пришлось, запрещая себе смотреть вниз, шагать аккуратно и медленно. Южане же уже добрались до середины пути, как из-за их спин донеслись крики возмущения.
– Что это?
– Кот?!
– Что вы несете, откуда здесь кот?
Четверо южан даже не успели обдумать эти, казалось бы, абсурдные слова, как между их ног сломя голову и правда промчалось черное животное.
– Откуда тут кот?! – выкрикнула Ба Вэньлинь, обернувшись к идущим позади.
Все лишь покачали головами, а Бань Лоу, который только ступил на мостик, добавил:
– Не знаю, но вы там поторопитесь, пожалуйста! Вы нас задерживаете.
В самой середине толпы стояла гробовая тишина.
– Что такое? Почему снова встали? – раздался позади идущих голос Цюань Миншэна.
Но ответа не последовало. Люди принялись выглядывать причину их остановки: оказалось, Луань Ай при виде кота отдернула ногу, из-за чего мостик только сильнее пошатнулся. И это настолько напугало девушку, что она не придумала ничего лучше, чем вцепиться руками в канат, за который держались все идущие, и закрыть глаза.
– Я не смогу! – звонко воскликнула она, стискивая тонкие пальцы на веревках.
У Чан, стоя позади, принялся ее успокаивать, но сколько бы он ни уговаривал юную Луань Ай пройти вперед, та не слушала и продолжала мотать головой.
– Не смогу! Не смогу! Нет!
На ее плаксивый писк, как на плач ребенка, отреагировал Мэн Чао. Как бы он сейчас ни хотел протиснуться к ней и помочь, не выходило: мост был таким узким, что места хватало для прохода только одному человеку. Он выкрикнул из-за плеча У Чана:
– Юная Луань, все в порядке, шагните вперед и…
Наследница, перебив его, продолжала упираться:
– Нет-нет! А что, если ветер вновь подует и я упаду?
Уговорам Мэн Чао и сомнениям Луань Ай не было конца. Казалось, это может длиться бесконечно. У Чан прикрыл глаза от недовольства и мысленно начал корить старейшин: «Вот стоило вам нас торопить, теперь я словно нахожусь в покоях молодоженов!»
К обсуждению проблемы и поискам ее решения присоединился Ба Циншан. С конца моста раздался его голос:
– Юная Луань Ай, все хорошо? Могу я вам помочь?
За вопросом тут же последовало недовольство из толпы. Мэн Чао принялся выкрикивать над ухом У Чана, раздражая того только сильнее:
– Да чем вы поможете! Сами доберитесь для начала!
Мэн Чао посмурнел от одного только взгляда в сторону южных господ и, не прекращая наваливаться на стоявшего впереди приятеля, продолжил успокаивать наследницу.
«Смешно! Скинуть меня готов ради нее?!» – вскипел У Чан и зыркнул на потеснившего его. От бурлящего возмущения он уже намеревался высказать свое недовольство, как заметил оживление впереди: будущие боги, уже достигшие земли, о чем-то спорили, Ба Вэньлинь была явно недовольна этим обсуждением, а Ба Циншан ни с того ни с сего развернулся и направился обратно к мостику. У Чан негодовал. Не желая больше мириться с Мэн Чао, толкающим его сзади, и с молодой Луань, не слушающей никого, он принялся отпихивать обоих от себя. А когда господин Ба ступил на мост, У Чан топнул ногой. Мостик закачался из стороны в сторону, как от резкого порыва ветра. Наследница запищала от страха, а Ба Циншан замедлил шаг. Луань Ай выкрикнула:
– Не смогу! Не пойду! Позвольте мне вернуться! Прошу…
Но вдруг за ее спиной послышалось:
– Не переживайте, я рядом…
Уже привычный ей уверенный и спокойный голос Мэн Чао удивил девушку, и она, не открывая глаз, спросила:
– А где… где господин У Тяньбао?
– Он за мной. Не переживайте.
Следом раздался еще один голос, хозяин которого стоял прямо перед Луань Ай:
– Молодая госпожа, вам помочь? – эти слова принадлежали Ба Циншану, который моментально оказался перед будущей богиней и протягивал ей руку. Но наследница осталась стоять с зажмуренными глазами и даже не подумала о том, как он так быстро оказался перед ней.
Минутой ранее У Чан, когда пребывал на пике своего недовольства, заметил за Ба Циншаном странность: тот не шел, не бежал к ним на помощь, а лишь немного согнул колени, словно намеревался сделать большой прыжок. Увидев это, стоявший позади Мэн Чао будто озверел, поэтому-то, не дожидаясь того, что эти два будущих бога по разные стороны моста могут выкинуть, У Чан и топнул ногой. Пока отвлеченная Луань Ай дрожала от страха, он схватил напарника за плечи и повернулся вместе с ним, поместив его на свое место. У Чан посчитал, что теперь наконец облегченно вздохнет, но пока это происходило, Ба Циншан сделал то, что задумал: оттолкнувшись от края земли, он оказался прямо в середине моста. Не обращая внимания на вылупившихся на него двух господ за спиной наследницы, южанин настойчиво продолжал протягивать руку и мягко добавил:
– Госпожа Луань, пойдемте!
Девушка приподняла голову на голос и, не сумев заставить себя открыть глаза, спросила:
– Я не могу перестать бояться, ч-что мне делать?
Будущие боги по обе стороны от нее взглянули друг на друга и в голос воскликнули:
– Просто возьмите меня за руку!
В эту же секунду между Ба Циншаном и Мэн Чао словно молния сверкнула. Представляя, как стоящего напротив сейчас прошибает разряд, они молча сверлили друг друга взглядом и протягивали руки Луань Ай. Не проронив больше ни слова и позабыв, что на мосту они не одни, юноши смиренно принялись ждать, когда же наследница сделает выбор.
У Чан продолжал бухтеть про себя: «Если вы сейчас же не разберетесь с этим сами, я вас лично троих скину вниз!» Стоящие позади присоединились к его внутреннему возмущению:
– Ну что там происходит?
– Неужели и правда все из-за юной госпожи Луань?
Услышав это, наследница более не смогла злоупотреблять их добродушием и наконец сделала первый шаг. Ее маленькая кисть содрогнулась и, наткнувшись на чью-то руку, вцепилась в нее мертвой хваткой.
– Ну что ж… – за сухой фразой последовал новый толчок моста, и Ба Циншан вновь взмыл в воздух. Приземлившись на землю, он приковал к себе всеобщее внимание: многие восторженно охали и ахали, удивляясь его технике Легкого шага, а сестрица, Ба Вэньлинь, иронично похлопала в ладоши.
Луань Ай, вкладывая весь страх в большую и крепкую руку Мэн Чао, поинтересовалась:
– Что… что произошло? Почему мостик снова зашатался?
– Потому что нам пора идти! – ответил У Чан за Мэн Чао, который застыл, как статуя.
Придя в себя, Мэн Чао добавил:
– Юная Луань, вы можете не открывать глаза, если вам страшно, просто держите меня за руку и шагайте вперед, я вас не отпущу, я буду рядом.
После его слов процессия из стоящих позади наконец выдохнула и с облегчением начала движение.
Ступив на территорию храма, многие избранные облепили Ба Циншана, осыпая того похвалой:
– Уважаемый господин, когда вы успели познать эту технику, ведь она требует много духовных сил?
– Это было великолепно! Вы, словно птица, парили в воздухе!
– Верно говорят: рожденный на Юге – с первых дней самородок!
– Ох, ну прямо божественный ребенок Юань Цзя[58], – прозвучал позади всех голос Бань Лоу.
По-видимому, не все были так впечатлены. Ба Вэньлинь также была раздражена подобным жестом брата. Закатив глаза, она ушла в глубь храма. Мэн Чао, расплываясь в улыбке, принимал благодарности от восторгавшейся им молодой Луань, а У Чан, не желая присоединяться ни к кому из присутствующих, остался наблюдать за всем со стороны. Он уже хотел отлучиться вслед за Ба Вэньлинь, но три хлопка в ладони за спиной привлекли его внимание. Оказавшись рядом с избранными юношами и девушками, четверо старейшин сложили руки в молитвенный жест, выдали поклон, и, смекнув, У Чан повернулся в сторону, куда были обращены их лица.
То были три статуи, которые стояли во внутреннем дворике храма. Вокруг центральных неподвижных фигур все говорило о времени старения: внушительных размеров столбы, некогда окрашенные в красный и поддерживавшие крыши зданий, облезли и покрылись трещинами, выросшие до верхов построек деревья выглядели уже довольно дряхлыми и, не в силах держать вес своих толстых веток, согнулись над крышами зданий. Единственное, что осталось более или менее живым, так это тропинки, выложенные из больших камней, но и те позеленели и проросли мелкой травой. И облик храма, и жизнь в нем заметно увяли.
Сама святыня не имела ограждений или стен, их роли играли маленькие разноразмерные
