третьи отправлялись в сторону захватчиков, чтобы присоединиться к ним или попытаться выжить в плену.
Когда шаман убедился, что все неверные отсеялись, а те, кто остался, искренне уверовали, он встал с колен и направился в сторону чащи. Затекшие ноги плохо слушались, а на лбу блестела кровь, подкрашенная землей. Но шаман этого не замечал. Он шел вперед не оборачиваясь, шаг его был неровным, но уверенным.
Саша снова гуляла между рядами людей и в звенящей тишине заглядывала в хрустально-чистые глаза. Вся агрессия и первобытная дикость были выжжены и выскоблены молитвой. Люди забыли, кем они были, когда шли сюда. Теперь они были чистыми листами, готовыми войти в райский сад. Саша чувствовала это.
Пройдя мимо неподвижных корней, шаман снял свои немногочисленные одежды, оставив лишь амулеты на шее, и зашел в чащу. Тревожный благоговейный шепот соплеменников провожал шамана, пока тот не скрылся за густой листвой.
– Корни не тронули его! Не тронули! – взорвалась тишина воодушевленными выкриками. – Бог нас простил! Мы можем войти!
Как только оцепенение спало, люди услышали приближающегося врага. Они и не заметили, что тот уже наступал им на пятки. Запах крови и свежих пожарищ обжигал легкие. От топота завоевателей содрогалась земля. Смерть пустилась галопом.
Люди встали с колен и неуверенно направились в сторону корней. Скидывая свою одежду там же, где это сделал шаман, они заходили в чащу, волоча за собой раненых и оставляя свою прошлую жизнь позади. Саша замыкала собой толпу просветленных, ощущая себя с ними одним целым. Она знала, что ее дом отныне здесь. Корни уже достигли ее сердца и сплелись с ним.
Чудеса Леса не заставили себя долго ждать. Многие раненые почувствовали себя намного лучше, как только их босые ноги ступили на вечно влажную землю, а сводящий с ума своей свежестью воздух ворвался в легкие. Спустя несколько часов раненые вместе с остальными уже могли преодолевать большие расстояния, перешагивать упавшие ветки и бороться с зыбкой почвой вблизи болот.
– Только посмотрите на эти деревья, они просто огромны! Да если в нем вырубить дупло, там смогут жить три человека! И огонь! Мы никогда не будем мерзнуть, – ликовал один из старейшин совета, когда люди сделали привал на одной из редких прогалин. – Вот так да, – радостно засмеялся он, – гляньте-ка! – он указал в сторону кустов, из которых показалась морда оленя. Любопытное животное вышло из зарослей и, подойдя к людям, разглядывало их, словно внезапно выросший на его привычном пути волчеягодник. – Это просто чудо какое-то! Сплошное мясо! А шерсть! Да мы же можем!.. – Мужчина не договорил, ища глазами предмет покрепче, чтобы размозжить череп этому наивному зверю.
– Никакой охоты, никакой вырубки деревьев, никаких костров! – прогремел шаман, смерив взглядом соплеменника.
Затем он подошел к оленю и выставил вперед руку. Зверь осторожно обнюхал ее и лизнул. Шаман в ответ погладил по морде благородное животное.
– Нас встречают как родных. Мы не должны отвечать злом на добро и честь, оказанную нам этим местом.
– Но… но как же нам тогда выживать?
Все племя уставилось на шамана.
– И правда, как нам жить? Что есть? – спросил бледный от усталости глава поселения. Его запавшие глаза и выпирающие острые скулы говорили о серьезном истощении после длительного похода и предшествующей ему усердной двухдневной молитвы без еды и воды.
– Вы должны были оставить свое неверие позади, – раздраженно рявкнул шаман, но, быстро успокоившись, добавил: – Лес обеспечит нас всем необходимым. Раз вы отдаете ему свои сердца, он отдаст все, что имеет. Вы ни в чем не будете нуждаться.
– Откуда ты знаешь?!
– Смотри!
Шаман подошел к главе поселения и, присев на корточки возле его ног, раздвинул руками невысокую траву. На свет явилось несколько мясистых грибных шляпок. Из толпы послышались восторженные охи.
– Откуда мы знаем, что это съедобно? – спросил кто-то.
– Слушайте Лес, он подскажет, если вы спросите, покажет, если вы не можете разглядеть, он поможет, если вам станет плохо!
Сказав это, шаман аккуратно оторвал шляпку гриба и надкусил ее. Дожевав гриб, он подошел к тоненькому ручью, журчащему за кустами и, зачерпнув холодную воду руками, выпил.
– Лес – это жизнь, жизнь – это Лес. Мы с ним теперь одно целое. Защищайте его, и он защитит вас! Ешьте, но не разоряйте. Пейте, но не загрязняйте. Укрывайтесь, но не ломайте.
Убедившись, что их шаман не корчится в предсмертных конвульсиях, люди бросились искать еду под своими ногами, собирать ее на деревьях, срывать с кустов и выкапывать из земли, точно дикие звери. Набивая животы грибами, размазывая по лицу ягодный сок и хрустя всякими мелкими корешками вперемешку с землей, они не заметили, как корни вцепились в их тяжелораненых и горячечных соплеменников и потащили в сторону ненасытной пасти трясины. Наблюдавшая со стороны Саша решила пойти следом. Она заглядывала в напуганные до смерти глаза. Рты несчастных были так плотно заткнуты корнями, что рвались губы. Лишь слабое мычание напоминало о том, что люди еще в сознании. Саша помнила, как сама недавно оказалась на дне болота, где из нее была высосана смертельная болезнь. Грязь забрала другую грязь.
«Счастливые, – смотрела Саша с искренней радостью на этих беспомощных. – Они будут жить, будут спасены». Девочка проследовала за ними до самого болота, где тела медленно начали погружаться в темную густую жижу: сначала ступни, потом колени, таз, грудь, подбородок. Медленно под воду ушли головы, оставив после себя лишь несколько пузырьков воздуха. В какой-то момент Саша почувствовала на себе чужой взгляд. Обернувшись, она увидела сидящего неподалеку на корточках шамана, уставившегося прямо на нее. В том, что Саша невидима и ее никто не слышит, сомнений не было. Но шаман словно приковал ее к земле своим взглядом. Он как будто глядел прямо ей в глаза, забирался в самую душу.
Лес накрыла густая тень. Затем вспыхнуло солнце, и снова – тень. Время в очередной раз поскакало галопом. Вот из болота вышли люди. Теперь они выглядели здоровыми. Их некогда отрубленные конечности были на месте, а смертельные раны зарубцевались, превратившись в уродливые шрамы. Из болота вышли не все, чуть меньше половины. «Кому-то нужно чуть больше времени», – решила для себя Саша.
Блуждая между деревьями, она наблюдала за тем, как племя меняет свой жизненный уклад, как дожди древнего неба смывают привычки людей, как преображается их внешний вид, становясь все менее человечным.
Под землистого цвета кожей поползли паутины грибниц, из голов вырастали рога; менялись и грубели лица, кости становились более эластичными. На руках людей распускались почки, в волосах наливались соком дикие ягоды. Этот процесс эволюции совсем не походил на то, что описывали Дарвин и школьные учебники по биологии. Люди становились частью природы. Им больше не требовались ни крыша над головой, ни животная пища,
