— Ну, как минимум благоприятные для тебя условия. Тебе же не нравится пустыня? Или я ошибаюсь?
— Не нравится.
— Так подумай о том, что нравится.
— И у меня получится?
— Я помогу. — Подойдя совсем близко, взял мою ладонь в свою. — Ну же, не трусь.
И я послушно представила, как пустыня зарастает травой, потом на ней появляются цветы, бабочки, птицы… Немного в отдалении зеленеет лес и блестит кромка озера, а прямо передо мной стоит небольшой, но уютный деревянный домик, в котором уже накрыт стол к чаю. Я представила, как мне во всем этом хорошо и комфортно, и даже вздохнула с облегчением, когда почувствовала, как зной перестал давить на плечи и туманить голову, а нос вдохнул ароматы цветущего луга и выпечки, что стояла прямо за раскрытым окном придуманного мною домика.
— Честно говоря, я думал, ты представишь морской пейзаж.
А я неосознанно представила пейзаж своей земной родины. И поняла, как скучала именно по такому вот лесу, озеру, лугу. Когда-то в том моем детстве мы с бабушкой каждое лето ездили на дачу, где все было очень похоже на созданный мной мирок.
— И дом странный. Больше похож на наши постройки.
— Я и сама странная. Разве ты до сих пор не понял? — улыбнулась, заходя в дом. — Чай будешь?
Он задумчиво огляделся:
— Времени у нас мало, но на чай, думаю, хватит. Тем более у тебя наверняка еще есть кое-какие вопросы. Имей в виду, после инициации ты еще дней пять будешь обессиленной и даром пользоваться не сможешь, будешь только есть и спать, а мне уже завтра будет нужно покинуть город. Поэтому спрашивай сейчас.
Мы уселись за стол, и я налила нам ароматный мятный напиток:
— Эх, поправлюсь, сделаю вареники с вишней. Она уже совсем скоро поспеть должна. Еще ни разу своих таким не баловала. Ты, кстати, тоже приглашен, если успеешь приехать до того, как вишня отойдет.
Он отсалютовал мне в знак согласия кружкой, а я, наконец, определилась с вопросами, которые еще хотела задать:
— Я смогу сюда возвращаться?
Он кивнул.
— Во время медитаций и специальных техник — всему этому учат в университете.
— А ты?
— А я научить не смогу. Не потому что не хочу, просто скоро к тебе приставят охранника, и ни о каких уроках речи идти уже не будет, если мы, конечно, хотим хотя бы изредка видеться и думать о… о том, как избежать участи…
— Страшнее, чем смерть, — закончила я за него фразу.
Он невесело ухмыльнулся:
— Как-то так.
— Сольгер, я ведь теперь буду инициированной, мне не оденут этот жуткий амулет-ошейник?
— Не должны, — ответил он. Стало понятно, что он тоже об этом думал. — Понимаешь, считается, что одаренным нельзя надевать блокирующие дар амулеты до вступления в детородный возраст, иначе дар может пропасть. Как поведет себя уже инициированный дар — тоже неизвестно, поэтому, думаю, никто не будет рисковать такой сильной и перспективной одаренной.
— А…
Внезапно, краски начали очень быстро выцветать. Этот процесс начался так резко и неожиданно, что на секунду мы просто застыли, а потом Сольгер быстро заговорил:
— Быстро. Попытайся как бы свернуть этот мир в небольшой комок, как будто платок комкаешь, аккуратно складывать времени уже нет, я не рассчитал. И клади мысленно этот ком в район своего солнечного сплетения. — Я вытаращилась на него в недоумении: мир в ком? А он почти закричал, оглядываясь: — Не знаю, как точнее объяснить. У каждого свой способ ужать дар! Сама попробуй! Давай! Давай же!
Мир вокруг уже почти совсем поблек, я зажмурилась и представила, будто смотрю на созданный мною пейзаж с высоты птичьего полета, потом представила его в виде маленькой круглой планеты, примерно такой, какой запомнила на картинках нашу Землю. Взяла свой мир в руки и поднесла его к солнечному сплетению, где почему-то видела искры. А потом моя маленькая планета-дар заняла свое место среди искр, и я услышала облегченное:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Получилось.
Я улыбнулась и уплыла в сон. Самый обычный, оздоравливающе душу и тело сон.
Глава 11
Два дня я только спала и ела не в состоянии даже говорить. Дар чуть не выжег всю жизненную силу моего детского организма и сейчас тот усиленно восстанавливал утраченное. Поэтому, если я не спала, то ела, если не ела, то спала. Лишь на третий день мне удалось узнать новости, которых было не так уж и много. Главной из них было то, что послезавтра в городе состоится религиозный праздник: день Радости Всевышнего. По легенде, в первый день лета Всевышний вышел к людям, чтобы посмотреть, как они живут, чем занимаются, а те радовались и восхваляли того. Был устроен большой праздник, во время которого Всевышний сидел за одним столом с простыми людьми и улыбался. Целый год это поселение не знало никаких бед и болезней, а поля и сады родили в два раза больше. С тех пор все, кто верует во Всевышнего, празднуют этот день и веселятся, восхваляя его и прося благословения на весь следующий год. Оккупация не стала для шалемцев причиной отменить праздник, и радостное предвкушение витало в воздухе уже сейчас.
— Мы с самого утра пойдем в храм, потом на площадь. Комендант сегодня сам маме говорил, что ко Дню Радости ожидается прибытие циркачей из Фаргоции, даже в первый ряд приглашал, представляешь! — рассказывал мне, размахивая руками, Мамук.
— А мама что?
— В смысле?
— Мама, говорю, что ему на приглашение ответила?
— Ааа. Ну она ему «Спасибо за новость, дети с радостью посмотрят на этих циркачей, а я так занята, так занята буду… Да и сейчас вот пора к Лейле идти. Вы уж извините, господин комендант», — пропищал Мамук, подражая женскому голосу. — А у того губы побелели, глаза блеснули, даже хотел маму за руку ухватить, но та уже сбежала. Комендант жуть как не любит, когда мама его не по имени зовет, каждый раз поправляет. А она все обещает исправиться, да каждый раз забывает. Такая забывчивая у нас мама, аж диву даюсь! — Хитро блеснув глазами и всплеснув руками, проговорил мальчик.
— Тебе бы самому в цирке выступать, клоун малолетний! — ответила я, улыбаясь. — Точно нашел бы чем рассмешить публику.
— Я подумаю над твоим предложением, — откликнулся паршивец и ускакал прочь.
День Радости Всевышнего можно сравнить с Пасхой. В Бога я всегда верила, настолько может верить в него современный человек, начитавшийся литературы о различных религиозных течениях и верованиях. Мне трудно было просто и доходчиво объяснить свое видение Бога, и здесь ничего не изменилось. Пожалуй, его можно охарактеризовать одной фразой: Бог разговаривает на разных язык. Трудно серьезно рассуждать о Боге как о высшем разуме, но одно то, что я попала в этот мир, вполне оправдывает и подтверждает мои рассуждения. Поэтому, несмотря на мой скепсис, связанный с интерпретацией местных праздников и легенд, связанных с ними, во Всевышнего я верила. И мы каждый год всей семьей с удовольствием праздновали День Радости, ходили на гуляния и приглашали друзей в гости.
На этот раз при всем желании я не смогу поучаствовать — просто не доползу до Храма и главной площади. Но это неважно. Я поправлюсь, но как жить дальше, зная, что меня ждет? Нет, не буду сейчас об этом думать! Не хочу, не сейчас!
Повернувшись на другой бок, закрыла глаза и тут же заснула.
***
— Лейла, я недолго! Только в Храм схожу и обратно! Ты не грусти, хорошо?
— Хорошо, мам, не переживай! Иди сразу на празднования, а то Мамук без тебя снова что-нибудь учудит, — отозвалась я, улыбаясь.
— Не учудит, Кирим и профессор присмотрят.
Она поцеловала меня и ушла догонять остальное семейство. И зачем только возвращаться собралась? Я без присмотра день в постели не полежу? Тем более мне стало значительно легче. По крайней мере, по дому уже без посторонней помощи могу вполне сносно передвигаться.
