– Я... Но... Ничего не понимаю!
– Я – водитель, сейчас ее вожу. Утром ей позвонила уборщица из фирмы... Говорит, туалет убирала, смотрит бумажник, паспорт... Спросила, не знаете такого?.. В бумажнике – визитка Ариеллы Михайловой... Ариелла меня сразу туда и отправила. Говорит, поезжай, утешь его, а то он загулял, посеял документы и так расстроился, что даже папу моего просил подключить. Выплатил вознаграждение и сразу к вам... Нет, мне ничего отдавать не надо. Это уж вы с Ариеллой... Видите, и без папы разобрались... Ладно, до свидания!..
Он еще раз усмехнулся, закрыл окно и уехал.
Замелькацкий сунул руку в карман – телефона не было. «Черт!..»
«А-а, он же валяется на диване!»
...Мобильный Ариеллы опять не отвечал. Полез в бумажник, наткнулся на листок бумаги для записей. «Черт!.. Должен же идти на собеседование!» Подскочил к пиджаку, что висел на стуле, вытащил из кармана часики – времени, слава богу, достаточно... Извлек из бумажника визитку Ариеллы, перенес в свою комнату телефон.
После того, как несколько раз сказал во включившийся автоответчик «Алло», Ариелла взяла трубку... Сама...
– Ладно, ладно, Джеймс Бонд, ты прощен!.. Понимаю, тебе вчера было не до меня... У меня разболелась голова. Сегодня готовься в театр... Да, вообще-то сегодня не очень могу, но раз ты так любишь оперу, я тоже непрочь... Купим билеты там... Да, в крайнем случае у каких-нибудь спекулянтов... Дорого?!.. Ничего!.. Возьмем папу вместо кошелька – пусть платит. Созвонимся!.. Будь в форме!.. Сегодня твой день: ты услышишь любимую оперу...
Замелькацкий вернулся в комнату, улегся на диван. Потом вскочил... Подошел к столу, взял бумажник, пересчитал деньги...
Посмотрел в окно. Перед ним был парк, дальше – та самая оживленная улица. Что же делать?.. Его охватило отчаяние: ничего нет, только этот угрюмый скотский парк. И ничего нельзя поправить и изменить... Что же делать?.. Что-то невероятное происходило с ним!.. Может ли это все существовать в действительности?.. Ему захотелось ущипнуть самого себя за локоть... Сегодня опера... Ему предстоит сидеть вместе с Ариеллой и ее отцом на оперном спектакле. Какие еще унизительные приключения предстоят ему?!.. Что же делать?! Что же делать?!.. Наглотаться опять таблеток?! Не помогает! Ни черта не помогает!..
Он кинулся к телефону – позвонить на ту фирму, где он был вчера. Зачем?.. А устраиваться на работу?.. А несостоявшееся собеседование?!.. У него же нет номера!..
Он выскочил в коридор...
– Ба, я хотел тебе сказать!..
Она ошарашено обернулась, глаза были круглыми, изумленными...
– Что?!.. Я сразу поняла: что-то с тобой не так... Что-то происходит... Ты знаешь, сейчас кругом что-то происходит...
– Что происходит?!.. Я хотел тебе сказать про манную кашу... Свари сегодня манную... Все, что происходит, не имеет никакого значения. Знаешь, у меня есть одна знакомая... Очень хорошая знакомая. Впрочем, я тебе потом расскажу...
Он вернулся к себе в комнату. Закрыл дверь. Руки дрожали. Но не от вчерашнего виски и вина... Светило яркое солнце.
Не постучав, она тихонечко вошла, притворила за собой дверь...
– Вот этот письменный стол мы с твоим дедом купили более пятидесяти лет назад, когда только-только переехали в эту квартиру... А ты пьешь на нем вино...
Она покачала головой:
– Он куплен для занятий, а не вина. Для чтения книг, для писания писем...
– Кто сейчас пишет письма, ба?
– То-то и оно!.. Знаешь, вчера я встретила на лестнице соседа.
– Писателя.
– Да. Ты его знаешь?.. Он мне сказал: мы все, как один большой корабль. И с этого корабля не спасется никто... Зачем же тогда все?! Зачем же мы тогда строили эту жизнь: стол, шкаф, дом, а?! Если все – ко дну?!.. Скажи! Скажи!..
Она подскочила к нему и стала трясти его за грудки... Ее колотила истерика:
– Скажи! Скажи! Зачем все, если просто пить, если не спасется никто!..
Он оттолкнул ее руки, заорал:
– Кто-то же спасется!.. Прилетят вертолеты!.. Кому-то же хватит места на вертолете!.. Главное влезть туда!.. Пьяным, с ног до головы в дерьме – неважно!.. Обделавшимся!.. Пойми, когда кораблекрушение, когда судно идет ко дну, неважно, как ты выглядишь, трезв ты или пьян, все – побоку!.. Главное – спастись! Если ты спасся, все остальное – простительно и неважно!..
Он отскочил от нее, подбежал к окну. Задыхаясь:
– Да, именно так!.. Неважно... Простительно... Глупо думать, чистый у тебя воротничок или нет, если тонешь... Неужели тебе не будет приятно, если я спасусь?! Именно я – спасусь!.. Деду бы тоже было приятно!..
Он продолжал бормотать еще что-то... Обернувшись через некоторое время, обнаружил – она вышла из комнаты.
Он схватил детектив, уселся на диван и некоторое время читал... Но спокойствие никак не возвращалось. Наконец, Замелькацкий подошел к бутылке, налил в стакан вина, с наслаждением выпил. Сегодня вино не казалось кислым. Не то, что вчера!..
...Мысли постепенно начали приобретать ясность и прямоту. Противный страх, который Замелькацкий испытывал перед надвигавшимся днем, исчез.
Все это, конечно, отвратительно: и вино, и дерьмо, и посольство и кораблекрушение... Но ведь победителей не судят, а все, в конечном счете, оценивается только по результату. И не станет ли он через какое-то время вспоминать эти дни, как самые золотые: у него теперь есть Ариелла! Всего-то дел – устроится работу и спокойно просидеть до конца спектакля!.. Остальное приложится само... «Вертолеты... Вертолеты... Где вы?! Скорей бы!»
«Осточертели эти гадкие приключения!» Он налил еще вина, выпил. Вышел в пустую кухню, позавтракал бутербродами с колбасой... «А вчера-то был неплохой ужин!.. Эх, жаль не попробовал: что же повар готовил в этом котле?.. Эх!..»
Он посмотрел на свое отражение в буфетном стекле. Подмигнул. «Вот что: сегодня ты должен быть настоящим Наполеоном Бонапартом!.. И нечего обижаться на атаки – не было бы их, не попал бы на вечер в посольстве!»
...Он шел по улице и смотрел по сторонам спокойно и, как ему казалось, совершенно трезво. Вчера, пробегая этим же маршрутом, он был гораздо более безумен, хотя и трезв. А сейчас он пьян, не так сильно, но пьян. Но разве он не владеет собой, как настоящий герой?! Он не безумен теперь... Это главное. Самое важное – избавиться от этого унизительного безумия.
Да, он – герой! У него есть невеста, дочь миллиардера и сейчас он устроится на работу. Он зря проклинал утром посольство – вот его будущее: ходить по вечеринкам... Ему хотелось скорей попасть в театр. Отыграться. За все. За прошлый раз. Сейчас он чувствовал себя в отличной форме. Скорей бы! Скорей!.. Приятное нетерпение владело им. Такое всегда владеет героями, идущими в атаку под знаменем победы. Под ним не погибают, а обретают славу!
Он почти уже дошел до метро, когда почувствовал, что легкий, едва ощутимый туман, еще стелившийся в голове при выходе из дома, теперь уже если и не окончательно развеялся, то сделает это в ближайшие четверть часа. И тут же какой-то намек на атаки возник в его животе. Он испугался: уже успел свыкнуться с мыслью, что атаки его не побеспокоят. Но что это они дали о себе знать, когда он и в метро-то еще не спустился?! Это шокировало его.
Впрочем, может, то и хорошо, что не спустился. На маленькой площади перед метро был магазинчик. Туда и завернул...
– Мне пиво...
В магазинчике было пусто. Стоявшая за прилавком продавщица равнодушно смотрела куда-то мимо него сквозь витрину – на площадь.
– Какое?..
– Вот это...
Он нервно сгреб с блюдечка сдачу, сунул ее в карман. Открыв банку, сделал глоток.
– Здесь не надо... На улицу идите! – зло произнесла она.
Замелькацкий и сам спешил прочь из магазина. Времени у него было не так много. Пока добежал до метро, успел сделать еще несколько больших глотков. На эскалаторе – еще... Пошатнулся... Пошатнувшаяся было уверенность стремительно возвращалась. Опять его охватило приятное нетерпение. Он вскочил в вагон, – на удивление, было мало народа, сходу плюхнулся на сиденье, так что чуть не расплескал пиво из банки. Спасло то, что его там уже было не так много... Развалился, держа банку двумя руками.
Скорей! Скорей! Нетерпелось вступить в бой – чтобы началось собеседование: уверенно и четко отвечать на вопросы, лихо выдать какую-нибудь такую реплику, от которой они там рты разинут и подумают «Вот это да!.. Да этот парень, оказывается, о-го-го каков!» Но что, какую реплику выдать?.. Это все, конечно, может родиться только экспромтом. В том-то и была его сейчас главная проблема, что уже хотелось ему размахивать саблей, руки так и чесались (образно, разумеется, говоря), но до противника надо было доехать, и он боялся, что жар его, как это уже один раз было, к самому ответственному моменту угаснет, испарится...
Нет, нет, этого нельзя допустить! Сейчас он должен просто отдохнуть, как-нибудь расслабиться, отвлечься. Вот тут он особенно оценил пиво – хлебнул еще раз из банки, развалился еще сильней. Ну смог был он так сидеть, если бы его сейчас изводили атаки?.. Ау, атаки, где вы?!.. Нет их.
