пользовались учителя и элита школы, чтобы не отмечаться на терминале. Нельзя, чтобы ребята или вакасю Нисияма, а с ним и отец, узнали, куда собрался Кэйтаси. Это он заключил договор с ёкаем, ему и разбираться с ним.
Шумные улицы квартала Икэбукуро приняли его как родного. Он кивнул нескольким знакомым из других кланов якудза и свернул в безлюдный переулок. Там между мусорными баками и черным входом ресторана, притаился букинистический магазин, где Кэйтаси купил все необходимое: кисть, баночку туши и бумагу васи. А затем отправился в указанное в записке место.
Кэйтаси остановился неподалеку от двухэтажного здания рядом с библиотекой Нукуи, где они выступали на конкурсе рэнга. Тогда он не обратил внимания на этот дом с обшарпанным фасадом без вывески. Кажется, это чей-то офис, похож на штаб-квартиру Ёсимура-кай. Кэйтаси бывал там несколько раз. В здание постоянно заходили и выходили люди, сплошь угрюмые бандиты в черных костюмах. Кэйтаси притаился на другой стороне улицы, ему пришлось ждать вечера, когда все покинут офис.
Когда в здании погасили освещение, он перешел улицу и скрылся в тени соседнего здания. На крыльцо вышел пожилой мужчина. Он вытащил из кармана брюк пачку сигарет и закурил. Кэйтаси воспользовался этим, подтянулся на руках за выступ и бесшумно спустился позади бандита. Тот даже не заметил, когда Кэйтаси скрылся внутри. Вскоре за ним закрылась дверь и повернулся ключ.
Кэйтаси достал телефон и включил фонарик. Он начал обходить молчаливое здание: большинство комнат заперты, даже холодной ауры ёкая не ощущалось. На его поиски могла уйти целая вечность, поэтому Кэйтаси позвал его:
– Эй, змеюка! Я пришел, как и обещал.
Слабый ветер взъерошил волосы, а в конце коридора загорелся и потух огонек. Кэйтаси поспешил в ту сторону и потянул за ручку старую дверь, что натужно заскрипела.
Внутри, насколько хватало телефонного фонарика, оказалось маленькое помещение в два татами. Около стены лежал разобранный футон, справа стоял небольшой шкаф. В одиночной камере, где сидел вакасю Ойкура, и то уютнее.
Неожиданно со скрипом закрылась дверь и повернулся замок, а затем потух телефон.
– Я ждал, человек. – Ледяное дыхание обдало Кэйтаси.
* * *
В комнате общежития Мицуо за столом делал уроки. За окном вечерние сумерки окрасили небо в нежно-розовые тона, а площадка погрузилась в темноту. На столе среди учебников, тетрадей и пенала затерялись кружка с кофе и телефон. Мицуо вздохнул и закрыл учебник по математике. Он мог и не делать уроки, ведь его освободили от них за победу в соревнованиях Нэрима. Но тогда его рейтинг упадет и придется объясняться перед родителями.
Ему еще повезло, что сестра Юи выполнила обещание и не рассказала маме о том, что он ушел с церемонии награждения. Когда ему написали ребята из клуба, то пришлось соврать о плохом самочувствии. Чтобы поддержать легенду, Мицуо попросил отгул у доброй медсестры Мидзуно с рыжим пучком волос. Она дала разрешение и попросила больше спать.
Правда, у Мицуо были другие планы, ему нужно дописать главу и загрузить ее на сайт, иначе его дисквалифицируют. На форуме конкурса бурно обсуждали уже снятые заявки – участники опоздали всего на пару часов. Поэтому Мицуо не собирался рисковать. Он потянулся, зевнул и отпил кофе из кружки с Дораэмоном.
Когда Мицуо закончил с уроками, то украдкой взглянул на брата. Он напряженно играл в приставку. Со вчерашнего дня Кодзи ходил мрачным. Кажется, он недоволен игрой, хотя они заняли первое место.
На столе завибрировал телефон, мелодия входящего звонка Skype заполнила тесную комнату. Мицуо бросил взгляд на экран, и по телу разлилось тепло, сердцебиение участилось, а губы сами растянулись в улыбке. И он стер это выражение с лица. Не хватало, чтобы брат его увидел. Мицуо взял телефон и решительно выскользнул в коридор в одних носках.
Его встретила темнота, что позволяла оставаться незамеченным. Из соседних комнат доносились приглушенные веселые голоса. Мужское общежитие академии Ёсано не знало покоя и засыпало с рассветом. Мицуо прошел в конец коридора и опустился на пол возле окна. Затем ответил на звонок.
На экране появилось лицо Тайко: уставшие зеленые глаза, под ними пролегли большие круги, и бледная кожа. Кажется, в последний раз он выглядел лучше.
– Привет, Мицуо. Давно не виделись.
Дядя облокотился на стол, заваленный красками и кисточками, рядом стояла кружка, над ней громоздилась стопка листов.
– Привет. Я соскучился, – выпалил Мицуо и замолчал.
Слова вырвались сами, хотя он хотел спросить о другом: о самочувствии, о делах в школе. Но эмоции брали над ним вверх.
– Поздравляю с победой! Я смотрел ваше выступление в записи. Кажется, ты нашел интересное
место!
– Мне очень нравится там, – Мицуо улыбнулся в ответ.
Мицуо рассказал дяде, как они готовились к конкурсу рэнга, как Такэда всех удивила прекрасным стихотворением, как отмечали победу в библиотеке. Ему хотелось, чтобы дядя был рядом и разделил с ним эту радость. И это произойдет, если Мицуо успеет дописать роман, который проиллюстрирует Тайко.
– Покажешь наброски? – прошептал Мицуо и затаил дыхание.
Он видел их только на фотографиях, а хотелось вживую, прикоснуться к фактуре картины, провести по нестройным линиям. Мицуо очень нравились дядины картины.
Тайко сдвинул пару листов на столе и показал иллюстрацию. Она уже обрела форму, а штрихи превратились в плавные линии. Тайко показывал каждую картину отдельно и рассказывал об идее, и Мицуо его внимательно слушал. Однако не мог избавиться от чувства тревоги за состояние дяди. Ему хотелось спросить, почему он иногда пропадает и долго не появляется в сети? Прав ли Кодзи, что Тайко что-то скрывает от него?
В конце коридора раздался шум, а вскоре громкий смех разнесся на этаже. Кто-то включил свет. Мицуо вздрогнул и быстро попрощался с дядей, ему не хотелось разговаривать с ним при посторонних. Когда Мицуо встал, то увидел, что за ним наблюдает Ватанабэ Рёта. В его кошачьих глазах плескался озорной огонек, а губы скривились в ухмылке. Когда Президент студсовета скрылся из виду, Мицуо вернулся в комнату.
* * *
Кэйтаси стоял в кромешной тьме и пытался включить телефон, тот отказывался включаться. Темнота обволакивала его, мягко прикасаясь к щекам, к рукам. Неожиданно в дальней части комнаты проявилась часть пространства.
Около стены сидел тот самый ёкай в маске и в рваном кимоно, белые змеи запылились и окрасились в алый цвет. От шеи демона тянулась цепь, она уходила в стену, так что и края не видно.
– Наконец-то ты пришел сюда, человек.
Кэйтаси сглотнул и осторожно приблизился к ёкаю. Он больше не рябил, но его аура подавляла, а взгляд алых глаз в прорезях маски, казалось, видел насквозь. Наверное, не стоило сюда приходить, однако Кэйтаси всегда держал слово. Не подобает будущему оябуну клана Ёсимура-кай бросаться обещаниями, как уличному отродью.
– Я обещал прийти, но вряд ли смогу вас освободить.
Ёкай глухо рассмеялся, его надрывный голос разнесся по небольшой комнате.
– Отпрыск Сэйбацу ничего не знает о своем наследии, а клан даже не догадывается о твоем существовании. Занятно.
Кэйтаси пытался понять то, о чем говорил ёкай, но не мог. Мама никогда не рассказывала о своей семье, просто говорила: «У меня есть младшая сестра, остальные родственники погибли». Но ёкай говорит о клане – значит ли это, что кто-то остался? Любопытство перемешалось с обидой. Почему мама скрывала это от него? Возможно, у нее были свои причины.
– Если, я освобожу тебя, ты расскажешь мне о Сэйбацу?
Ёкай кивнул и подался вперед, но цепь надежно удерживала его на месте.
– Поспеши, отпрыск Сэйбацу, мое тело слишком слабое, шаманское заклинание забрало слишком много сил.
Кэйтаси и сам видел, что демон выглядит неважно, хотя что считается нормальным для ёкая, он не знал.
– Что нужно делать?
Кэйтаси остановился перед ёкаем, хотя ему хотелось убежать отсюда, да подальше. Все инстинкты вопили об опасности.
– Следуй указаниям.
Кэйтаси под руководством ёкая разложил на полу бумагу васи, поставил рядом баночку с чернилами, затем обмакнул кисть в нее. Кэйтаси никогда не любил уроки каллиграфии, но теперь старательно выводил кандзи. Сначала «сиккоку» – путы, что сковывали ёкая, ниже два символа «рёёдан» – удар, что разделит ёкая и цепь, и «фуки» – свобода, что получит он после. Кэйтаси положил кисть на пол и взял листок.
– Теперь поднеси дзюфу[84] ко мне, а затем приложи ко рту два пальца: указательный и средний, – тихо прошипел екай. – И повторяй за мной!
С каждым словом голос змея становился все тише и безжизненнее, словно из него утекала энергия. Кэйтаси
