лишь те, кому пока не поставили диагноз.
Сеня усмехнулся в ответ.
– Вот и получается, что нет абсолютно счастливых людей, в общем, по одной причине – потому что нет абсолютно здоровых.
– Это да, – вздохнул Сеня. – Мой сынок несчастлив, потому что болен и прикован к постели, а я несчастлив, потому что ничего не могу сделать для него… Ну, и что же вы придумали, док? Что ж это за эликсир такой вы создали, ставя опыты на своих зеках?
– Я синтезировал таблетку счастья, – ответил Дмитрий.
– Ну да! Брешете вы всё, вот что я вам скажу, док, – Сеня неожиданно помрачнел, и тон его сменился с весёлого на сердито-обиженный. – Я, конечно, вас уважаю, но тут вы, по-моему, перегнули палку. Счастья никогда не будет на Земле. Вот поэтому люди бухают, колются, курят и так далее.
– Счастья не будет, если не будет панацеи от всех болезней. Но что, если создать препарат, химическое соединение, которое обеспечит долгую жизнь, исключающую все болезни, даже слабую простуду. Скажи, разве тогда не изменятся люди?
– Скорее остановится Земля, док, – съязвил Сеня.
Туров сунул руку во внутренний карман и вынул склянку из-под витаминов.
– Вот здесь моя таблетка счастья, – сказал он, без тени улыбки глядя в упор на шофёра.
Сеня неожиданно отжал педаль тормоза, и Туров едва не уронил склянку, на дне которой желтела какая-то пилюля. Урал остановился посреди непроходимой дороги, фары светили вперёд, немного рассеивая мглу, окутавшую лес.
– Что случилось? – спросил Дмитрий.
– Скажите, что вы шутите, док, – произнёс Сеня. – И у вас нет лекарства от всех болезней.
– Теперь я не шучу, Семён. Это оно и есть. Правда, это пока опытный образец, рассчитанный на одного человека, но я провёл достаточно опытов, в том числе на людях, чтобы с уверенностью заявлять, что это – лекарство от всех болезней. Человек, который примет её, вылечится, если был уже болен и больше не будет болеть никогда.
– И даже мой сын, который не ходит третий год?
– Уверен, что после такой таблетки он встанет, как Илья Муромец с печи и пойдёт.
– И с ним потом ничего не случится? Вы же знаете, сколько бед порой от этой химии.
– Нет, никаких побочных эффектов.
Внезапно Туров вспомнил об Артуре. Он прошёл все испытания, и лабораторные анализы его тканей, крови и ДНК продемонстрировали удивительный иммунитет к нескольким самым опасным инфекциям, вирусам и бациллам, которые, казалось, испарялись или погибали, едва попадая в его кровь. Он уже был готов представить его учёному сословию на всеобщее обозрение, когда неожиданно Артур начал слабеть не по дням и по часам. Тогда Дмитрий перестроил формулу препарата, неожиданно придя к более простому и, как ему казалось, удачному решению, и теперь должен был испытать его на последнем подопытном, будучи твёрдо уверенным, что предыдущее отклонение уже не повторится, когда военные с молчаливого согласия подонка Хватова разрушили все его далеко идущие планы относительно Арона.
– Ну, скажем так, – добавил доктор, – осталось последнее испытание препарата, но в самый неподходящий момент у меня отобрали подопытного. И дело, боюсь, опять затянется на месяцы, если не на годы.
– Нет, док, затягивать нельзя. Мой мальчик не может ждать.
Туров с интересом посмотрел на шофёра.
– Твой мальчик должен ещё немного подождать, пока препарат не пройдёт последние испытания.
– Но он ведь уже есть! – воскликнул Сеня, и в его глазах была какая-то мольба. – Он у вас!
– Да, я храню его при себе. В конце концов он стоит много денег, которые вложили в проект. В мой проект, – добавил он, и в его тоне почувствовалась какая-то гордость, если не напыщенность.
– Знаете что, док, – сказал шофёр. – Отдайте его мне.
Глаза Турова округлились от изумления:
– Что?!
– Отдайте мне таблетку. Я испытаю её на своем сыне. И если он встанет, мы с вами быстрее добьёмся того, чего хотим.
Дмитрий усмехнулся в ответ:
– Нет, Семён, забудь об этом! Я скажу тебе вот что: если бы мне дали денег на работу со всеми желающими, я бы работал с бедными детьми-инвалидами таких отцов, как ты. Но мой проект оплачивают люди, которые, возможно, ждут от меня несколько иного, чем счастье для всех, и с этой целью меня и обеспечивают преступниками, приговорёнными к высшей мере. Им так проще и легче отмазаться.
Туров посмотрел на Семёна, вперившего взгляд во тьму, подступавшую совсем близко и, казалось, поглощавшую свет фар. Мотор работал на холостом ходу, недовольно урча и ощутимо передавая вибрацию всему стальному корпусу машины, словно был отдельным существом, которое было готово вырваться из капота и броситься в лес. В увлажнившихся глазах шофёра застыла какая-то затаённая мука, и доктору на мгновение даже стало его жаль.
Он улыбнулся и сказал:
– К тому же, одна таблетка ничего не даст. Нужно пройти полный курс. Трогай, Семён, нас уже заждались.
***
Машина, взревев, двинулась с места, и двое заключённых в кузове обречённо переглянулись. Они надеялись, что дверь сейчас откроют, и их кошмару придёт конец, однако кошмар продолжался. Зомби увлечённо обгладывал лицо Ивана. Наткнувшись на биту, мертвец выдернул её вместе с шурупом из черепной коробки покойного фельдшера, и начал слизывать жидкость, вытекающую из раны.
– Жрёт мозги, – едва слышно прокомментировал молодой зек, глянув на Арона. – Слышь, может, нам тоже осталось недолго. Скажи, что ты соврал. На зоне не бывает ангелов. Ты ведь серийный, верно? У тебя смерть в глазах, я видел таких, как ты.
– А кто ты сам? – спросил Арон.
– Кличут Треф, я «черный».
– Я – Арон. На мне около десяти женщин и мужчин. Но мне бы не хотелось, чтобы зона об этом узнала.
Треф криво ухмыльнулся и сказал:
– Ты знаешь правила? Всё тайное становится явным. Не дам гарантию, что твоя просьба будет исполнена, но сейчас не об этом надо думать. А о том, как бы этот мертвяк не задумал распробовать и наши мозги.
Арон смотрел на зомби, присосавшегося к черепу Ивана, как огромная пиявка, и внезапно его осенило:
– Он набирается сил. Надо действовать, пока ещё не поздно. Ты ведь вор?
Треф кивнул, прищурив один глаз.
– Я привлеку его внимание, чтобы он попытался напасть на меня. Твоя задача – накинуть на него наручник, – Арон сунул в руку Трефу свои браслеты. – Затем мы подтолкнём его вместе к поручню. Не такой уж он силач, чтобы нам не справиться, если мы будем заодно.
– Да ты смеёшься! Ты ж громила, боец! Вдвоём точно справимся, а насчёт браслетов не волнуйся. Я знаю и не такие фокусы.
– Приготовиться!..
