Из ложбинки, где горел костер, выскочил человек, пересек поляну, взял мула за повод и подвел его к группе людей. Там его оседлали, навьючили на него разные мешки, привязали к седлу два ящика и повели куда-то вниз.
— Эх, увели моего мула! — вздохнул паренек.
— За провизией пошли. Вернутся.
— А геолог-то пропал! Убили, не иначе, — с отчаянием сказал паренек.
— Хватит ныть! — сердито заметил Ибрагим.
— Вот что: я проберусь лесом к палатке и посмотрю, что там, — предложил паренек.
— Заметят тебя, и тогда — все, пиши пропало.
— Что же, так и сидеть, сложа руки?
На этот вопрос он не получил ответа.
Низенький человек, сидевший у костра, подошел к палатке, заглянул в нее и вернулся. Разостлал на траве что-то белое — видно, скатерть, расставил на ней приборы и сел.
Ибрагим зорко следил за палаткой, но не упускал из виду и того, что происходило у костра.
Спустя некоторое время из палатки вышел человек среднего роста. Потянувшись, он подошел к костру и сел на траву. Все другие отошли в сторонку, остался только низенький, который ему прислуживал.
— Тебе хочется есть? — спросил Ибрагим.
Паренек проглотил слюну и храбро ответил:
— Нет.
— А я бы не отказался, — простодушно признался Ибрагим.
Паренек снова начал настаивать на том, чтобы пробраться ползком к палатке.
— Да там никого нет, — сказал Ибрагим.
— Откуда ты знаешь? Ведь не видно же.
— Был бы внутри человек, так ему еду бы снесли туда, — рассудительно заметил Ибрагим.
— А если там лежит связанный геолог?
— Сейчас мы это выясним. Если он там, его кто-нибудь караулит. И тогда, как только этот наестся и вернется в палатку, к костру придет другой.
Человек у костра, видно, закончил свой обед, попил воды и вернулся в палатку. Но оттуда никто не показался.
— Стало быть, он там один, — прошептал словно про себя Ибрагим.
— Я все ж махну туда.
— Сиди, а то все дело испортишь.
— Мул-то пропал, — со слезами в голосе сказал паренек.
— Ты о человеке думай!
Спустя несколько часов люди с мулом возвратились, развьючили его и пустили пастись на поляну.
Когда солнце склонилось к западу, ноги у обоих одеревенели. Ибрагим лежал все так же неподвижно, опершись щекой о приклад карабина.
Из-за скал, окаймлявших поляну с севера, показался высокий человек и направился к палатке.
— Ты его знаешь? — спросил Ибрагим сдавленным голосом.
— Как будто знаю.
— Майор… Плохо дело!
— Это разве не капитан, который раньше служил на заставе?
— Да, его еще тогда в майоры произвели.
— Я его лет пять не видел.
Ибрагим задумался. Он знал, какие дела заставляли майора постоянно переправляться через границу. Он даже как-то переносил пакеты по просьбе Кыню, но отказался встречать и провожать перебежчиков, когда Кыню попытался вовлечь его в группу майора.
«Незиф и Лиман где-то здесь, — решил Ибрагим. — И похищение это — дело рук майора».
Солнце садилось. Его косые лучи бросали красноватые отблески на скалы. Зелень поляны как бы смягчилась, стала более сочной. Из палатки выскочил майор и что-то крикнул людям у костра. Низенький тут же подбежал к нему. Майор, видно, отдал ему какое-то распоряжение, и тот быстро исчез в лесу. Немного погодя оттуда вышли двое.
— Незиф! — прошептал Ибрагим и стиснул зубы.
— Геолог! — удивленно произнес паренек и подался вперед. Ибрагим тут же прижал его голову к земле.
Они вошли в палатку, но Незиф сразу же вышел и встал чуть поодаль, лицом к ней.
— Плохо дело! — пробормотал Ибрагим.
— Стреляй! — возбужденно предложил паренек.
— Их много.
— Много, а оружия ни у кого нет.
— Ерунда. У них, поди, и автоматы есть.
— Ты уверен?
— Знаю я их.
Паренек закусил травинку, принялся нервно ее жевать и, замолк.
Внезапно люди у костра приподнялись и повернули головы к палатке.
— Что там происходит? — спросил паренек, выплюнув травинку.
— Не знаю.
— Чего это они все уставились туда?
Ибрагим неопределенно пожал плечами.
— Смотри, один побежал к палатке!
— Лиман.
— Это он вел мула…
Человек, подбежавший к палатке, остановился возле Незифа, обменялся с ним парой слов, вернулся к костру, схватил несколько фляг и бегом отнес их в палатку. По лицу Ибрагима скользнула тень тревоги.
«Избили его до полусмерти, а теперь водой отливают, чтобы в чувство привести. — Он бросил быстрый взгляд на паренька: — Хоть бы не догадался…»
— Выходят! — нетерпеливо воскликнул паренек.
— Тише ты! — шикнул на него Ибрагим.
— Они.
У входа в палатку показались Незиф и геолог. Они вышли как будто в обнимку и скрылись в лесу.
— Что это, Незиф его обнял? — удивился паренек.
— Не знаю, — глухо ответил Ибрагим, и лицо его совсем потемнело.
Начало смеркаться. Скалы, поляна, лес — все слилось в синевато-серую пелену, на фоне которой белела неясным пятном палатка. В сгущающемся мраке ярче вспыхнуло пламя костра.
— Видишь, сколько дров припасли? Здесь, видать, заночуют, — прошептал Ибрагим почти в самое ухо пареньку. — Пошли отсюда, только тихо!
Они выбрались из своего укрытия, доползли до леса, поднялись и зашагали дальше. Ибрагим взял карабин на изготовку, указательный палец его правой руки лет на спуск. Паренек крепче сжал в руках топор, чтобы быть готовым в решительный момент.
Пока они подходили к палатке с другой стороны леса, совсем стемнело. Дальше чем на два-три шага ничего не было видно. Паренек открыл было рот, чтобы задать Ибрагиму какой-то вопрос, но тот толкнул, его локтем в бок, и он промолчал. Ибрагим шел впереди, у самой опушки леса — не углубляясь и не выходя из него. Так он не терял направления и в точности знал, где находится в данную минуту.
Вдруг паренек пригнулся к земле и быстро двинулся к поляне. Ибрагим с удивлением посмотрел на него, догнал и дернул его за рукав.
— Ты куда? Спятил, что ли?
— За мулом, — умоляюще прошептал тот в ответ.
— Все дело испортишь!
— Не могу я бросить мула!
Ибрагим рассердился.
— Из-за мула человека погубишь!
Паренек грустно поник головой.
Послышались шаги. Кто-то шел со стороны леса. Ибрагим присел рядом с пареньком и направил на звук шагов дуло карабина. Недалеко от них остановились две неясные фигуры, послышался хриплый голос. Они сразу его узнали — Незиф.
— Ляжешь между палаткой и костром, — приказывал Незиф, — и будешь глядеть в оба. Я выпущу его и пошлю к границе, а там снова поймаю. Не то эти здесь могут его прикончить. Хватятся его — подыми тревогу, мол, сбежал он, а я за ним вдогонку пустился. Только смотри у меня, не завари какой-нибудь каши!
