец-то мы идём в Америку на полных парах! — мистер Дойл восторженно отбил ритм ещё раз и плавно стал приближаться к миссис Дойл. — К чёрту кредиторов, к чёрту Англию…
Миссис Дойл сердито отпихнула настойчивые руки мистера Дойла и с уверенно-недоступным видом взгромоздилась на постель.
— Не надо так говорить о родных берегах, — сказала она с осуждением, — мы на этой земле выросли.
— И что она дала нам, кроме бесконечных унижений? — театрально воскликнул мистер Дойл и всплеснул руками. — Ну, дорогая, улыбнись, ведь ещё вчера ты была такой…
Джо закатил глаза. Бетти, восседавшая в углу напротив него, негромко фыркнула и натянула воротник на нос. В течение того времени, что «Титаник» неприкаянно шатался от Саутгемпона к Шербуру, а от него — к Квинстауну, мистер и миссис Дойл не теряли времени даром и достаточно успешно вспоминали молодость. Они ходили вниз, где неплохо проводили время с другими пассажирами третьего класса, от души завтракали, обедали и ужинали, не переставая восторгаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Хотя бы тут можно набить брюхо! — торжествовал мистер Дойл, размахивая своим новеньким чемоданчиком. Содержимое этого чемоданчика он так никому и не согласился показать и всегда держал при себе, что наводило на мысль: внутри спрятано нечто по-настоящему ценное.
— Молоко, молоко! — восторгалась миссис Дойл при виде овсяной каши.
Бетти, у которой давно были проблемы с зубами, в красках описывала Джо, как ей приятно, что хлеб не каменный, а свежий, что его не требуется размачивать, прежде чем отправить в рот.
— Я наконец-то поняла, что такое «воздушный», — доверительно сообщила она Джо, когда они бродили по коридорам, осматриваясь и осваивая корабль. — Я раньше думала, что это всё глупости какие-то.
— Да куда уж там, — таким был обычный ответ Джо.
Он, хоть ему почти никогда и не перепадало ничего вкусного, не был так рад еде, как семья. Джо вообще был достаточно равнодушен к пище: пока ему давали что-то в самой малой степени съедобное, он это ел и не жаловался, а также и не изъявлял безумного восторга, когда ему удавалось урвать лакомый кусочек. Буйные восторги родителей и сестры по поводу трапезы вводили его то в недоумение, то (что случалось куда как чаще) в состояние, близкое к отвращению. К сожалению, большая часть пассажиров «Титаника» относилась к бесплатной кормёжке с таким же энтузиазмом. За время путешествия Джо успел познакомиться с огромным количеством различных людей, от ирландцев до итальянцев, и почти все они готовы были прозакладывать душу за корабельную столовую.
Столовый зал для пассажиров третьего класса располагался на палубе F и мог вместить, по приблизительным подсчётам Джо, едва ли не полтысячи человек. Столовая была простая, но просторная, и здесь никогда не смолкал шум голосов. Даже если пассажиры сейчас и не ели, они зачастую приходили в столовую как в то место, где активнейшим образом муссировались слухи и где подчас затевались недурные развлечения. Из-за того, что зала явно не хватило бы на всех пассажиров, они питались в две смены. Джо старался успеть попасть в первую, поскольку во вторую питалась Джанет Боулс — девчонка, которая жила тремя каютами дальше и злилась, что её отцу пришлось пересесть на «Титаник» с понижением класса.
— Это несправедливо, — говорила она, дёргая себя за тощие соломенные косички, похожие на крысиные хвосты, — я не должна была находиться с такими, как ты!
Этот упрёк она неизменно бросала Джо в лицо так, словно считала именно его виновником всех своих несчастий. Джо, впрочем, стерпел бы Джанет Боулс и даже не обращал бы на неё внимания, если бы она не попадалась ему повсюду, куда он ни пошёл бы.
— Это притяжение, — с загадочным видом сообщила ему Бетти, когда Джо пожаловался на приставучую девчонку, — то, что можно не признавать, но что всё равно настигает и ловит — бам!
— Ты о чём? — непонимающе посмотрел на сестру Джо.
Бетти поглядела на него как на последнего портового дурачка и снисходительно пояснила:
— Притяжение. Любовь. Ты ей нравишься.
— Что за глупости, — отмахнулся Джо, — лучше помоги мне придумать, как от неё избавиться!
— Мы плывём одним классом, — вздохнула Бетти, — кажется, тебе придётся терпеть её до самого конца.
Это вовсе не устраивало Джо, поскольку постоянное присутствие Джанет Боулс серьёзно ограничивало его в передвижениях. Она оказывалась везде, куда Джо ни направился бы. Мало-помалу Джо начинало казаться, что Джанет за ним следит.
В этом подозрении он укрепился после того, как сумел уломать молодого кочегара Оскара Коула посмотреть на работу его товарищей по профессии. Оскар Коул очень долго противился.
— Нечего тебе там делать, — бурчал он, — это место секретное. Если кто узнает, что я тебя пустил, я могу потерять работу!
