С ранних лет им строго-настрого запрещали приближаться к чаще, где, по старым легендам, обитают ужасные чудовища. Проверять подлинность этих рассказов совсем не хотелось. Ведь даже взрослые не решались опровергнуть эти россказни и всегда держались от леса поодаль. Так уж случилось, что в тот день началась война между людьми и этими самыми чудищами. Как и многие другие, Злата впервые видела монстров из легенд своего народа. На ее коротком веку они ни разу не выходили из запретного леса.
Девочка сидела на траве и плела венок из одуванчиков, когда с неба посыпался град из стрел. «Тревога! Тревога!» – послышалось со стороны городских стен. Оторвав взгляд от цветов, Злата собиралась немедленно бежать домой, как учила мать поступать в подобных случаях. Над ее ухом что-то просвистело и воткнулось в землю, срубив желтую шляпку одного из цветков.
«Стрела», – сглотнула комок в горле Злата и вскочила на ноги. Бросив венок на землю, она сделала было шаг в сторону дома, как в плечо что-то больно врезалось и сбило с ног. Стрелы смертельным роем летели со стороны городских стен. Одна из них хоть и не пробила детскую руку насквозь, но зато прошила кожу, мышцы и плотно засела в раздробленной кости. Тупой металлический наконечник явно был сделан сыном кузнеца. Боль была такой сильной, что Злата не могла подняться и просто хныкала, лежа на спине и теряя все больше крови. В этот самый момент кто-то схватил ее за ноги и поволок прямиком в сторону деревьев.
Сначала Злата думала, что это чьи-то руки, но, подняв голову, с ужасом поняла, что это длинные корни тащат ее по земле. Последнее, что она увидела перед тем, как потерять сознание, был старый худой мужчина с птичьими чертами лица. Он коснулся лба девочки своей шершавой рукой и спокойным, но невероятно громким голосом сказал: «Не бойся, никто тебя не обидит, теперь ты дома». Этой же ночью началась ее новая жизнь.
Спустя четыре полные луны Саша шагала рядом с абсолютно выздоровевшей Златой в сторону городских ворот. Смертельная рана зарубцевалась и превратилась в безобидный шрам. Кость срослась, и рука работала как прежде. Лес к тому времени сдал врагу еще несколько километров своей земли, и сотни деревьев уже успели превратиться в строительные материалы или сгорели в печах и кузнечном горне. Историю Златы Саша посмотрела, как кино. Она уже не удивлялась тому, что время может течь в разные стороны, а картинки перед глазами меняются легко, как новостная лента на экране смартфона.
Город разрастался прямо на глазах. Саша видела, как несколько человек выкорчевывали огромные пни, отрезая их топорами от кровеносной системы леса, а также вбивали в землю колышки, размечая новые границы для смещения городского забора вперед.
– Это дочь мельника! Эй! Смотрите! – закричал один из лесорубов, заметив Злату, подходившую к забору. – Скорее открывайте ворота, сообщите родителям! – бежал он к охранникам.
Саша вошла в город вместе со Златой. Взметаемый ветром песок городских улиц тут же забивался в глаза и нос. Пахнущие отбросами, застарелым по́том и мясной отрыжкой горожане тут же окружили пропавшую девочку, закутали в какие-то тряпки, сунули в руки сухую булку и меха с водой, затем схватили в охапку и понесли в сторону отчего дома. Мать покрывала ребенка горячими поцелуями и сжимала в объятиях. С мельницы впопыхах явился отец, весь в пшеничной пыли и с распухшими от слез глазами.
Вызванный знахарь провел над ребенком длительный обряд, очищающий душу, проверил шрам, напоил горьким отваром из полевых трав, обложил оберегами. Родители беспрекословно следовали всем его указаниям.
Злата вела себя странно. Она сдержанно реагировала на заботу и, не проронив ни одной слезы и не сказав ни слова, уснула. Все вокруг решили, что ребенок просто вымотан и болен. Еще бы, провести столько времени в лесу, среди монстров – любой на ее месте был бы скован ужасом и молчал. И только стоявшая у изголовья кровати Саша знала, в чем причина этой бесчувственности к заботе и ласке родных. Она понимала, что Злата никогда уже не будет прежней, ведь она увидела другую сторону жизни. Лес раскрыл девочке глаза на злодеяния ее рода, показал, как губительна и беспощадна человеческая сущность. Он коснулся сердца ребенка, проник в него, сплелся с ним корнями.
На следующий день Злата вышла из дома и направилась прямиком к порогам своих друзей и подруг. Саша шла следом, разглядывая пыльные городские улицы и мечтая как можно скорее покинуть их. Всюду Злату провожали любопытные взгляды. Горожане приветствовали ребенка добрыми улыбками, интересовались ее самочувствием, а сами перешептывались, как только девочка скрывалась за очередным углом. Мерзкое ощущение налипшей на душу грязи охватывало Сашу, когда она видела эти двуличные, лицемерные физиономии и слышала их сплетни.
– Здравствуйте, а Деянка дома? – поздоровалась Злата с сидевшей на пороге одного из домов женщиной, которая что-то плела.
– Здравствуй, Злата, – не поднимая глаз, ответила та. – Деяна в кровати, ты же знаешь, что она плохо себя чувствует, – голос женщины был таким же сухим и грубым, как веревки, крутившиеся между пальцами.
– Можно я зайду поздороваюсь? Я не буду ее сильно тревожить.
– Конечно, солнце, зайди. Деянка будет рада тебе, – улыбнулась женщина и подвинулась, чтобы освободить проход.
Злата сделала шаг, и деревянные ступени под ее ногами скрипнули, отразившись болью в сердце Саши. «А когда-то это были стволы деревьев, что пели песни своей жизни», – думала про себя невидимая девочка.
Деянка спала на топчане возле очага и, несмотря на то, что дома никто не топил и через открытую дверь гулял сквозняк, мучилась от жара.
Обливаясь потом, она тяжело дышала и без конца елозила головой по шкуре, заменившей ей подушку. Болезнь подбиралась все ближе, мечтая скорее поставить точку в жизни девочки. Злата встала на колени рядом с подругой.
– Привет, – слетело с высохших губ Деяны.
– Все будет хорошо, скоро ты поправишься, – не поздоровавшись в ответ, сказала Злата и достала узелок. Развязав его, она пододвинула к себе плошку с водой, стоявшую возле кровати подруги, и высыпала в нее траву, землю, древесную кору, ветки и какие-то листья.
– Что ты делаешь?
– Я помогаю тебе. Скоро ты будешь жить в новом доме, – ласково сказала Злата и погладила девочку по голове.
– Но… но я не хочу в новый дом.
– Не переживай, все будет хорошо.
Злата сжала в своих руках слабую ладонь подруги и кольнула ее чем-то острым.
– Ай, – вскрикнула Деяна. – Ты чего? Больно же! – Она хотела позвать маму, но сил кричать не было.
Злата макнула порез в грязную воду, а затем прошептала что-то.
– Колдунья, ты колдунья. Я расскажу папе, тебя повесят, Злата, знай, что повесят, – заикаясь от страха, говорила Деяна и хотела было встать с топчана, но Злата силой
