будто действительно скучал по тишине сельской жизни. – Жил со старым рыбаком. Он делился жизненным опытом, а я взамен обучал его рыбацким хитростям, каким в детстве научился в Сайлетисе.
– А при дворе Драрента не останавливались?
– Когда-то давно, да, но ненадолго. Спешил на турнир, что проходил в окрестностях Лоустофта. К сожалению, совсем не успел познакомиться с местной знатью.
Лицо Лианны наконец закончило меняться. Я никогда не слышал о подобной магии среди друидов, и потому, вероятно, был так поражен. Пухлые губы, которые Бэт точно унаследовала от нее, выглядели так, словно вот-вот взорвутся от наполняющего их ягодного сока, а медовые глаза окидывали меня оценивающим взглядом. Магия в моей груди преспокойно спала, не поддаваясь на провокации; я буквально ощущал, как друид прощупывает мое существо на предмет незаурядных способностей тела и души, но все они были надежно спрятаны под толстым слоем лжи. Киан был прав, говоря, что прежде всего нужно поверить в ложь самому, и тогда у любого скептика не останется шансов.
Ничего не отыскав, Лианна, вероятно, решила, что я – обычный богатенький дурень, на которого вовсе необязательно тратить время, хоть цели моего пребывания были ей не ясны. Наш разговор плавно перетек в обсуждение красот местного сада; больше всего меня поразили экзотические для местных краев ломкие ивы, а друида, в свою очередь, мой интерес к обычному дереву, а не диковинным цветам. Некоторое время мы даже провели в беседе с садовником, жалующимся на сложности в уходе за недавно привезенными с Куориана розами, однако она быстро оборвалась, когда напарница бросила в садовода тяпкой, чтобы тот перестал болтать попусту.
– Приятно поражена вашими познаниями в сфере садоводства, сэр, – сладкозвучно отметила Лианна, скидывая с плеч накидку, очевидно лишнюю под палящим солнцем. Я молча предложил ей согнутую в локте руку, и друид позволила помочь ей с этой ношей. – Где-то обучались и этому?
– Боюсь, сыновей лордов не учат копаться в земле, если только они не закапывают в ней своих врагов, – горько пошутил я. – Эти знания, скорее, результат моего любопытства – много времени провел наедине с книгами и окружающим нас миром.
– Что ж, если вас интересуют книги, наш замок может похвастаться своей коллекцией. Хоть Грея и молода, ее библиотека впитала в себя множество столетий истории разных народов и культур. Вы обязательно найдете что-нибудь по вкусу.
С тех пор как выучил людскую письменность, я много читал, однако выбор был скуден, и потому приходилось брать одни и те же произведения по несколько раз. Возможность довести навык до совершенства и узнать что-то прежде неведомое о людской культуре – отличный способ понять живущих в замке, а еще – лучший ответ на вопрос, почему мне постоянно не спится.
Всю прогулку я краем глаза наблюдал за друидом. За тем, как жизнь с каждой секундой все больше наполняла ее тело. Что, если эта магия направлена не на нее, а на меня? Проверка на сладострастие? Что, если глазу обычного человека ее молодость не видна и тем самым она проверяла меня на наличие древней крови? Я был одинаково вежлив и обходителен с ней как в облике старушки, так и в облике юной девы, но не знал, насколько искусно мне удалось скрыть удивление.
Сады Греи действительно были прекрасны. Даже под нещадно палящим солнцем там трудились десятки слуг, несмотря на то что все цветники и так были доведены до совершенства. Идеально ровные дорожки кружили голову и одурманивали запахом первых цветов и плодовых деревьев. Рабочие корпели над кустами, выстригая из них фигуры разнообразных животных. Стоящий в самом центре сада лев возвышался над прочими: на двух лапах, угрожающе оскалившийся, он олицетворял боевую славу семьи Уондермир – наконец в уме всплыло фамильное имя Ариадны, которое так давно не удавалось вспомнить, – а также их благородство и силу. Любопытно, что львы в здешних краях никогда не водились; разве что в горах Армазеля, куда нога человека не ступала сотни лет.
Лианна поклонилась и покинула меня, сославшись на необходимость посетить королевский совет. Я поблагодарил ее за составленную компанию. Обед в тот день решили пропустить, так как завтрак был поздним, а день правящей семьи наполнен множеством дел, которые я своим присутствием был не в праве, да и не желал срывать.
Я оглянулся на замок: в этой части бывать еще не приходилось. Видно, его архитектор обожал закаты: на западную сторону выходили десятки балконов из разных покоев. Я помнил, что окно напротив моей кровати смотрело на юго-запад, но также знал, что не исследовал никаких комнат, кроме спальни, а потому вполне возможно, что и у меня была возможность наблюдать, как вечернее небо переливается всевозможными красками. Фасад замка украшали многочисленные витражи, так любимые здешними королями; это роднило их с горными эльфами. Флаги на башнях увлеченно танцевали под безмолвную музыку, напеваемую им ветром.
Вдалеке послышался перезвон женских голосов, и я, неготовый к очередной светской беседе, поспешно ретировался по направлению к замку и ближайшему стражнику, попросив его сопроводить меня до библиотеки. Светловолосый мальчишка в доспехах, явно слишком молодой для этой работы, удивленно взглянул на меня, подняв брови, но спустя несколько мгновений дрожащим голосом приказал следовать за ним.
Тяжелые двери из красного дерева лениво, но плавно открылись, не издав ни малейшего скрипа: все же в замке имелись любители чтения. Масштаб зала застал врасплох. Окон здесь было немного – солнечный свет пагубно влияет на качество книг, – а потому бесконечные ряды стеллажей подсвечивал лишь тусклый, слабый свет свечей. Из-за густой темноты в конце комнаты она и вовсе казалась бесконечной, а запах пыли страниц и застарелой кожи обложек намекал на бессчетное количество изданий, которых годами не касались любопытные руки. Стражник довольно улыбнулся тому, под каким впечатлением остался гость, пожелал приятного времяпрепровождения и закрыл за собой дверь.
Я блуждал меж стеллажей несколько часов кряду. Разнообразие томов действительно поражало, и я разрывался, решая, с чего мне больше хотелось начать: с истории различных государств, с подробной летописи Греи, с поэзии или прозы. Разумеется, поэзия являлась обладателем самых цепляющих названий: «Когда солнце встретилось с луной», «Рассвет каторжника», «Шрамы от слов». Встречались даже эльфийские сборники стихов и песен: «Фелаадар и Андвен», «Avamarwavala». Однако любовь к прекрасному словосложению оказалась слабее, чем желание узнать больше о мире, в котором я поселился, и я мысленно пометил несколько книг, к которым собирался вернуться после ужина.
Верх стеллажей окрасился светом закатного солнца. Дверь едва заметно приоткрылась, и оттуда показалось уже знакомое смуглое личико.
– Господин, – прошептала Лэсси, не решаясь войти в святилище
