словно Гриф мог укусить ее.
Он ведь ничего не говорил. Ни слова об отравленной семье. Неудивительно, что он рискует жизнью, стремясь отомстить князю Гаранхиру. Он на все пойдет, лишь бы свергнуть тирана, который приказал сбрасывать в колодцы трупы животных и ядовитые ягоды, который ослаблял врага, убивая беззащитных.
Знал ли Гриф, что это Мер отыскала колодцы? Что она была в отряде, посланном в Гвинед? Вряд ли. Этого он знать не мог. Разве только сложил воедино все кусочки мозаики, а если сложил, то почему он тут? Ренфру не взял бы его с собой, ведь так?
Слишком много вопросов, а времени искать ответы нет. Шатаясь, Мер встала на ноги и пошла прочь от Грифа и его воспоминаний.
Она тяжело опустилась на землю рядом с Ренфру. Оставался только он. Сейчас Мер спасет его, и с кошмарами будет покончено. Они придумают, как забрать сокровища, снять магию, что делает стены Гвелода неприступными, и как уйти с награбленным. Ее труды, мучения оправдаются.
Мер коснулась губ Ренфру и магией проникла ему в грудь.
На этот раз она была готова очутиться в кошмаре. Моргнула и…
Встала рядом с Ренфру у карты.
Они оказались в зале военного совета у князя. Мер узнала дубовый стол искусной работы, гобелены на стенах и запах морского тумана. Ренфру был один, в своем обычном платье главы шпионов. Палец и перстень с витиеватым узлом еще никуда не делись. Голова опущена. На краю карты стоял кубок воды.
– Так нельзя, – проговорил Ренфру. – Я не могу.
К столу подступила окутанная тенью фигура. Картинка стала четче, и Мер узнала эти широкие плечи и лоснящиеся черные волосы. Гаранхир благодушно улыбнулся Ренфру, и от его улыбки у Мер свело челюсти.
– Я знаю, что потребуется больше шпионов, – сказал князь. – Гвидион[11] обещал одолжить нам заклинателей. Можешь взять их себе в помощь. А еще в деревне к югу отсюда заметили твою бывшую ученицу. Уверен, ты сумеешь убедить ее вернуться, дав ей должный повод.
Ренфру покачал головой:
– Дело не в том, сколько у нас колдунов.
– Тогда в чем? – с легким раздражением спросил Гаранхир.
– Есть союзы, нарушать которые нельзя. – Ренфру подошел ближе к князю. – Ваш отец это понимал. Ваш дед понимал. И потому они считали соглашение с королем иных самым важным. Развяжем войну – расплачиваться, боюсь, придется всему человечеству.
Искорка гнева переросла в пламя.
– Я не мой отец, – отрезал Гаранхир. – И не дед. Я сам заключаю союзы и нарушаю их, когда нужно мне. А Гвидион понимает: острова отныне принадлежат людям. Так почему бы не взять то, что и так наше?
– В этой войне нам не победить, – ответил Ренфру. – Мои шпионы обучены следить за людьми и воевать с людьми, а не вести войну с колдовством и созданиями из легенд.
– Не надо говорить мне, кого мы можем победить, а кого нет. – Мягкий голос Гаранхира зазвучал еще резче, и Ренфру почтительно склонил голову. Князь тяжело посмотрел на главного шпиона. – Даю две недели. Либо ты представишь мне план, либо я найду того, кто будет исполнять приказы. Тебе ясно?
Последовала долгая тишина. Ренфру не поднимал головы, уперев взгляд в пол. Затем ответил:
– Да, мой князь.
Гаранхир приосанился, взглянул еще раз на карту и вышел вон. В тот же миг всякое смирение оставило Ренфру: он заиграл желваками и сжал кулаки.
Мер подошла к карте и окинула взглядом знакомые очертания островов и кантрефов. Всюду были расставлены резные каменные и металлические фигурки, изображавшие войска Гвелода.
И все они стягивались к Аннуну.
Ренфру хватил кулаком по столу, уронив кубок. Вода выплеснулась и потекла по карте, размывая границы людских владений. Ренфру замер, впившись взглядом в одну из опрокинутых металлических фигурок.
Это был князь Гвелода. Ренфру взял его указательным и большим пальцем, а потом посмотрел на промокшую карту.
Стиснул миниатюрного князя в кулаке и обернулся к Мер. Синева его глаз еще никогда не казалась ей такой ледяной.
– Ты знаешь, зачем ты тут, ведь так? – сказал он тем же размеренным тоном, каким преподавал ей уроки истории или грамоты. Он был терпелив, словно кот в ожидании, когда добыча сама к нему придет.
Мер посмотрела на карту. Обвела взглядом размытые чернильные линии, обозначающие неприступные стены Гвелода. Покачала головой.
– Взгляни еще, дорогое дитя, – мягко проговорил Ренфру.
Мер присмотрелась к разлитой воде. Тронула лужу пальцами и в тот же миг открылась магии Источника. Дала своему уму углубиться в воды Колодца, в его память.
И увидела все. Увидела, как вода поднимается от Источника, пробегает по острову и впадает в море. Мер следовала путями магии, как по корням дерева, глубоко ушедшим в землю. Сила была столь мощной, что от попыток постичь ее закружилась голова. Мер увидела стены Гвелода, непреодолимые и древние, оберегающие княжество от врагов. Увидела, как магия укрепляет стены, – но назначение чар было не только в этом.
Магия Источника шептала океанским волнам, пела им сладкую песню даже сквозь соляной звон. Ее сила не была ловушкой, она сама была стеной, что сдерживала океан, закрывая от него страну в низинах.
Все это Мер увидела разом, и на мгновение все стало ей доступно. Гвелод внезапно показался крохотным. Государством, построенным поверх другого, стервятником, пирующим на костях расклеванного трупа. Эта земля вовсе не принадлежала смертным, их сюда пустили. Плодородная почва в низине, город, вырезанный в скалах, – они были мелкими и хрупкими, как детские игрушки, которые стихия сметет в любой миг. Тилвит-тег заставили океан отступить, отгородили сушу от вод при помощи магии Источника.
Мер открыла глаза.
Посмотрела на Ренфру, своего не-отца, а он смотрел на нее так, словно ждал, когда она усвоит урок.
И Мер все поняла.
Теперь она знала, для чего они здесь: их целью было вовсе не сокровище.
Ахнув, она потянулась к легким Ренфру и изгнала из них зачарованную воду. Вместе со шпионом выбралась из недр воспоминаний и перенеслась обратно в рощу.
Открыв глаза, Мер обнаружила, что стоит на коленях в траве. Солнечное тепло согревало ее обнаженные по локоть руки, а волосы исходили паром.
Мер взглянула на Источник.
Вода вернулась в пруд и ожидала следующего, кто дерзнет покуситься на сокровища. На ветке тиса щебетала золотая птица, в траве шептал ветер. Все выглядело обезоруживающе мирно, но Мер знала, что этому доверять нельзя.
Шагах в десяти от нее, пряча глаза, стоял Гриф. Мер хотелось сказать ему что-нибудь, попросить прощения, объяснить, но она не могла. Только не сейчас.
– Что… что это было? – спросила Ифанна. Тревор тихонько заскулил, тычась ей в лодыжку. Не отрывая взгляд от Источника, воровка погладила песика. – Он что…
– Это еще одна ловушка, – хрипло сказала Мер и поводила языком в пересохшем рту. – Любой, кто попытается с помощью магии добраться до сокровищ, утонет в жутких
