Интересная у вас команда! Вы сами тоже на Бакаре живёте?
— Мы здесь живём, — сказал Томаш. — Жили, по крайней мере. Теперь нашей птичке уже недолго осталось.
В кают-компании снова повисла тишина, которую прервал лишь скрип уставших переборок.
Лада отодвинула от себя тарелку и повернулась к Фён.
— Спрашивать, куда шёл ваш корабль — бессмысленно, как я понимаю? Военная тайна?
Фён свела брови.
— Зачем вам это? Теперь-то он уже никуда не идёт.
— Вообще-то, — сказал Томаш, — невидимка может и для нас представлять опасность. Мы могли бы попробовать разобраться, почему он на вас напал.
— Докончито уже комедию ломать! — огрызнулась Фён. — Даже ежу понятно, что он вас защищал!
— Кому? — моргнул Насир. — Кому понятно?
— Зверёк такой литийский, — пояснил Томаш. — Ещё с Земли завезли. На Бакаре не водится.
— И что? — качнул головой Насир. — Умный зверёк?
Томаш прыснул со смеху.
— Выражение такое, не бери в голову. Может, невидимка нас и защищал…
— К тому же было от чего, — добавила Лада.
— Так вот, может, невидимка нас и защищал, но мы понятия не имеем, что это за корабль. И он вполне может быть опасен для нас в будущем. — Над головой что-то отчаянно заскрежетало, и Томаш вздрогнул. — Если, конечно, — добавил он, — мы раньше не развалимся.
— Я не могу разглашать цели нашей миссии, — процедила сквозь зубы Фён.
— Так я и знала! — просияла Лада. — Впрочем, судя по маршруту, вы шли к Черне, к одной из колоний, вероятно. И если мы всё-таки не развалимся по пути, то в итоге тоже там окажемся.
Фён обиженно насупилась и промолчала.
Насир наконец расправился со своей порцией, шумно выдохнул и потёр ладонью грудь.
— А выпить точно ничего нет?
— Знаете, что! — сказал Томаш. — Давайте оставим в покое невидимку! К счастью, последнее время он никак себя не проявляет. Может, мы с ним и не столкнёмся больше.
— Сомневаюсь, — хмыкнула Лада.
Томаш наградил её усталым взглядом.
— По крайней мере, раньше мы постоянно его следы видели, а теперь — нет. Он наверняка уже за миллионы миль от нас. В любом случае, сидеть и гадать смысла нет.
— Этот, как вы говорите, невидимка с вами одним курсом летел? — спросила Фён.
— Да, с самого Бакара. Мы ещё на орбите с ним познакомились.
— И вы всерьёз думаете, что это может быть совпадением?
Томаш дёрнул плечами.
— Если он охотился на вас, то наши полётные коридоры могли совпадать.
— Это глупость очигледная! — фыркнула Фён. — Какова вероятность? Да ни в жизнь два корабля такие курсы не проложат, чтобы они совпадали полностью!
— И много ты полётных коридоров за свою жизнь проложила, девочка? — осведомилась Лада.
— Да уж немало! — вспыхнула Фён. — Я, между прочим, у себя на курсах…
— Ой, прекрати! — отмахнулась от неё Лада.
— Дело в том, — терпеливо сказал Томаш, — что мы летим по чужому полётному коридору.
— Это как?
— Я же говорил, что наш полётный коридор ограничен неким устройством, которое следит, чтобы мы его не покидали. Это было условие, по которому нас отпустили с Бакара. Такой своеобразный поводок. Коридор, соответственно, нам тоже навязали. Не исключено, что это и был полётный коридор невидимки.
— Значит, вы с этим кораблём связаны! — заявила Фён. — Это же…
— Это не так уж и очигледно, — сказал Томаш. — Рассчитать в военное время безопасный полётный коридор непросто. Собственно, его вообще может не быть. Наша нанимательница — персона весьма влиятельная, вполне могла с кем-нибудь договориться. Благодаря этому коридору, мы не столкнулись с другими бакарийскими кораблями, а встреча с ними могла оказаться для нас фатальной.
— Какая нелепость! — вмешался Джамиль. — Я же говорил вам! Как жаль, что вам не понять таких простых вещей! Мы не нападаем на гражданские корабли! Алькавада…
— Да угомонитесь вы, идаам! — поморщился Томаш. — Хорошо, может, и не расстреляли бы они нас. Но, думаете, они бы нас так просто отпустили? Насколько я знаю бакарийцев, они бы отрубили нам генератор и помахали ручкой на прощание. Мы бы тут задохнулись к чёртовой матери, а с них чего спрашивать — они же нас не убили, никакие конвенции не нарушены!
— Вот уж точно! — поддакнула Фён.
— Это полная бессмылица! — брызнул слюной Джамиль. — По алькаваде такие действия совершенно недопустимы!
— Давайте прекратим этот спор, — попросил Томаш. — Я вообще-то предлагал забыть на время про невидимку, а мы тут целую баталию устроили.
— И всё же непонятно, — сказала Фён, — почему он вас защищал, если у вас просто полётные коридоры совпали?
— Может, и защищал, — сдался Томаш. — Нет смысла гипотезы строить, когда ничего толком не знаешь. Давайте о чём-нибудь другом поговорим.
— О чём же? — спросила Фён.
— Тем множество! — сказала Лада. — Например, было бы очень интересно узнать, с какой целью вы шли на Черну.
Фён демонстративно от неё отвернулась.
— Не скажете? Или сами не знаете?
— Вам-то какое подникание? — дёрнулась Фён. — Я сказала уже — говорить не буду.
— Сказала, сказала, молодец! — улыбнулась Лада. — Какое нам дело, мы ещё разберёмся, когда к Черне пойдём.
— Давайте, может, потом и разбираться, — сказал Томаш. — Успеем ещё.
— Хорошо, капитан. — Лада встала из-за стола. — А теперь извините, пойду на дежурство. И заодно проверю, не оставил ли парочку следов тот, о ком нельзя говорить.
Лада удалилась, и Фён тут же почувствовала себя свободнее. Она отодвинулась от Томаша и откинулась на спинку стула, скрестив на груди руки.
— Как на счёт выпить? — заныл Насир. — Ты же говорил, была какая-то заначка? Не смотрел ещё?
— Тинктура? — оживилась Фён. — Я бы тоже выпила!
— Там, в держателях на верхней полке! — Томаш показал кивком на встроенный в стену шкаф.
— Да ладно! — обрадовался Насир. — Серьёзно, что ли! Вот же, херзац матерах! Ты — лучший на свете аотар!
Он вскочил так поспешно, что едва не опрокинул стул. Через пару секунд на столе уже стояла непочатая бутылка с маслянистой жидкостью густо-оранжевого цвета.
— А это точно тинктура? — недоверчиво спросила Фён.
— Главное, чтобы горела, херзац его так! — выдал Насир. — Тебе тоже? — повернулся он к Джамилю.
— Нет-нет! — Джамиль задёргал головой. — У меня есть дела, важные дела! Я, пожалуй, пойду.
Они остались втроём.
— И хорошо! — осклабился Насир и принялся разливать по стаканам. — Нам больше достанется!
— Что-то ты разбавлять перестал! — усмехнулся Томаш.
— Во мне разбавится!
Они выпили. Фён закашлялась и прикрыла ладонью рот, скорчившись так, словно ей перекрутило все внутренности.
— Ох и херзац! — прохрипел Насир. — Аж кишки гудят!
— Мерзость какая! — выдавила из себя Фён. — Это же технична тикутина! Я дышать не могу!
Она глотнула воздух ртом.
— Заначка на то и заначка. — Томаш подлил себе из бутылки. — Или вы марочную тинктуру ожидали? Мы
