«Фу-у-ух… Ты спас меня? Как ты успел это сделать?» — удивлённо подумала я и открыла было рот, чтобы спросить, но шаман беззвучно оскалился, явно показывая, что не стоит этого делать сейчас. Он просто молча показал крылом путь вперёд и направился дальше. Мне оставалось только последовать за ним.
Наконец, через какое-то время гнездо тварей осталось позади, а вскоре стихло и шипение, которое издавали роураны. Эрдарион протяжно вздохнул и остановился, усаживаясь у стены пещеры. К счастью, здесь уже не было слизи, а потому можно было не беспокоиться за возможный дискомфорт.
— Мы почти выбрались. Чувствуешь колебания воздуха, Атакама? — навострив гребень, негромко спросил меня золотистый дракх’кхан. Я подняла голову и прислушалась к ощущениям. Мой гребень и в самом деле обдувал прохладный приятный воздух, который доносился откуда-то спереди. Я уже предполагала, что это сквозной ветер, возникающий вблизи выходов из таких узких замкнутых пространств.
— Я хотела сказать тебе… Спасибо, — наконец, поблагодарила я Эрдариона за спасение, — если бы не твоё вмешательство…
— Предвидение, — перебил меня собеседник, — я почуял, что если не толкну тебя, то нам обоим конец. Роураны раскрыли бы наш обман, стоило бы хоть одному коснуться тебя.
Я удивлённо хмыкнула. Не ожидала, что предвидение способно и на такое. Другое дело — стали бы его называть так, если бы оно не позволяло предсказывать варианты будущего? И это было интересно для меня. Насколько же далеко можно было предвидеть его?
— Ты не рассказывал, что твои способности могут предсказывать события. Как ты это чувствуешь? — осмелилась спросить я, усаживаясь поудобнее.
— Расскажу, когда выйдем на поверхность. Самый опасный участок мы прошли. Если бы не наша возможность употреблять такой мощный яд, как у гнездовика, мы бы не отправились сюда. Но так сильно сократим путь.
Я в это время вспомнила, что Эрдарион упоминал ранее, что «сок» этого ползучего растения убивает обычного дракх’кхана, и решила уточнить этот момент:
— Ты говорил, что яд может убить нас, но мы всё ещё живы и здоровы. Что у нас особенного?
Ши’хсад издал протяжный вздох, будто устал или не хотел рассказывать, но затем произнёс, поглядывая на меня безразлично:
— У некоторых дракх’кханов могут быть свои особенности. В клане Рокхана считают проклятыми тех, кто отличается от других, однако сейчас наша большая устойчивость к ядам помогла сократить путь.
Я внимательно прислушалась к своим ощущениям, замерев на месте. В желудке ощущалась тяжесть и какое-то жжение, и я ясно чувствовала, как кровь по организму начала быстрее циркулировать, стремясь избавиться от ядовитых веществ поскорее. Это проявлялось и внешне: с передних клыков, что всегда выступали наружу, постоянно стекали капли ядовитого вещества, пачкая периодически моё тело. Возможно, именно поэтому наша обманка и сработала — весь организм боролся усиленно с вредными веществами, выделяя их и создавая иллюзию опасности для роуранов. А сами ядовитые железы, расположенные над клыками в носовой части морды, активно участвовали в фильтрации крови от вредных веществ. Про их наличие мне чуть ранее рассказывал Эрдарион, как небольшой знаток анатомии дракх’кханов. Ему же приходилось заниматься лечением соплеменников, поэтому он кое-что знал про биологию, пускай и весьма скромно.
Но в голове стоял немного другой вопрос, который вызывал у меня некоторые сомнения. И его я решила озвучить:
— Как ты это это определил? Что дало уверенность, что я не умру, как обычный дракх’кхан?
Эрдарион на секунду замолк. А затем коснулся моего плеча ладонью, проговорив:
— Снова предвидение. Если бы я увидел твою гибель в будущем, то не стал бы предлагать, — заверил он. Конечно, для меня это было не очень хорошим объяснением, а сейчас ши’хсад дал хороший повод расспросить подробнее про его способности.
— Ты часто на него указываешь. Что, помимо мысленного общения и видений оно даёт? Как оно работает? — спросила я, осознавая, что уже давно желаю выяснить больше про эту мистическую силу. Мне не особо верилось, что я её смогу получить когда-нибудь, но это не отменяло банальное любопытство к тем явлениям, которые не объяснить обычными физическими терминами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Какое-то время между нами стояла тишина, и я слышала лишь хрипловатое дыхание Эрдариона. То ли он не хотел мне много рассказывать про свою способность, то ли сам не понимал, как она работает. Сложно сказать…
— Это нелегко объяснить, — вздохнув, наконец, произнёс золотистый дракх’кхан. Он придвинулся немного ближе ко мне и какое-то время просто сидел, прислушиваясь к окружающим звукам, и лишь затем продолжил: — Я могу видеть то, что произойдёт потом. Это касается как событий, так и того, что ты хочешь сказать. Даже если ты это делаешь не вслух, то я все равно ощущаю, что ты собираешься это сделать. Так я могу слышать других, даже когда они молчат.
— А как далеко ты можешь увидеть события в будущем? Как ты можешь передавать свои мысли другим? — поинтересовалась я следом.
— Я лишь формирую мысленно ответ и так же мысленно обращаюсь к тому, кому хочу передать его. А события могу видеть недалеко совсем — лишь на пару шагов вперёд, — у дракх’кханов не было таких понятий времени, как секунды или минуты, поэтому я мысленно приняла его ответ за «несколько мгновений».
Конечно, я мало поняла из объяснений Эрдариона, однако я не ожидала подробного объяснения его эзотерической силы, а потому лишь вздохнула и задала последний интересующий меня вопрос:
— Этому можно научиться, как охоте и выживанию?
— Я не смогу научить Атакаму. Но духи — возможно. Мне помогли духи предков изучить предвидение. Мы скоро к ним попадём.
— А скоро — это когда? — мысленно усмехнувшись, уточнила я.
— Ещё три таких же перехода. Пока отдыхаем, скоро покинем пещеры.
«Поскорее бы,» — вздохнув, мысленно добавила я. В теле после долгого похода уже ощущалась слабость, и меня тянуло в сон. По безразличной реакции Эрдариона я догадалась, что он и устроил остановку для того, чтобы мы могли отдохнуть и отоспаться. Мы уже были довольно далеко от гнезда роуранов, так что в коридорах мог оказаться разве что случайно забредший житель пещер, и я, решив не терять время понапрасну, свернулась на голой земле, засыпая.
После отдыха я почувствовала небольшое головокружение и слабость, но Эрдарион заверил меня, что это следствие действия яда, и оно пройдёт, когда мы выберемся на поверхность. Доверившись ему, я дождалась, пока и сопровождающий меня дракх’кхан наберётся сил, после чего мы оба двинулись дальше.
Мы вновь шли тёмными коридорами, усеянных грибами и смертоносными лианами. В темноте также мелькали тени неведомых тварей, отличных от роуранов, но вот описать их внешний вид было невозможно — слишком неестественно и странно они выглядели. Эрдарион заявил, что такие твари обитают ещё глубже под землёй, и туда даже он не рискует ходить. И я была с ним полностью солидарна: я бы во второй раз не решилась преодолеть тот же путь, не говоря уже о том, что могло поджидать нас дальше. У меня от первого же раза душа в пятки ушла, а уж если рисковать еще сильнее — то убейте! Тем более, что в полной темноте страх многократно усиливается. Даже не представляю, что бы я делала без Эрдариона здесь.
Через какое-то время впереди сначала послышался слабый гул горячего воздуха, а затем впереди забрезжил долгожданный красный свет. Я уже хотела было ускориться, чтобы побыстрее увидеть поверхность, однако ши’хсад резко схватил меня за хвост и потянул к себе.
— Не иди! Впереди опасность!
Я остановилась, поверив ему, и правильно сделала: в ту же секунду прямо передо мной неожиданно раздался грохот и стук падающих камней, в результате чего выход наружу оказался наполовину завален крупной галькой и булыжниками. Оттуда сразу повалил какой-то дым вперемешку с пеплом, а между камнями начали пробиваться языки пламени странного синего цвета, что заставило меня тут же отпрянуть назад за спину Эрдариона.
