разговор, но была слишком воспитанной, чтобы прерывать старших. Как только в столовой воцарилась тишина, она тут же ей воспользовалась.
– Ариадна! – позвала она, и та ответила ей теплейшим из взглядов. – А у твоего платья будет длинный подол?
– Полагаю, да.
– Ты позволишь мне нести его во время торжества?
– Я знала, что могу на тебя рассчитывать, – подмигнула лисица.
Девочка довольно захохотала. Хант повернулся к Ариадне, пытаясь погладить ее по руке, и я с ужасом разглядел в его глазах неподдельную нежность. Он смотрел на нее, практически затаив дыхание, а уголки его губ сами по себе ползли вверх. Ариадна, с трудом скрывая отвращение, выдержала и прикосновение, и взгляд; она знала, что за ней наблюдают не только его глаза, но и добрая дюжина прочих.
Король довольно улыбался. Мысль о предстоящей свадьбе, вероятно, радовала его больше всех: он уже получил обещанное золото, в скором будущем прославится как гостеприимный хозяин и могущественный союзник, а чуть позже получит еще и внука-наследника двух королевств. Безусловно, выгодная сделка.
Выгодная, если сердце и душа дочери для него – лишь товар. Возможно, Ариадна так и не поделилась с отцом своими мыслями по поводу брака, однако горечь, коей сочилась ее вымученная улыбка, не должна была остаться незамеченной взором любящего отца.
– А гостей будет много? – подала голос Эйнсли, и я с удивлением обнаружил, что ее голос был еще тоньше, чем у младшей сестры.
– Неисчислимое множество, – гордо ответил Хант.
– Матушка сказала, что есть вероятность подыскать мне хорошую партию среди молодых людей, приехавших на праздник, – расправила спину она, демонстрируя всем округлившийся стан и загоревшиеся глаза. – Надеюсь, не все гости женаты?
– Мы рассмотрим все варианты.
Королева попыталась закрыть тему, и все понимающе замолчали. Ровене было чрезвычайно важно, какое представление сложится у других о ее семье, и если в него не входили безупречные манеры и чистейшие помыслы, значит, многолетние старания прошли зря. Это не было честолюбивым желанием; напротив, она делала это лишь из искренней любви, которую невозможно скрыть или замаскировать. Ее бесхитростность подкупала. Мать, способная на все ради благополучия детей. Вероятно, она, как и ее супруг, думает, что деньги и плодородные земли островитян обеспечат благополучие ее дочери.
Ужин закончился, как только король вместе с капитаном гвардии встал из-за стола и пожелал гостям доброй ночи. Вместе с присоединившимся к ним Лэндоном они покинули столовую, увлеченные беседой, а королева собрала племянниц и дочерей, чтобы продолжить общение по пути в их покои. Хант опустился перед невестой на одно колено, церемониально целуя ее руку на прощание, и кузины принцессы восторженно ахнули. Минерва поджала губы. Ариадна безразлично смотрела сквозь жениха.
Я покинул зал вместе с госпожой Аурелией, мечтавшей поведать мне все, что она узнала в своем коротком путешествии по югу Сайлетиса. Ее поразила там практически каждая вещь: и фасоны платьев местных модниц, и замысловатая резьба на эфесах мечей и древках копий, и количество потребляемых морепродуктов, но особенно – язык. Она попросила сказать что-нибудь на нем – в тот миг я мысленно расцеловал своих учителей, уделивших внимание и этому, – и я понес полную околесицу, перемежая строки стихов с разговорами о погоде. Аурелия была в восторге. Язык Сайлетиса не слишком отличался от того, на каком говорили в Грее, однако был несколько грубее, а гласные в нем звучали глубже; если не знать его устройства – звучит иначе, если знать хоть немного, – тут же становится понятно каждое слово.
Расставшись с госпожой Ботрайд, я направился в противоположную от своих покоев сторону – в библиотеку. Этим вечером выбор пал на летопись о международных отношениях; я решил, что начинать стоит издалека. Притащив больше свечей на столик рядом с большим креслом, обитым красной тканью, я устроился поудобнее и принялся читать.
Слог оказался проще, чем я того ожидал; выходит, язык за это время практически не изменился. Книга делилась на 12 глав, каждая из которых рассказывала историю о крупном конфликте или войне. Первая была наполнена жестокостью и кровью, пролитой на фоне религиозных разногласий между югом и севером: Сайлетис и Куориан – точнее, тот остров, на территории которого ныне находится Куориан, – воевали из-за недопонимания, возникшего в результате неточного перевода Священного Писания. Я невольно ухмыльнулся. Мать Природа не покидает нас ни на секунду – зачем же писать трактаты и устанавливать правила? Она реагирует на наши действия незамедлительно: обрушившийся на страну ураган интерпретировать достаточно легко. Впрочем, многочисленные жертвы привели лишь к тому, что объявился образованный дипломат, указавший на недостатки перевода в обоих вариантах Писания, и правящим семьям пришлось объявить перемирие и поженить своих наследников, чтобы хоть как-то притупить негодование из-за беспричинной бойни.
Дверь едва слышно скрипнула, но я решил не оглядываться и выждать какое-то время. Приглушенный стук каблуков и шуршание платья по полу медленно приближались; я сосредоточился на тексте. Послышался сладкий запах костра и шалфея.
Золотые вставки на коричневом платье Ариадны мелькнули в поле моего зрения. Она подошла к стеллажу, на котором стояла моя книга, и кивнула.
– «12 войн». Неплохой выбор.
– Решил, что она подойдет для начала.
По ее лицу скользнула улыбка, и пламя свечи дернулось под порывом сквозняка от неплотно закрытой двери. Старательно вглядываясь в корешки книг и доставая некоторые из них, чтобы полистать, Ариадна говорила шепотом – так, чтобы ее голос дошел лишь до ушей бывалого остроухого охотника.
– Ты хорошо держался.
– Спасибо.
– Моя мать совершенно очарована тобой.
– Поверь, это взаимно.
Достав книгу с роскошной обложкой из красной кожи с железными вставками, она будто стала зачитывать строчки оттуда; я еле сдерживал смех от того, как старательно она скрывалась.
– Спасибо за ромашки. Этот символ для меня ценен. Разумеется, он не умел так искусно лгать, однако что-то в тебе чудовищно напоминает мне о господине Айреде.
– Что ж, это неудивительно.
Ариадна подняла на меня озадаченный взгляд. Я медленно, как будто ни на что не намекая, заправил выпавшую прядь за пусть теперь и самое обычное ухо. Сдвинутые брови вдруг резко взлетели вверх, а в округлившихся глазах читалась ярость.
– Ах… драконий ты сын!
Мой сдавленный смех эхом прокатился по идеальной тишине библиотеки, и я тут же сделал вид, что закашлялся из-за обилия пыли.
– Не только принцессам дозволено скрывать свое происхождение.
Лисица вернула книгу на полку с гулким стуком. Она едва ли выглядела обиженной или в самом деле оскорбленной; скорее, это было похоже на легкое раздражение из-за проигранного раунда в игре. Уверен, в нашем состязании будет множество партий, и в какой-нибудь из них она непременно одержит победу.
Двинувшись в сторону дверей, Ариадна едва заметно
