Последствия хоть и были ужасны для обоих феноменов реальности, но вполне исправимы. Пока вдруг Завершители из Демиургов не показали свои расчеты: в случае воссоединения всех трех прототипов в одну общую функцию, должна была произойти флуктуация вакуума и тогда наш континуум переходил в иное «равновесное» состояние.
— То есть?
— Как ты понимаешь — все стремится к равновесию. Если система вдруг в чем-то меняется, то она будет искать такое положение, при котором будет затрачено наименьшее количество сил, чтобы вернуться к этому самому равновесию. Так вот, если все три Прототипа воссоединятся, то наша система, наш мир может абсолютно радикально измениться.
— Полное уничтожение.
— Не совсем, но если подразумевать наше с тобой, так сказать, существование, то да — полное уничтожение. Нас там просто не будет. На смену имеющимся двум феноменам реальности, придут иные.
— Правильные?
— О! — воскликнул Инпу. — Вот, кстати, отсюда и пошла Ересь Лодура. «Очищение» — слышала, наверное?
— Краем уха, — честно призналась Лорхен.
— Ну да, ну да. Сейчас об этом не принято вспоминать… Лодур попытался воссоединить Прототипы, и к нему присоединились многие Титаны. И вот тогда и началась война. Целью было полное очищение игрового поля, поскольку он полагал, что нынешнее состояние Лабиринта, или Закон, не соответствует тому, что изначально закладывалось Предтечами. Произошел спор, в котором разглядывался главный принцип Закона — свобода воли и кому она дана. Демиурги, ссылаясь на нравственную необходимость, настаивали на таком плане Лабиринта, где континуум мыслился как наилучший среди всех возможных вариантов. А как ты понимаешь, навязывать свой план, означало идти по пути жесткого детерминизма, в котором все участники становились лишь фигурами, с четкой программой действий. Тогда Лодур принял титул Принцепса морали и возглавил Титанов в их стремлении «очистить» мир от скверны добродетели, и отдать его, так сказать, в руки «истиной свободы».
Война длилась долго, и могла бы вообще не кончиться, если бы не создание Архистратига — первого и пока единственного Модификатора Связей Лабиринта, созданного из «ДНК» Демиургов. Он очень быстро разбил Титанов, Ёрмунганда и сектор Хель, где черпались их основные ресурсы. В последней битве видя, что Архистратиг побеждает Фенрира, Лодур забрал «ключ».
— Что это?
— «Ключ» — определяющая часть алгоритма создания Прототипов. Без них — они лишь автоматы…Битва закончилась полной победой Демиургов, хотя они и потеряли своего Модификатора. Оставшихся Титанов вместе с игнисомами, ётунами и прочими «роботами» сослали в закрытые локации — замкнутые петли Лабиринта.
Самая большая опасность исходила от пресловутого «ключа». Долгое время считалось, что его спрятали его в Доме Льда. Потому все это время, там упорно продолжались поиски. А, как видишь, он оказался совсем не там… И что самое обидное — его успели активировать.
— Но Михаил всего лишь…
— Он «личинка»! А это значит… Я вижу, что ты совсем не понимаешь, кто такие Модификаторы?
— Кто?
— Эксперименты по созданию Супер-Архитекторов никогда не заканчивались. «Личинки» — это все те же Прототипы, только с определенной пропорцией «ДНК» Титанов и Демиургов. И ты, кстати, тоже одна из «личинок». Но с изъяном, который зовется «вирусом Лодура», и потому тебя, как и многих иных никогда не обрабатывали дальше. Не хватало, чтобы наш мир снова попытались дестабилизировать. Стоит правильной, так сказать, «личинке» заполучить «ключ», и произойдет цепная реакция, остановить которую, возможно, не сможет ни один Доминат. И Ересь Лодура воцарится на том, что останется от Лабиринта. Хватит с нас того эксперимента с «Третьим Рейхом». Хорошо во время приостановили действие карт-бланша, а то…
Инпу многозначительно не закончил свое предложение.
— Найти Михаила сможет только Андрей. Он ближе всех был к Архистратигу по показателям. Но надо быть осторожным: он слишком нестабилен… И его уже давно одолевает Ересь. Это сильная «программа». С ней надо бороться, как с «вирусом» — искоренять до основания. Недаром одно время рассматривался вариант ликвидации Андрея. Мы опасались, что он «заразит» Михаила… Правда, их мать, Виктория, пыталась как-то по-своему решить эту проблему: она просто изолировала одного брата от другого.
— Но ведь это помогло!
— Да, она спасла обоих, — согласился Инпу. — Но, факт остается фактом. С Андреем надо быть крайне осторожным. И еще, мне не совсем нравится та «программа», которую вы в него пихаете: Велор совсем не то, что ему надо.
— Но он сам ее выбрал.
— Что значит сам?.. Стоп!.. Точно сам? Это очень плохо. Возможно, Ересь еще глубже, чем мы предполагаем.
Тут он замолчал. Его эманации стали светло-золотыми.
Лорхен еще чего-то ждала, но Ординатор словно превратился в статую: он ни на что не реагировал, и не отвечал..
Скорее всего, аудиенция была окончена, Лорхен проводили к выходу, где ее ждал Игорь.
— Куда теперь? — спросил тот.
Лорхен даже показалось, что с какой-то усталостью и безразличием в голосе.
— Меня долго не было? — тихо спросила она.
— Очень, — согласно кивнул Игорь…
67.
Они сидели втроем в маленьком кафе, стилизованном под арабский стиль.
Кутх подманил пальцем официанта и сделал заказ.
— Итак? — спросил он чуть погодя.
Интуитивно Кутх чувствовал, что Лорхен сильно напряжена. Императив цели слишком уж на нее подействовал. Раньше она была крайне рассудительной и спокойной.
«Может это испытание? — спрашивал он ее еще тогда, когда она только получила полный карт-бланш. — Что если Ординаторы проверяют твою «профпригодность»? Не пройдешь этого теста и лишишься всего».
«Может», — глухо ответила она тогда. И натворила кучу дел.
— Итак, по какому поводу у нас сегодня совет? — спросил он снова.
— Скоро узнаешь, — грубовато отмахнулась Лорхен.
Очевидно, она кого-то еще ждала.
Игорь был по-прежнему безучастен. Кутх окинул его взглядом, пытаясь определить, насколько еще ему хватит жизненной энергии. Лорхен «гоняла» его по-полной.
Кутх вообще был против превращения Игоря в «разумный компьютер». Кодекс запрещал подобные манипуляции, ссылаясь на пункт «о свободе воли». Лорхен же снова вняла своей природе ловца «пси-полей», или валькирии, и потому, наверное, посчитала данную манипуляцию вполне адекватной поставленной цели.
«Надеется на «индульгенцию», — подумал тогда Кутх.
В зал вошел старичок. То, как он легко миновал фейс-контроль на входе уже говорило о том, что он из чьей-то «епархии».
— Баюн, или Старичок-Боровичок, — представила его Лорхен. — Из Дома Живых Мертвых. Или Антошка Чехонте, если угодно. Или…
— Ладно, не стоит всех титулов перечислять, — сердито отмахнулся Баюн.
Кутх крякнул от удивления. Такой компании он не ожидал.
— Это Кутх, — представила его Баюну Лорхен.
— Я знаю, кто он, — кивнул старичок, присаживаясь рядом. — Он был моим провожатым.
Кутх криво усмехнулся. Он тоже вспомнил Баюна. Правда, тогда он был просто Антоном Павловичем.
— Удивительная у нас подобралась компания, — заметил Баюн, начиная перечислять: — мастер-инженер высокого класса (он показал на Лорхен), лоцман-проводник — вы Кутх, я — навигатор, специалист по управлению пространством, и…
— Вычислитель, — рассмеялся Игорь. — Человек-компьютер, вы хотели сказать.
— Почти, — снисходительно улыбнулся в ответ Баюн, и потом добавил: — Оператор.
— Что же в нашей компании вам кажется странным? — спросила Лорхен.
— Стороннему наблюдателю это показалось бы подозрительным. Будто мы сговариваемся. Или мы действительно собрались вступить в сговор?
— Да, Баюн, вам палец в рот не клади, — Лорхен, скорее, не хвалила, а уязвлено огрызнулась. — Возможно, и сговориться. Вы против?
— Против? Против чего? Сути дела мне еще не изложили.
— Каждый из нас принадлежит своему Дому, — начала Лорхен. — И по идее мы все защищаем интересы этих Домов. Но сейчас сложилось такая ситуация, что, возможно, скоро нечего будет защищать.
