что сэр Айтеш выглядел немного сумасшедшим, дальнейшее общение показало: он говорит истинную правду. Это действительно был один из самых влиятельных людей Шэрхенмисты.
У меня, конечно же, имелся миллион вопросов и подозрений, но старичок в зеленом джемпере успешно развеял все мои сомнения. Он делал это постепенно: мы встречались много раз, проводя за беседами долгие часы.
Оказалось, что Орден Сумрачной Вуали существовал уже несколько столетий. Причем организовал его не кто иной, как один из моих предков по имени Тулли Талвани. Я, конечно, мгновенно заподозрил в происходящем некий мошеннический подтекст: что еще за совпадения? Но оказалось, что это, скорее, закономерность: редкий дар общения с духами часто возникает в одних и тех же семьях, передаваясь по наследству сквозь века.
На личном опыте – его жена умирала от неизлечимой болезни – мой пра…прапрадед Тулли выяснил, что если подселить рёхха к человеку, то тот выздоравливает от всех болезней, а рёхх получает невероятный, бесценный опыт – возможность побыть материальным существом с плотным телом.
– Вы даже не представляете, милый Тилвас, как интересно духам природы почувствовать себя по-настоящему живыми, – объяснял сэр Айтеш. – Для них это – самая волшебная магия. Чудесатое колдовство!
– А что происходит с сознанием? Как они делят тело? – любопытничал я.
– Человек остается главным. Рёхх сидит в теле, как будто в театре, но у носителя появляются некоторые его черты. Например, одна моя знакомая с мышкой флейкой внутри после подселения очень полюбила тыквенные семечки, зато кошек теперь терпеть не может.
– А если рёхх захочет захватить власть над человеком?
– Не сможет. Да и не захочет! Для рёхха такой концерт – жизнь – это само по себе настоящее чудо. К тому же мы подселяем только самых миролюбивых духов: мышек, птичек, ящерок… Да еще и берем с них миллион нерушимых клятв. К характерным рёххам нашим кодексом запрещено даже приближаться, потому что они, конечно, могли бы наворотить дел. Да и человек с сильным рёххом окажется… негармонично могущественным, – пожал плечами Айтеш. – Впрочем, те характерные рёххи, с которыми мы все же успели встретиться, и сами не хотят соединяться с людьми. Они презирают нас, считают неповоротливыми гниющими кусками мяса, обреченными на разложение с самого момента своего появления на свет. Зачем им такая обуза?
Я непроизвольно вздрогнул, услышав такое неприятное и в то же время четкое определение.
– А к кому вы подселяете рёххов? – уточнил я.
– К тем, кто смертельно болен и кого мы не можем вылечить другими методами. Да, Тилвас, это действительно сложно, – старичок поднял ладонь, не давая мне задать новый вопрос, – понимать, что с помощью духов можно помочь далеко не всем, ведь больных больше, чем рёххов. Дух подселяется навсегда: он освободится только в момент смерти человека, потому что иначе все болезни, которые лечит магия рёхха, мгновенно вернутся. Но я верю, что лучше так, чем никак, – сэр Айтеш помолчал, прежде чем со вздохом добавить: – Пусть даже наш выбор построен на циничных рассуждениях о том, чья жизнь сейчас особенно нужна обществу… И все же. Если у тебя есть двадцать ампул с лекарством и сто умирающих, будет очень глупо выбросить эти ампулы вместо того, чтобы спасти хоть часть людей, так я считаю.
Позже я узнал, что эта реплика была завуалированным упреком госпоже Галасе Дарети, которая в свое время категорически отвергла приглашение вступить в Орден. Галаса верила, что, если кому-то суждено умереть – он должен умереть, и приплетать сюда духов – дурная затея, противоречащая некоему всеобщему замыслу.
– Тем более, – говорила целительница, объясняя свою позицию, – они ведь не смотрят в глаза тем, кого не вылечат. Организация тайная, о ней узнают лишь те, кому повезло.
– А разве это так уж важно – смотреть в глаза? – возразил я. – Иногда лучше не знать.
– Знать нужно всегда.
– По-вашему, они злодеи? – я многозначительно подвигал бровями.
– Нет, совсем нет, – со вздохом признала Галаса. – В Ордене состоят нормальные люди, которые верят, что делают доброе дело. И, наверное, действительно делают его до некоторой степени… А еще они безобидные. Они даже смирились с тем, что я знаю о них: по идее Орден стирает память всем провалившимся кандидатам, но со мной этот трюк не прошел, потому что мой дар быстро возвращает мне воспоминания. И за это никто меня не убил и даже не пригрозил расправой: меня просто по-человечески просят молчать, иногда напоминая об этом конфетами. Ты не в счет, – улыбнулась она, – ты же хочешь с ними работать, как я поняла?
И да, она поняла правильно. В общем и целом мне понравился Орден Сумрачной Вуали.
Я согласился стать переговорщиком – то есть специалистом, который находит рёхха, предлагает ему подселение, обсуждает с ним все нюансы, а потом помогает духу перейти в специальный артефакт Объединения, из которого рёхх уже попадет в «своего» человека.
– Официально мы сможем принять тебя только после тестового задания, – объяснял сэр Айтеш. – Если ты не справишься с ним или просто поймешь, что не хочешь работать с нами, – это нормально.
Идеальный шеф!
В итоге я просто не мог дождаться окончания университета и выпускного: настолько мне хотелось отправиться на первую миссию.
Меня попросили поехать на север архипелага Шэрхенмисты и попробовать найти там певчую птичку слявкойли.
– Когда найдешь птицу, нужно будет договориться с ней. Объяснить все плюсы и минусы. Потом – с ее разрешения – втянуть ее в артефакт и вернуться с ним, чтобы здесь мы провели ритуал. Если слявкойли не захочет присоединяться – ничего страшного, есть еще много свободных рёххов, мы найдем кого-то другого.
Сэр Айтеш вручил мне загадочный стеклянный диск с вырезанной серединой – так называемое внешнее кольцо артефакта Объединения. Дырка в центре артефакта была очень странной формы. Это сделано специально: только когда в нее вставят подходящую внутреннюю часть и проведут назначенный ритуал, дух перейдет в клиента. Артефакт Объединения был невероятно сложной штукой, чей механизм держался в тайне (естественно) и который лучшие артефакторы Шэрхенмисты разрабатывали веками. Без шуток. Веками.
– Ну, с богами-хранителями! – сэр Айтеш попрощался со мной туманным летним утром, и я отправился на север.
Поиски слявкойли шли очень долго и привели меня на скалистый остров Нчардирк. Действующий грязевой вулкан, высокогорные кедровые рощи, скалы и ущелья, море и всего одна деревушка – такой была эта неблагополучная земля, путь до которой занял почти месяц: лодки между северными землями, широко разбросанными по морю, ходили очень редко.
Но именно на таких удаленных территориях нередко обитали рёххи, которых пугала активная жизнь главного острова Шэрхенмисты.
В Нчардирке
