моих пальцев, она дергается и с придушенным стоном выгибается дугой на влажных простынях. Я продолжаю мучить ее, чтобы каждая секунда удовольствия не пропадала даром, чтобы она начисто обмякла и разучилась дышать. Потом вынимаю из-под нее ладонь, вытягиваю пальцы, кладу руку на мягкий живот и встаю рядом на колени.
Возможно, Слоан до сих пор не поняла, в какую ловушку угодила, но должна догадываться, что я с ней еще не закончил.
Нависнув над девушкой, я пристально гляжу ей в глаза и провожу кончиком блестящего пальца по губам, хрипло велев:
– Открой.
Она послушно открывает рот и прижимает язык к нижней губе. Я окунаю пальцы в скользкое тепло, воплощая в памяти давнюю фантазию.
– Соси.
Слоан закрывает глаза, и ее стон вибрацией отзывается в моей руке. Она с силой втягивает в себя пальцы, скользя по ним языком. Меня пробирает дрожь. Слоан тут же распахивает глаза и щурится, на губах проступает едва заметная улыбка.
– Ты ведь знаешь, что творишь со мной, правда? Тоже хочешь мучить меня в ответ? – говорю я, вынимая пальцы из ее рта.
– Может быть… – выдыхает она.
– В этой игре тебе не победить.
Одарив ее зловещей ухмылкой, я откидываюсь на спинку кровати, стаскиваю с себя футболку и бросаю на пол. Слоан жадно следит за каждым моим движением, и я невольно играю мышцами. Меня заводит ее взгляд. Она постоянно твердит, чтобы я не задавался и не считал себя красавчиком, но я-то знаю, какой эффект произвожу на женщин. Им нравятся мышцы, раскрашенные завитками чернил и шрамами. Слоан не отталкивают следы моих прежних подвигов – как и я не вижу уродства в ее синяках и царапинах. Любые раны скоро заживут, а в шрамах есть своя прелесть. Это ли не чудо?
– На что так смотришь, красавица?
Я чувствую на себе ее взгляд, ползущий по торсу.
– На тебя.
– Хорошо, – говорю я, расстегивая ремень и спуская молнию на джинсах. Снимаю их вместе с бельем. Слоан тут же смотрит вниз. Я обхватываю член ладонью и медленно вожу рукой взад-вперед. Она облизывает губы. Несмотря на полумрак, видно, как на шее у нее бьется пульс,
– Не хотелось бы тебя разочаровать.
Слоан недоверчиво хмыкает.
– Это вряд ли. – Она встречает мой взгляд, и лицо становится серьезным. – Роуэн, ты очень красивый.
Я готов покраснеть.
Она, судя по мимолетной ухмылке, это замечает. Если думает, что комплиментами и улыбками сумеет меня разжалобить, то крепко заблуждается.
Я хватаю ее за лодыжку и заставляю раздвинуть ноги.
– Ты предохраняешься?
– Да, – отвечает она, заливаясь румянцем до самой груди. – У меня стоит спираль.
– Хорошо. – Я прикладываю головку к клитору и провожу ею до пирсинга в уздечке. Охренеть, до чего необычное ощущение. Просто сказка, как я и представлял. – Потому что я собираюсь трахать тебя, пока сперма не потечет из ушей.
Закрыв глаза, я провожу членом по сережкам: вверх по одной стороне, вниз – по другой. Глубоко, прерывисто вбираю в себя воздух, оттягивая неизбежное. Хочется прочувствовать этот момент.
Слоан хватает меня за запястье, ногтями впиваясь в кожу. Я открываю глаза и вижу ее отчаянный взгляд. Она не просто хочет меня. Я ей жизненно необходим.
– Трахни меня, Роуэн, пожалуйста. Прошу.
Во мне срывается последний предохранитель.
– Тогда смотри вниз. Смотри, как я беру тебя.
Я вхожу в тугой жар – самую малость, погружая лишь головку. Слоан, как я и велел, устремляет туда взгляд, с шумом переводя дыхание. Она хнычет, потому что я замираю, всецело сосредоточившись на том, как ее плоть сжимается вокруг меня, а пирсинг поблескивает в тусклом свете.
Просунув головку чуть глубже, я тут же вынимаю ее, чувствуя внутри волну сокращений.
– Черт возьми, как отчаянно ты меня хочешь… Такая тугая, что даже не выпускаешь.
Несколькими неспешными толчками я проталкиваю себя глубже, замирая всякий раз, когда Слоан со стоном запрокидывает голову. Хочу, чтобы она смотрела, чтобы навсегда запечатлела в памяти этот момент. Забывшись от удовольствия, она отводит взгляд, и я останавливаюсь, чтобы она вспомнила про главное. Про меня. Про нас. Когда она снова открывает глаза, устремив взгляд туда, где наши тела соединяются воедино, я раздвигаю ей ноги шире и толкаюсь в самую глубь.
Застыв в этой позе, беззастенчиво разглядываю красивое, хоть и покрытое синяками тело. Смотрю Слоан в лицо, улавливая малейшие изменения мимики. Вытягиваюсь из нее почти полностью и тут же вгоняю себя обратно. Слоан, хватаясь за спинку кровати, испускает отчаянный стон. Я повторяю свое движение. На сей раз она стонет громче.
– Вот так и продолжай, – велю я, встречая взгляд, скрытый поволокой, и, хищно улыбнувшись, кладу ладонь ей на горло. – Не стесняйся кричать. Пусть тебя слышит вся округа, плевать.
Я вхожу в нее длинными мощными толчками; член с каждым движением скользит по пирсингу, заставляя меня терять рассудок. Я переполнен ею: ее запахом и хриплыми стонами; пульсом, бьющимся о ладонь; видом распростертого подо мной тела; ощущением плоти, крепко обхватившей член. Слоан повсюду: в каждой капле моей крови, в каждом уголке сознания, и за это ее хочется убить. Разбить вдребезги, как она разбила меня. Эта женщина сделала меня своим рабом. Хочется уничтожить ее, чтобы она никому не досталась. Моя прекрасная погибель. Мое дикое создание. Моя богиня хаоса.
Я трахаю ее так, чтобы она это поняла.
Вонзаюсь в нее: сильно, глубоко, неумолимо и безжалостно. Горло под моей ладонью кажется каменным, на шее линиями выступают вены. Я шепотом рассказываю, как буду трахать ее во всех позах: и в рот, и в тугую задницу; заполню ее до отказа, забравшись в самое нутро.
И ей это чертовски нравится.
Женское возбуждение наполняет воздух острыми ароматами. Слоан просит не останавливаться. Я не замираю ни на секунду. Не убирая ладони с горла, другой рукой принимаюсь теребить ей клитор, а сам вколачиваюсь в нее снова и снова, пока она не начинает выкрикивать мое имя и дергаться в судорогах.
Я кончаю вслед за ней. По позвоночнику пробегает электрический разряд, мошонка сжимается, и я с дрожью изливаюсь в женское нутро, слыша, как сердце оглушительно стучит в ушах. Толкнувшись еще раз в самую глубь, до предела ее возможностей, наслаждаюсь тем, как трепещет вокруг меня плоть, жадно всасывая каждую каплю спермы.
Хочется растянуть это мгновение навсегда: обнять потное тело, прижать к себе и заснуть, оставив член внутри.
Я так и сделаю.
Но потом.
Медленно, сантиметр за сантиметром, я выхожу из нее, разглядывая на члене блестящую смазку. Слоан прикрывает глаза рукой, пытаясь вернуть дыхание.
