– Ну что, Стас, пойдём сегодня на вечернюю зорьку? – начал атаку хозяин фазенды. – Надо же на уху наловить.
Пока мы ехали в самом лучшем джипе (для России, конечно), то разговоры крутились рядом с женским полом, датами последних пьянок, выборами президента и скором рождении комаров. О главной цели поездки этот гад так и не обмолвился.
– Ну, вечером можно и бутербродов пожрать, не баре. Я хотел на вальдшнепа постоять вечерок.
– Да успеешь ты настреляться, три дня впереди, давай сначала сходим на речку. Я тут одну рыбную обнаружил, только идти километра три, но клёв… Рыба в очередь за блесной стоит.
– Кстати, о блесне. Ты мне «Мэпс» купил, или опять не нашёл?
– Да зажрись ты своей железякой, – засмеялся Андрюха, вытаскивая из бардачка машины заветную блестючку. – Занудой ты стал на старости лет.
– Это я-то старый? – возмутился я. – Ты давно в зеркало смотрелся?
– Давно. Мне с детства ужастики не нравились.
– Ладно, давай сходим сегодня на твою речку. Надо же новую блесну обловить. Может, и клюнет чего.
Мы перекусили бутербродами, нарезали ещё и с собой несколько штук, и, взяв в рюкзак ящики с блёснами, мой чехол со спиннингами и подсачником, отправились на новооткрытую речку.
Дорога, по которой мы приехали, заканчивалась сразу за холупой-дачей моего друга, и дальше шла плохонькая тропинка, почти полностью заросшая, но ещё угадываемая среди высоких деревьев. Пройдя около полутора километров, перешли по поваленному дереву небольшую речку и продолжили свой путь уже без каких-нибудь протоптанных ориентиров. Бор сменился густым ельником, а он плавно перешел в кустарник, который рос на небольших кочках. Под ногами хлюпала вода, и у меня появились подозрения, что Кутузов ведёт меня к болотной Кикиморе.
– Слушай, Кутузов, ты куда меня ведёшь? – начал я потихоньку ворчать. – Тебе не нравится твоё прозвище и ты его хочешь сменить на Сусанина? Так сказал бы сразу, зачем друзей в болоте топить!
– Не ворчи, уже скоро, – озабоченно огрызнулся Андрюха и продолжил внимательно смотреть по сторонам, выискивая одному ему заметные ориентиры.
Ещё метров сто по предболотной хляби и мы вышли на край настоящей топи. Впереди был только ровный мох и частые проблески серой воды.
– Я туда не полезу, – заявил я и посмотрел на чокнутого дачника. – Я в гробу видал твоих щук, если ради них надо рисковать своей шкурой.
– Ну чего ты расплакался, как сестрица Алёнушка над тушёной козлятиной? – огрызнулся Кутузов. – Я неделю назад накидал тут жлыг и сделал проход. Да и чего тебе бояться, дерьмо не тонет.
– Сам дурак. Чего там хоть клюёт-то, что ты второй раз туда решил полезть? Знаю я тебя, просто за щукой в такие буераки ты не попрёшся.
– Да я и сам не могу понять, чего я там наловил, но вкусная, зараза, невероятно. То, что краснуха, это точно, а вот какая?.. Я перерыл кучу книг, но так и не нашёл.
– Так чего ты молчал, паразит? Сказал бы сразу, что за краснухой идём. Где тут твоя тропа?
– Да ищу же, помолчи минутку, дай засечку найти.
Мы прошли по краю топи около пятидесяти метров, когда Андрюха радостно воскликнул:
– Во, всё, нашёл!
Переход топкой полосы дался удивительно легко, но когда мы выбрались на другую сторону и начали углубляться в кустарник, я почувствовал, что как будто прорвал тонкую ткань. Просто неожиданно стало трудно пройти через густой кустарник, и я, поднажав плечом, преодолел препятствие, почти вывалившись в шикарный бор. Высоченные ёлки стояли редко, и лес просматривался очень хорошо. Да и полоса деревьев была небольшая, около двухсот метров, а за ней – обрыв. Вернее, было видно, что там резкое понижение уровня земли, свободное от растительности. Плюс к этому пахнуло близкой водой. Всё это указывало на то, что сразу за лесом нас ждёт рыбалка.
Я оглянулся назад. Плотная стена кустарника скрывала от глаз весь пройденный путь. Мы сделали несколько засечек на деревьях, чтобы потом не искать тропу, и пошли в сторону просвета. Ни одна клеточка моего организма не почувствовала неладного, хотя моя интуиция вполне могла бы построить глазки и предупредить, злыдня.
Глава 3
– Ну чего, где тут твоё самое клеевое место? – задал я вопрос приятелю. – Наверняка присмотрел удобное для блеснения.
– Да тут берег чистый, – ответил Андрюха. – Можно кидать, где хочешь. И клюёт как из пулемёта.
– Врёшь ведь, – усомнился я. – Но попробуем.
Я скинул рюкзак, достал ящик с блёснами и собрал спиннинг. Пристегнув новую катушку, наладил снасть и сделал первый, пробный заброс. Результат превзошёл все мои ожидания. Удар последовал сразу после касания блесной глади реки. Заработал фрикцион на катушке и началось вываживание. Борьба с рыбой длилась не долго. Через десяток минут Андрюха помог подсачником и на берегу оказалась нечто. То, что это была какая-то форель на пару килограмм, сомнений не вызывало, но вот внешний вид её никак не совпадал ни с одним из знакомых мне видов.
– Андрюха, это чего за монстр такой? – спросил я удивлённо.
– А что я тебе говорил? – ехидно ответил приятель. – В прошлый раз я таких восемь штук поймал, но ни в одной энциклопедии не смог найти, что это за крокодил.
– Ладно, потом разберёмся, – начал впадать я в азарт. – А сейчас давай наловим этих красавиц побольше.
И началась добыча. Именно добыча, потому что рыбалкой это назвать было трудно. Каждый заброс приносил трофей и мы ловили только на один спиннинг. Вернее ловил я, а Андрюха помогал подсачником.
Через полтора часа улов почти превысил наши тяговые возможности, и мы решили остановиться. Снасти были уже собраны, когда вдали послышался заливистый лай собаки. Я посмотрел в ту сторону и увидел, что метрах в двухстах, из редких камышей, вылетела утка. Но, не пролетев и десятка метров, упала в реку. За ней тут же прыгнула собака, и быстро выхватила её из воды. «Кто-то охотиться», проскочило в голове, но неожиданная мысль вызвала взрыв любопытства.
– Андрюха, видел, как подстрелили утку? – спросил я.
– Видел, конечно.
– А выстрела-то не было. Он её из арбалета, скорее всего, взял, – попытался я подвести логическую базу под происходящее. – И не жалко ему болтов. Они же стоят почти по сотке баксов.
– Нет, Стас. Я видел не болт. Утка упала, пробитая стрелой.
– Ты сдурел? Откуда тут умельцы с луками? Да и стрела для спортивного лука стоит столько, что никакой идиот ею в утку стрелять не будет.
– И, тем не менее, это была стрела, я чётко видел.
– А пошли сходим и познакомимся с этим снайпером.
– Похоже, нам и идти никуда не надо, он сам к нам идёт.
Через пару минут к нам подошёл парень, лет тридцати. Одет он был в широкие штаны и такую же широкую рубаху, подпоясанную грубым кожаным поясом, на котором висела только что подстреленная утка. На тесёмке через плечо у него был перекинут колчан со стрелами, а в руках он держал лук. Причём оружие было явно кустарного производства и никак не напоминало современные образцы. Да и стрелы не выглядели заводскими. Рядом с ним спокойно шёл пёс непонятной породы. Что меня больше всего удивило, так это его обувь. На ногах у него были обычные лапти. Я даже рот раскрыл от удивления.
– Здравствуйте, господа хорошие, – произнёс парень. – Вы гости моего хозяина?
– Какого хозяина, парень, – улыбнулся Кутузов. – Дача у меня тут неподалёку, вот и вышли порыбачить.
– Не знаю я тут больше никаких поселений, кроме нашего. Врёте вы чего-то, – удивился местный снайпер. – Я местный егерь и хозяин только мне разрешает охотиться и рыбачить в его угодьях.
– Парень, у тебя крыша не поехала? – возмутился я. – Какие хозяева? Здесь глушь несусветная, да и не разрешают сейчас выкупать участки реки.
– Странные вы какие-то, – задумался егерь. – И одеты очень странно. Давайте-ка лучше я вас провожу к своему хозяину, а он уже решит, что с вами делать. Вы же браконьерите в его угодьях.
– Да иди ты … куды подальше, придурок! – взорвался Андрюха. – Мне больше делать нечего, как шляться по разным хуторам.
После этих слов парень просто достал из колчана стрелу и наложил её на лук, немного натянув тетиву.
– А вот это ты зря, дядя, – зло вымолвил он. – Я же не посмотрю, что ты старый, пузо прострелю и будешь тут потом волков кормить.
Ситуация стала походить на глупый фарс. Да ещё пёс, который стоял рядом с хозяином, почувствовал напряжение обстановки и начал злобно порыкивать.
Я внимательно посмотрел на оружие егеря и до меня начало потихоньку доходить, что дело может окончиться не совсем весело и счастливо. Его лук, хитро сделанный из двух частей, очень походил на оружие одиннадцатого-двенадцатого века. Да и стрела, наложенная на тетиву, была сделана из ровной ветки и имела оперение из настоящих перьев птицы, а не искусственное, как сейчас делают.
