Теперь ей приспичило еще сильнее, но она не забыла скрестить пальцы за спиной – на всякий случай. – Если мне дадут денег – тоже забирай.
– Между прочим, это будет только справедливо, – неожиданно выпалила Ханна, словно бы у нее вдруг возникла потребность оправдать свои поступки. – Бедной девушке вроде меня приходится самой о себе заботиться. Мне ничего на блюдечке не принесут! А ты обещала, что я буду твоей горничной. Слово давала!
– Будешь, – заверила готовая расплакаться Мария. – Обязательно будешь. Вот подрасту, и мне разрешат взять личную горничную.
– А еще мне нужна помощница.
– Что?! Это еще с какой стати?
– А почему нет? Пускай стирает твое белье, гладит кружева да ночной горшок выносит. Не думаешь же ты, что для меня это большая радость!
– Но еще одна служанка обойдется дорого…
– Дорого! – прошипела Ханна и шагнула к Марии. Лицо ее стало таким же красным, как и руки. – Ты же богатая. Вернее, будешь богатой.
– Это вряд ли. С чего ты взяла?
– Все так говорят. Кому еще старый остолоп оставит свои денежки, как не любимой внучке, которая носит его фамилию? Других родичей у него нет, разве что твоя мать, но кровь Фэншоу течет только в твоих жилах.
– Дедушке еще жить и жить. – Мария вскинула голову и дрожащим голоском прибавила: – Я надеюсь.
– Уверена? Всякое бывает. Случается, люди вдруг умирают ни с того ни с сего. – Ханна подошла еще на шаг ближе и взяла Марию за локоть. – Тебе ли не знать? Ты же сама видела, что случилось с Эбботом. Может, и нынешний хозяин умрет раньше, чем все думают.
Глаза у Ханны были бледно-голубые, с причудливыми зелеными крапинками. Они обладали какой-то магнетической силой, и оторвать от них взгляд было невозможно.
– И что тогда? – прошептала Ханна.
Мария открыла было рот, собираясь ответить, хотя сама не знала, что сказать. Ее всю трясло, и унять дрожь никак не получалось. По внутренней стороне бедра потекла теплая струйка.
Звякнула щеколда, и раздался скрип дерева по камню. Дверь открылась, и во двор вышла кухарка. Ханна отпрянула, опустила голову и присела в неуклюжем книксене, как подобает простой судомойке, когда та случайно попадется на глаза хозяйской внучке.
Мария со всех ног кинулась в единственное безопасное убежище – нужник.
* * *
Утром в понедельник я пришел в канцелярию его светлости, расположенную рядом с Собственной галереей.
– Если я правильно понимаю, теперь мы снова… – Горвин запнулся, будто подбирая нужное слово. – Сослуживцы.
– Не по моей воле, – ответил я.
Горвин с ухмылкой пожал плечами. Сразу было видно, что он мне не верит. Наверняка решил, что я хочу вскарабкаться вверх по служебной лестнице. В Уайтхолле положение человека зависит от статуса его начальника. Статус Арлингтона выше, а значит, служить ему почетнее, чем Уильямсону.
– Его светлость велел передать, чтобы вы немедленно явились к нему, Марвуд. Предупреждаю, с утра он в нелучшем настроении.
Я уже собирался уйти, однако Горвин жестом остановил меня:
– Не желаете вечером сходить в театр? – Он нервно сглотнул, вдруг позабыв о напыщенных манерах. – Может быть, после спектакля госпожа Даунт согласится отужинать с нами?
– К сожалению, я занят.
Постучав в дверь его светлости, я вошел в кабинет. Лорд Арлингтон взглянул на меня исподлобья:
– Этого проходимца отпустили.
Я самым непозволительным образом уставился на патрона во все глаза:
– Коннолли? Но как же так?
– За него вступился Фэншоу. Он побеседовал с герцогом Бекингемом, а тот, в свою очередь, обратился к его величеству и сказал королю, что для содержания Коннолли под стражей нет оснований – еще бы, ведь тогда десятки игроков лишатся своего законного права предаваться любимой забаве! Коннолли снова вернулся в «Синий куст», и к вечеру заведение откроется как ни в чем не бывало.
У Бекингема в руках было меньше власти, чем у Арлингтона, однако король прислушивался к нему, к тому же герцог умел быть весьма убедительным и собрал вокруг себя немало сторонников. На собственном горьком опыте я убедился, что Бекингем опасный враг.
Я рискнул спросить:
– Ваша светлость, но каким образом Фэншоу связан с герцогом?
– Господин Фэншоу – богатый человек, и у него много друзей в Сити. Он уже оказывал поддержку герцогу, и Бекингем ему благодарен. Уверен, Фэншоу и деньги ему одалживал. – Арлингтон с такой силой тер свой пластырь, что тот лишь чудом держался на носу. – К тому же ставить всем вокруг палки в колеса – излюбленная забава герцога. Другой причины ему не нужно. – Милорд стал перебирать бумаги у себя на столе. – Вы хоть что-нибудь узнали от Коннолли?
Я ждал этого вопроса и вкратце поведал о своих неудавшихся попытках допросить ирландца.
– Однако, ваша светлость, нам известно, что господин Вульф – это псевдоним господина ван Рибика, голландского торговца из Амстердама, часто бывающего в Лондоне. Коннолли хотел создать у меня впечатление, будто ван Рибик заглядывает в их притон лишь изредка, исключительно из любви к нардам, но это полная чепуха. Мы рассчитывали схватить его и потерпели неудачу. Мне доложили, что вчера вечером ван Рибика видели в Ковент-Гарден, но он тут же скрылся, и задержать его не удалось. Единственный человек, который мог бы пролить свет на всю эту историю, – Джонсон. Он профессиональный картежник и живет там же, в таверне «Синий куст». Но Джонсон тоже исчез.
Я выдержал паузу. Лицо Арлингтона было бесстрастно. Он жестом велел мне продолжать.
– Вчера я отправился в дом господина Фэншоу в надежде застать там ван Рибика или хотя бы разузнать о нем побольше. Они с Фэншоу много работают вместе и состоят в дружеских отношениях. Но хозяин дома не сообщил мне ничего дельного. Он клялся, что давно не видел голландца. Фэншоу не скрывает, что ему принадлежит земля, на которой стоит «Синий куст», утверждая, что для него это просто вложение денег. Дескать, в управлении игорным домом он не участвует, а с Коннолли и вовсе не знаком. Но когда я немного надавил на Фэншоу, тот признался, что ван Рибик иногда посещает «Синий куст».
Арлингтон побарабанил пальцами по столу:
– Стало быть, все сводится к Фэншоу. Вернее, к Фэншоу и ван Рибику.
«Да уж, – подумал я. – С этими двоими связаны всё и все, даже Кэт».
– Эббота убили? – вдруг спросил Арлингтон.
– Очень возможно, что его отравили – по всей видимости, из-за того, что он грозился прийти к вам с повинной и сознаться, что тайком выносил документы из канцелярии. Я встретил его в тот день, когда они с ван Рибиком вместе обедали, и он был пьян вдрызг. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что Эббота терзали угрызения совести и он отчаянно искал
