Это было так неожиданно, что Фрэнк совершенно забыл, где находится, и что на них сейчас обращены все взгляды и внимание. А цыганка, меж тем, продолжала использовать его тело в своём жарком танце, откидывая голову назад, а руки поднимая вверх, над головой, в экспрессивном жесте, отчего множество тонких медных браслетов на запястьях с лязгом бросились вниз, собираясь у локтей.
Фрэнк настолько поддался музыке и разыгрываемому для него представлению, что даже почувствовал тёплую пульсацию возбуждения внизу живота, когда цыганка, ни на миг не отстраняясь от него, скользящими и потирающимися движениями стала опускаться вниз, пока её затылок не оказался напротив его реагирующего паха и не сделал там несколько возбуждающих движений. Фрэнк закрыл глаза от полноты ощущений и запустил пальцы в волосы девушки, мечтая оставить её голову внизу ещё хоть на пару мгновений.
Но цыганка вырвалась и, отскочив от него на шаг, продолжила ломать своё тело в диких, страстных движениях, следуя заходящейся в воплях экстаза музыке. Она схватила оставленный ранее на полу бубен и, постукивая им по своим бёдрам, начала покачиваться из стороны в сторону, призывно глядя на Фрэнка, глубоко приседая между каждыми движениями. Она была похожа на дикую раненую птицу, пытающуюся увести хищника от своего гнезда.
Фрэнк тонул в чёрных глазах, как вдруг связь прервалась — цыганка крутанулась вокруг себя, продолжая наращивать скорость, и её длинные чёрно-красные юбки огромным облаком атласных бабочек взмыли в воздух, заключая девушку в свои объятия. Она вертелась вокруг себя, как заведённая, и только браслеты и бубен, поднятый высоко над головой, издавали ощутимый мелодичный звон.
Неожиданно музыка оборвалась, и танцовщица рухнула вниз, на колени, экспрессивно прогибаясь назад и касаясь затылком деревянного паркета, широко раскинув руки в стороны… Её грудь тяжело и быстро вздымалась, щёки выглядели разгорячёнными и от этого ещё более алыми, бисеринки пота покрывали открытый лоб и, собираясь в юркие капли, скатывались к вискам. Фрэнк наблюдал за ней неотрывно, порой забывая вдохнуть.
После бесконечного мгновения тишины контрабас затянул новую гипнотизирующую мелодию. Она переворачивала всё внутри, будто заставляя органы меняться местами, по спине пробежали, одна за одной, волны мурашек. Танцовщица стала оживать, медленно поднимая плечи с пола, поводя ими из стороны в сторону, и если в одной её руке был бубен, то в другой тускло мерцал непонятно откуда взявшийся кинжал.
К мелодии уже присоединились тоскливо плачущие скрипки, тонущие в переливах гитары так же, как Фрэнк тонул сейчас в горящих углях глаз цыганки, она двигалась плавно и чувственно, точно кобра в трансе, не сводя с него томного умоляющего взгляда.
Весь её вид кричал: «Позволь мне жить, люби меня, не отпускай, не давай мне умереть…» — и зачарованный Фрэнк был готов кинуться к ней, чтобы отвести руку, но вот музыка достигла своей кульминации, кинжал резко взлетел и с последним оборванным стоном струнных быстрым росчерком вонзился в грудь девушки.
Фрэнк в ужасе охнул, по залу в тишине пронеслись сдавленные вздохи и шёпот, но никто не пошевелился, боясь ступить внутрь словно заколдованного круга, где у его ног лежала мёртвая танцовщица.
Шелест слов стих, и давящая тишина повисла над залом.
Фрэнк, приходя в себя, кинулся к ней и упал на колени, пододвигаясь ближе к недвижному телу, как вдруг понял — нет ни капли крови, а рукоять бутафорского кинжала торчит, зажатая между рукой и грудью.
— О, Господи Всемилостивый, — выдохнул он, склоняясь к ней ещё ниже, — как же вы меня напугали!
Губы девушки медленно расползлись в улыбке, она открыла глаза и хитро посмотрела на своего спасителя:
— А вы так беспечно доверялись всему, что вокруг вас происходит, — сказала она негромким, но довольно глубоким бархатным голосом. — Разве не в этом заслуга лицедея?
Она изъяснялась довольно странно по-французски, с сильным интересным акцентом, что не только не портило её речь, но и добавляло шарма и очарования.
— Думаю, вы правы, — ответил Фрэнк. — Благодарю вас за танец, прелестная незнакомка, он был волшебен!
Наконец, он подал цыганке руку, и та, купаясь во вздохах облегчения толпы, поднялась на ноги, чтобы поймать своим хрупким телом шквал одобрения и бурю заслуженных аплодисментов. Тут же границы незримого круга, что до этого все боялись переступить, нарушились, и к чудесной танцовщице хлынули люди, чтобы лично выразить ей своё восхищение. Фрэнка как-то незаметно оттеснили к колонне, где он успел взять бокал вина, пытаясь прийти в себя от представления и всё же найти взглядом фигуру Джерарда. Было странно, что сам он ещё не подошёл.
Его собственная янтарная брошь была приколота к лацкану чёрного сюртука и достаточно ярко выделялась, чтобы разглядеть её издалека. Но Фрэнк успел допить бокал и взять новый, а к нему так никто и не подошёл. Точнее, были одинокие, пришедшие сюда в поисках партнёра, но ни один из заговоривших с ним не оказался наставником.
Фрэнк уже было начал волноваться, как вдруг на его маску опустилась чёрная ткань, лишая возможности видеть, судя по ощущениям — шёлковая, потому что приятно холодила виски и была довольно скользкой. Повязку тут же закрепили сзади, и возбуждённый шёпот Джерарда, молнией прошедший сквозь напрягшееся тело, коснулся чувствительного уха:
— Вы мне изменяли, мой ангел? Как нехорошо. Быть в центре внимания и участвовать в таком чувственном представлении вместо того, чтобы заниматься со мной любовью… Я крайне обижен.
Фрэнк задрожал, потому что тон наставника не расходился со словами — будто он и правда успел осерчать из-за такого пустяка…
— Но я… ждал, — хрипло прошептал Фрэнк, начиная беспокоиться. — Я ждал вас, но…
— Тш-ш, мой ангел. Это ничего не меняет. Я хочу наказать вас. Вы расстроили меня сегодня, и должны ответить за это, — Фрэнк, пребывая в состоянии шока, запоздало почувствовал, как его запястья стянули за спиной шёлковым шнурком и настойчиво потянули куда-то в сторону от колонны.
Он успел по-настоящему испугаться и даже попытался вывернуть руки из захвата, чем вызвал смех Джерарда и более крепкую хватку на своём локте.
— Успокойтесь, мой милый, — нежно зашептал тот в ухо. — Доверьтесь мне. Сегодня я подарю вам не только боль, но и такое удовольствие, о котором вы не смели и мечтать.
Вдруг Фрэнк почувствовал влажное касание языка на своём подбородке, и длинную скользкую дорожку по скуле к самому уху, где Джерард не преминул лизнуть раковину, а затем с силой, чтоб Фрэнк тихо вскрикнул, прикусить мочку.
— Просто доверьтесь мне, мой ангел. Сегодняшняя ночь наказаний будет незабываема, — и Фрэнк, чуть успокоившись и переборов свои страхи, поддался чарующему голосу самого желанного мужчины.
А спустя еще несколько мгновений интуитивно понял, что вновь оказался за потайной дверью в узком коридоре, ведущем в покои Джерарда в поместье фон Трир.
Глава 16
от автора: Эта глава написана экспериментальным поэтическим стилем. Остальные главы будут выглядеть как прежде.
Спектакль для трёх актёров
— Как неожиданно, Джерард! Мы с этим юношей знакомы, ему я танец танцевала. Решили вы подарок мне преподнести, или же выбрали его случайно?
Журчащий голос, достигающий ушей, был смутно узнаваем; интуитивно повернулся Фрэнк в ту сторону, откуда тот лился. Внутри творилось странное: как если бы все мысли вдруг перемешались, со страхом об руку ходя. Но более того — слова лились певуче, что каждое из них ложилось слишком непривычно. Волнение ли тому причиной — Фрэнк не знал, он только упивался новым построением мыслей, дышал прохладным воздухом и чувства складывал в тягучий стих. Он будто заразился этим у цыганки.
Глаза не видели ни зги сквозь тёмную повязку, и только сердце колотилось, как у птицы. И Фрэнк боялся, наслаждаясь этим чувством.
— О, Лейла, милая, ведь я просил. Неосмотрительно назвать меня по имени… Ты огорчаешь меня, девочка. Придётся тебя тоже наказать, согласно преступленью.
