— Вовка, что у тебя?
— Одно колесо осталось, сними аккумулятор, а?
Без стука вошел Леха, напугав путем Рыжего.
— Задубел, — схитрил он, притоптывая унтами.
— Путем подрезали, — похвалил он подельников, — куда поволочем?
— К Вовке в гараж все на руках перенесем. Шпалер домой возьмешь, обрез смастыришь.
Вовчик испугался.
— А вдруг милиция собаку по следу пустит?
— Не ведись — одернул его Ветерок — у меня в ментовке хороший знакомый служит, он говорит, что у них в дежурке кот сиамский живет, вот и вся живность. Ты давай лучше свою коросту строполи, нужно пошастать по району, двухкассетники сбулькивать куда-то.
В пятницу без пятнадцать восемь Рыжий увез жену Святого в управление и, подобрав на остановке ожидавшего его Леху, вернулся к дому Олега.
Тридцать семь и два, самая, что ни на есть поганая температура. Знобило, и слегка побаливала голова.
— Привет, — угрюмо поздоровался он с приятелями
— У тебя в аптечке случайно анальгина или амидопирина нет?
— Сейчас гляну, — Вовчик полез под сиденье за картонной коробкой с красным крестом.
— Залихотило? — расстегнулся Ветерок и бросил норковую шапку на заднее стекло.
— Пройдет, — взял пожелтевшую от времени таблетку Святой и, разжевав ее, передернул от мерзости во рту плечами.
— В какую сторону чесанем?
— Может, до Нерчинска скатаем, если там рога, то до Балея проскочим.
— Давай, Рыжий, тебе видней. Погоняй, вечерком, если все срастется, официантам в «Кристалле» стольники на лоб клеить будешь.
Перспектива погужбанить Вовке мечталась.
— Ты бы, Олега, хоть раз со мной оторвался, чтобы все видели, что мы — кенты, — утопил он в щели магнитолы кассету с «битлами».
— Посмотрим, Вовчик, как масть попрет.
— Я угощаю.
— Не в этом дело, Ленку обижать неохота.
— Ты что серьезно? Да я на свою топну, она в обморок падает.
— Это твоя — моя меня по сонникам зарубит. Шучу, конечно, в общем, видно будет, когда вернемся.
Сто километров до Нерчинска растянулись в два часа отвратительной, пылящей даже зимой дороги. На мосту, перекрытом кучами щебня, развернулись и на другой берег реки, где широко раскинулся городок в шестьдесят тысяч населения, перебрались по черному взбухшему льду. Сразу за кирпичной будкой поста ГАИ, потянулись серые, безликие, преимущественно одноэтажные деревяшки жилых строений. Плохо вкованные прохожие и грязные тротуары, местами припорошенные таким же грязным снегом, навевали тоску. Поймав настроение Святого, Леха попытался его растормошить.
— Кандальный краешек. Когда-то здесь декабристы кайлой махали в рудниках, затем я в этой пропастине четыре года батрачил на благо государства нашего.
— За что? — Рыжий с интересом посмотрел на Ветерка.
— Соседа пером чиркнул.
— Чем, чем?
— Ножом, Вовчик. Воткнул ему, змею, меж лопаток, чтоб ноги не потели.
— Не жалко? — притормозил он, пропуская на переходе стайку ребятишек, спешащих в школу.
— Жалко, что не убил, козла, — скривился от воспоминаний Леха и, встряхнув для пены, которую обожал, баночку голландского пива, вскрыл ее.
— Остановись, — Олег показал, где это лучше сделать, увидев раскоряченную почти на проезжей части пришибленную двухэтажку с вывеской «Дом быта», — перекурите, я схожу промацаю, может, тут студия звукозаписи есть.
Студия действительно была. Заправлял ей семнадцатилетний парнишка в синей телогрейке, на кожанку денег скопить никак не удавалось.
— Привет, хозяин.
— Здравствуйте. Проходите, что нужно?
Минут через пятнадцать Святой вернулся.
— По два магнитофона хапайте и на взлет.
Паренек снова остался без заветной куртки, но слишком уж крутой, на его взгляд была аппаратура.
— Приносите недели через две, я у вас еще два куплю. На шесть у меня сегодня денег не хватает.
— Подъедем, — пообещал повеселевший при виде денежек Вовка — тебя здесь ловить?
— Каждый день, кроме воскресенья.
Взлетевший по скрипучей лестнице на второй этаж черноголовый усатый, лет двадцати семи мордатый парень в пестром шерстяном свитере, заметив на стойке двухкассетники, забыл, зачем поднялся.
— Андрюха, где взял?
— Мужики только что подогнали, — кивнул он на подельников.
— Продай один?
— Не-е, ты же в курсе, что по музыке у меня репа сорвана с измальства.
— Ребята, у вас есть еще такие красавцы?
— Если надо, найдем, — подозрительно сощурился Ветерок — ты местный?
— Родился здесь. Получка, правда, только через неделю и я сегодня без капусты, но за один магнитофон я вам два «жигулевских» баллона с камерами дам.
— Потянет, — согласился Олег, запихивая разноцветные, замусоленные купюры во внутренний карман.
— Где резина?
— Дома лежит. Я недалеко от этой конторы живу. Поехали, а, мужики?
Пока машина петляла по одноэтажным деревянным улочкам Нерчинска, Димка выговаривался.
— У меня на станции техобслуживания теща работает, так что если запчасти какие потребуются, обращайтесь, мигом все устроим. В ГАИ тоже все схвачено, имейте в виду, на всякий случай. Пашу на грузовике в «связи», женат, двое детей — а дом его из белого кирпича стоял прямо напротив штаба колонии строгого режима, в которой в свое время и парился Леха. Взяв аппарат, укутанный в покрывало, усатый убежал домой за баллонами.
— Как думаешь, не вломит он нас?
— Не должен, — потрогал горячий лоб Святой, — честно говоря, мне кажется, что коммерсанты, которых мы выхлопали, в ментовку не лукнутся. Ты же сам видел, там товару два вагона и маленькая тележка, а мы дюзнули — кот наплакал. Они, суки, на следующий день, наверное, со смеху загибались, подсчитывая убытки.
Рыжий, никогда раньше не видевший зону, таращился на серый с подтеками извести забор, густо занавешенный путанной и колючей проволокой.
— Там сидит кто-нибудь? — махнул он прилизанным чубом в сторону угловой вышки.
— Вертух с железякой. В запретку полезешь, он тебя свинцовыми орешками угостит. Не расстраивайся, скоро все там будем, — ответил Ветерок.
Забросив резину на багажник, закрепленный на крыше «жигулей», попрощались с Димкой.
— Пацаны, мне еще в машину магнитофон нужен, если будет, привезите? Не бойтесь, меня тут каждый собака знает, Щегла спросите, любой скажет, где меня найти. Дело прошлое, мой свояк начальник роты караула в этом лагере, если что — смотрите.
— У дубаков начальник? — оживился Леха.
— У солдат.
— Это хорошо. Спасибо, Димка, прикинем. Навещать тебя все равно будем, а магнитофон считай, что у тебя в кармане. Вовка, — развернулся он к приятелю — отдай Щеглу кассеты с делюги, все равно они паленые.
