Она вновь посмотрела на камень перед собой и прочла простые слова, выбитые на нем на английском и адронато.
ДЖОН ШЕРИДАН
ПОКОЙСЯ ТАМ, ГДЕ HЕ ПАДАЮТ ТЕНИ
Она медленно подняла голову и осмотрелась. Все вокруг казалось таким знакомым, но она никак не могла вспомнить это место. Ее взгляду предстали пасмурное небо, пустынный горизонт, горы неподалеку… и город. Или, вернее, то, что прежде было городом.
Ее глаза расширились.
— Нет, — выдохнула она. Это было невозможно. Она знала этот город. Йедор, столица Минбарской Федерации. Ее дом. Он был… превращен в руины, развален и разорван и разбит на куски. Эта… эта пустыня была Минбаром, но это не могло быть. Минбар никогда не был таким, никогда не был таким холодным.
Она еще туже запахнула одежду и, спотыкаясь, побрела прочь от могилы. Теперь она узнала это место. В детстве отец приводил ее сюда. Они ели здесь и смотрели на озеро неподалеку от хребта, озеро, что ловило сияние и цвета россыпей кристаллов и само сияло красотой. Озеро, что…
…было мрачным и грязным, засыпанным пеплом и мусором. Она добралась до берега, омытого волнами, опустилась на колени и зачерпнула пригоршню воды. Она была мутной и серой. Она больше не сверкала. Больше тут не сверкало ничто.
А затем она заметила свое отражение. Оно было тусклым и неясным, но это было ее отражение, если не обращать внимания на то, что это не было ее отражением.
— Во имя Валена, — прошептала она, наконец поняв.
Она ослепла на миг и вернулась на «Вавилон 4», вновь оказавшись рядом с человеком, чье имя она только что назвала. Она стояла, прислонившись к стене коридора, и он был рядом.
— Скверно, да? — сказал он. — Я еще не видел, чтобы кто-нибудь уходил так надолго.
Она подняла руки ко лбу и осторожно дотронулась до краев гребня. Она была в порядке.
— То, что было… это было видение того, что случится, или того, что может случиться?
— Мы не знаем, — ответил он. — Мы все видели образы прошлого, удивительно точные образы. Что до будущего… никто из нас не может быть уверен.
— Я видела… Я видела…
— Hе говори мне, Деленн. Я не должен знать. Это знание — не для меня.
— Ты знаешь мое имя, — внезапно выдохнула она в удивлении. — Ты знаешь мое имя.
— Конечно, — с улыбкой ответил он. — И ты знаешь мое. Или узнаешь. Мы привели эту станцию из твоего будущего, чтобы отправить ее на тысячу лет в прошлое. Тогда я написал себе письмо, в котором рассказал себе о том, что случится. Я написал письмо и тебе, хоть и не знаю, получила ли ты его, или, если нет, получишь ли когда-нибудь. Я пришел сюда за твоей помощью, Деленн, твоей и Шеридана. Теперь я думаю, что, может быть, я пришел для того, чтобы помочь тебе. Ты знаешь, что должна сделать?
— Да, — выдохнула она. — Да, я видела это… но… не мои ли поступки приведут к тому, что я видела?
— Я не знаю, Деленн. Как я говорил тебе прежде, мое место более не в будущем, но в прошлом. Если, конечно, мы туда доберемся.
— Что случилось?
— Мы были готовы к отправке станции, когда напал Враг. Бой был тяжелым, но нам удалось прорваться. Я не знаю, что случилось с моими друзьями, защищавшими нас. И Врагу удалось попасть на борт. Они пытались убить меня. Если им это удастся, то и прошлое, и все мы обречены. Я пришел сюда, надеясь на вашу помощь, но Враг оказался слишком силен для нас.
— Значит, это вы послали сообщение?
Он моргнул.
— Какое сообщение? Нет, нам так и не удалось попасть в командный центр.
— Мы получили сообщение с просьбой ко мне и капитану Шеридану придти сюда, придти одним. Должно быть, это ловушка… Они схватили его!
— Деленн, Шеридан… умный человек. Уверен, он…
— Нет. Я знаю. Они схватили его. Враг нашел его!
* * *
— Сьюзен… — Шеридан захрипел. Он мог чувствовать, как его ребра скребут по легким. Его вымотала отчаянная драка с Калейном, а теперь еще и все это: случайный выстрел ППГ, два видения Анны — как он брал ее в жены и как он убивал ее — и сейчас он был больным, уставшим и совершенно растерянным.
И он смотрел на женщину, которую хорошо знал — или думал, что хорошо знал — но Сьюзен Иванова никогда не была «такой».
На месте ее правого глаза теперь была масса соединительной ткани, перекрученной и неровно сросшейся после, судя по виду, старой раны. Несколько глубоких шрамов пробороздили правую половину лица, пересекли губы и скривили их в вечной усмешке. Ее волосы были острижены очень коротко, а кое-где на черепе виднелись проплешины, где волос не было вовсе.
— Сьюзен… что с тобой случилось?
Она, похоже, удивилась.
— Ты не… конечно же нет. Какой сейчас год?
— Какой год? — Шеридан моргнул и попытался подняться на ноги. Вышло неудачно, и он повалился опять. Сьюзен просто наблюдала за ним, и единственной эмоцией на ее лице было любопытство.
— Год? Какой сейчас год?
— Пятьдесят восьмой, — прохрипел он. — Две тысячи двести пятьдесят восьмой.
— Конечно, — она вдохнула. — Миссия на Эпсилоне-3. Я не припомню, чтобы слышала об этом, но, похоже, ты опять мастерски запутал отчеты, когда вернулся… Это значит… значит, мы не победили, но…
Жужжащий шум загрохотал в ушах Шеридана, и он был вынужден зажать их руками.
— Нет! — крикнула Сьюзен. — Мы победим. Это просто. Его мы используем как приманку. Все, что нам надо сделать, — убить одного человека, и тогда все закончится прежде, чем началось. Я знаю, что делаю, поверьте мне.
Говорила ли она с Шериданом, или с кем-то еще? Он пытался вслушаться, но ему едва удавалось рассслышать, что она говорит. Это было непонятно. Ничего не было понятно.
— Анна…
Он уронил голову и провалился в беспамятство.
* * *
— Есть новости об остальных? — поинтересовался Синклер. Он отдыхал, прислонившись к стене. Его новая биология все еще доставляла ему проблемы. Он был минбарцем недостаточно долго, чтобы привыкнуть. Что ж, он недолго был минбарцем физически. В духовном смысле он всегда был минбарцем.
— Нет, нет, — отозвался Затрас. — Hи слова. Может быть, живы, может быть, мертвы, может, еще хуже. Враг здесь.
— Хотел бы я…
— Если бы желания были рыбами, то в море для воды не осталось бы места, — сказал Затрас и ухмыльнулся. — Человеческая пословица. Затрас выучил пословицу. Хорошая пословица. Хотя дома у Затраса воды нет. И рыбы тоже, но все равно — это хорошая пословица.
— Надо помочь Шеридану.
— Нет, — прошептала Деленн, и Синклер оглянулся на нее. Было удивительным увидеть ее снова, после такого долгого срока. Она еще не прошла трансформацию, и ему не довелось знать ее, как полную минбарку, но она была одним из его ближайших союзников и лучших друзей. Он надеялся, что ей удалось выжить в атаке на Эпсилон-3.
— Это ловушка, — медленно сказала она. — Они хотят убить тебя, Избранный. Мы не можем допустить этого.
Неожиданно для себя Синклер рассмеялся.
— Избранный? Ты никогда не придерживалась формальностей со мной прежде, Деленн. Меня зовут Джеффри. Я куда больше ценю такое обращение.
— Джеффри? — Она, похоже, нашла это имя трудным для произношения, но кивнула. — Очень хорошо… Джеффри, но все равно это ловушка.
— Я знаю, — тихо ответил он — Знаю, но как однажды сказала мне очень мудрая и прекрасная леди, у меня есть судьба, и я знаю, что моя судьба не позволит мне умереть здесь, — он усмехнулся. — А кроме того, у меня есть небольшая… поддержка.
И она поняла.
— Кош, — прошептала она. — Его зовут Кош.
* * *
— Судьба. Минбарцы вечно твердят о ней. Судьба и предназначение. Так какой была моя судьба? Я могла стоять там, где ты стоишь сейчас. Я могла бы помочь строить эту станцию и контролировать ее. Я могла бы носить твою форму, занять твое место, и ради чего? Чтобы я сдохла здесь, как ты. Чтобы они пришли за мной, как за моей матерью и моим отцом.
— Пси-корпус и минбарцы. Они друг друга стоят. Пси-корпус отобрал у меня мать, минбарцы — отца и брата. Моя мать была единственным человеком, кто любил меня такой, какая я есть. Знаешь, на что это похоже? Отец обо мне никогда не беспокоился. Брат… они забрали его у меня!
— И теперь — это. Посмотри на меня, Джон. Теперь ты не считаешь меня красивой, верно? Когда-то считал, я помню. Но сейчас уже нет. Ты это сделал со мной. Может, и не своими собственными руками, но это твой палец был на курке, а рука — на ноже.
— Почему ты не мог дать другого ответа? Если бы только… если бы только ты сказал что-нибудь иное. Почему ты не мог пожелать денег или власти, как любой нормальный человек? Тогда бы ты был бесполезен для нас, и мы оставили бы тебя умирать в той камере. Но нет, ты не мог не ответить, верно? Показал всю жажду мести, всю ненависть, весь гнев, и стал нашим проклятьем.
— Для меня это был несчастный случай, пойми. Я потерпела крушение на их планете. Несчастный случай, и когда они спросили меня, что я хочу — я не раздумывала. Мне было больно, а они обещали помочь мне, и я слушала и отвечала. Hо ты… тебя они называют связующим звеном. Все крутится вокруг тебя, и ты привел нас к этому. Думаешь, мне этого хотелось? Думаешь, хотелось? Нет. Чем мы стали, и что ты сделал… ты привел нас ко всему этому.
