— Готова.
Да ради того, чтобы снова жить полноценной жизнью, я не только боль — что угодно вынесу.
— Быстрых результатов не обещаю. Но если постараетесь выполнять все мои рекомендации, уже к осени сможете свободно ходить, — сказала Кейт, а я почувствовала, как быстро забилось сердце.
— Что нужно делать?
— Завтра вам доставят аппарат, на котором вы будете заниматься. Первые пару дней под присмотром моего человека, потом сможете сами. И тут все будет зависеть только от вас. Сумеете побороть страх и боль — снова встанете на ноги. Нет — останетесь инвалидом.
Леди Горн внимательно посмотрела на меня и улыбнулась.
— Но я почему-то уверена, что у нас все получится.
— Обязательно, — кивнула в ответ и от души добавила: — Спасибо, леди Горн.
— Пока не за что.
— Вы дали мне надежду. Это самое главное.
— Мне нравится ваш настрой, леди Бернстоф.
— Можете называть меня Изабеллой.
Я посмотрела в опушенные длинными ресницами глаза и наткнулась на внимательный взгляд.
— Тогда и вы зовите меня Кейт, — мне показалось, что в прозвучавших словах есть какое-то второе дно. Что-то вроде проверки, но вот понять, в чем она заключалась, я не сумела.
— Договорились.
Поглощенная открывшимися перспективами, я не сразу поняла, что леди Горн как-то слишком уж пристально вглядывается в мое лицо. Словно пытается там что-то найти. Вот только что?
Кейт помогла мне одеться и пересесть в кресло, а потом бросила незаметный взгляд на наручные часы.
— Что ж, Изабелла, была рада знакомству. Завтра утром вам доставят все необходимое для занятий. Я зайду в конце недели, проверю результат. А пока отдыхайте. И не позволяйте лорду Хольму излишне изводить себя поисками, хорошо?
Я только кивнула, а Кейт тепло улыбнулась и коснулась моей руки.
— Всего хорошего, Изабелла.
— До свидания, Кейт.
Я наблюдала, как леди Горн идет к двери и думала о том, почему эта красивая женщина выбрала такую нетипичную для своего мира профессию. Надо сказать, мой багаж знаний о Дартштейне рос с каждой ночью. Полноценно спать у меня не получалось, и я использовала оставшееся до рассвета время для чтения и «лечебной гимнастики». Так что о своей новой родине уже кое-что знала. Не все, конечно. Но то, что женщины благородного происхождения обычно не утомляют себя работой, понять успела. Отсюда вопрос — что не так с этой Кейт? Почему она выбрала себе совсем не женское занятие?
Дверь с тихим щелчком захлопнулась за спиной леди Горн, и я только сейчас сообразила, что нужно было позвать дворецкого и попросить его проводить гостью. Надо ж было так опростоволоситься! Что подумает Кейт?
Тихий стук в дверь заставил меня прекратить самобичевания.
— Да?
— Миледи, там пришел тер Тернгоф, очень просит его принять, — Присси просунула в комнату голову и уставилась на меня с таким выражением, словно сама до конца не решила, стоит бояться или нет.
Вот же пугливый суслик!
— Хорошо, приведи его сюда, — как можно мягче сказала служанке.
— Слушаюсь.
Голова в смешном чепце исчезла, а через несколько минут в гостиную бочком протиснулся Моня. Одет он был все в тот же потертый сюртучок и узкие брючки, и выглядел так, словно не знал, куда девать свои нескладные руки.
— Темного вечера, дорогая кузина Изабелла, — с порога поклонился кузен и едва ли не бегом кинулся ко мне. — Мне сказали, вам уже лучше?
Моня посмотрел с такой надеждой, что я сразу же поняла, что он пришел за деньгами. Просто с похожим выражением лица тетушкины шарлатаны обычно заводили речь о пожертвованиях.
— Благодарю, тер Тернгоф, мне действительно лучше.
— Замечательная новость! — просиял Моня, но тут же стыдливо потупился и покраснел. — Леди Изабелла, не сочтите за наглость, — пробормотал он и поднял на меня взгляд, в котором боролись смущение и решимость. — Понимаете, я немного поиздержался из-за переезда, а жалованье будет только в конце месяца, а тут эти расходы… Словом, не могли бы вы одолжить мне пять ронов? Вы не подумайте, я все отдам, — поспешно добавил он и покраснел еще сильнее. — Получу деньги, и отдам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Кузен смотрел на меня с неприкрытой мольбой и выглядел таким потерянным, что я невольно почувствовала жалость.
— Присси! — дернув сонетку звонка, позвала служанку.
— Да, миледи.
Присси тут же оказалась в гостиной. Видимо, караулила под дверью.
— Принеси из моей комнаты шкатулку.
— Ту, что на столике стоит?
— Да.
На днях Давенпорт расщедрился и выдал мне месячное содержание. А вместе с ним и отчет по доходам и расходам. Видимо, принял всерьез мои слова о том, что я повзрослела. Так что теперь я была и при деньгах, и при знаниях. Кстати, бухгалтер у Давенпорта оказался довольно толковым. Это я как специалист могла сказать. Такой подробный и дельный отчет составил, не подкопаешься. И доходы от сдающихся квартир в Бреголе расписал, и проценты по ценным бумагам, и суммы расходов предоставил. По всему выходило, что девушка я действительно не бедная. Нам бы с тетей Фимой такое богатство в прошлой жизни...
— Да вы садитесь, тер Тернгоф, — кивнула я Моне. — В ногах правды нет.
Любимую тетушкину поговорку я произнесла почти машинально, раздумывая над тем, что делать с Моней. Жалко его. Какой-то он неприкаянный. Да и на злодея не похож. Вряд ли кузен Беллы способен кого-то убить, или я совсем не разбираюсь в людях. Нет, в особняке его, конечно, оставлять не стоит, но вот ужином накормить не помешает. Да и с собой чего-нибудь завернуть.
Тернгоф сел на краешек кресла и сложил руки на коленях, как примерный ученик. А я смотрела на его узкое худое лицо, растерянные, какие-то щенячьи глаза, дергающийся кадык, и не могла отделаться от острого чувства жалости.
Да, кто бы мог подумать! Всю жизнь гоняла тетушкиных попрошаек, а теперь готова сама заняться точно такой же бестолковой благотворительностью. Неужели новый мир на меня так влияет?
— Вот, миледи.
Присси юркнула в открытые двери и принесла мне шкатулку.
— Возьмите, тер Тернгоф, — я достала из нее пять ронов и протянула их Моне. — Отдадите, когда сможете.
По большому счету, я бы вручила их и без отдачи, но не стоило вызывать лишних подозрений у Присси. Та ведь помнила, что тетка не баловала Беллу деньгами. И моя предшественница точно не стала бы просто так разбрасываться пятью ронами. Да и Моню приучать к подачкам не стоило.
— Леди Изабелла, если бы вы знали, как я вам благодарен!
Тернгоф вскочил с кресла и кинулся ко мне, но запнулся о ковер и с трудом сумел сохранить равновесие.
— Позвольте вашу ручку, дорогая кузина!
Он склонился и действительно поцеловал мою руку.
— Вы настоящий ангел! Не представляю, что бы я делал без вашей доброты.
Моня поднял голову, и мне показалось, что в его глазах блеснули слезы. Знать бы только, настоящие они, или кузен просто отличный актер?
— Я лорду Гарви так и сказал, что вы — удивительная девушка.
— А кто такой этот лорд Гарви?
— Как? Вы не знаете? Лорд Гарви — ректор академии! Один из самых уважаемых магов Дартштейна, и председатель Брегольского Императорского общества магов и путешественников. По его словам, он был довольно близко знаком с леди Бернстоф. Да вы должны его помнить, он ведь несколько раз бывал у тетушки, — с воодушевлением воскликнул Тернгоф и тут же смешался и сконфуженно договорил: — Ах да, простите, я все время забываю, что вы потеряли память.
— Значит, ректор расспрашивал вас обо мне?
Я задумалась. Может, этот лорд Гарви сумеет мне помочь? Вдруг среди его бывших выпускников есть хороший артефактор, нуждающийся в ученике?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Расспрашивал, — подтвердил Моня и расплылся в счастливой улыбке. — Представляете, лорд Гарви разрешил мне взглянуть на свою коллекцию редких диковинок, собранную в многочисленных экспедициях. Знали бы вы, сколько там всего интересного!
Тернгоф задохнулся от избытка чувств, но тут же продолжил:
