нанимался.
— Суп, кстати, был очень вкусный. Я думала, баланда будет из концентратов. Я бы от добавки не отказалась. Это вы готовили?
— Нет, я не по этой части. Могу синтостейк разогреть, да и то подошва получается. Это Насир у нас — кудесник на кухне. Пилот и повар.
— Насир? — свела брови Фён.
— Да, бакариец. — Томаш подошёл к кровати. Фён на сей раз не отодвинулась к стене. — Команда у нас интернациональная, прошу относиться к этому с пониманием, и никаких политических тем не поднимать. Это будет единственное условие вашего, так сказать, освобождения. Считайте, что вы оказались на полностью нейтральной территории. Мы не за Бакар и не за Литию — мы сами по себе.
— Да я чего? — развела руками Фён. — Я — девушка простая, на рожон не лезу. Бакариец так бакариец, интересно даже. Я их до этого только на картинках видела.
— Первое назначение?
Томаш присел на кровать.
— Ну как первое… У меня тренировочные миссии были.
— На орбите небось?
— И что с того? Сами-то сколько летаете?
— Лет пятнадцать уже. Хотя за пределы сектора ни разу не выходил. Не доводилось как-то. Сейчас — впервые.
— Мы что, — тихо произнесла Фён, — за пределами сектора?
— Да, — кивнул Томаш. — Можно считать, что мы в каком-то смысле вышли из зоны войны.
Фён ненадолго замолчала. Она по-прежнему сидела в позе йоги, повесив голову, словно высматривала что-то на взбугрившемся матрасе из пеномассы.
— Я так понимаю, вопросов лишних тоже не задавать? — спросила она.
— Каких ещё лишних вопросов?
— Например, о вашей миссии.
— Да задавайте любые вопросы! — простонал Томаш. — У меня одно условие — членов моей команды не оскорблять. А так нам скрывать нечего. К тому же о цели миссии я вам говорил.
— Ага, несмыслю какую-то. Грузовоз десять лет назад потерялся, а вы его вызвались найти и в страшную дупу полетели. Что за грузовоз такой, додьявола он в такую даль попёрся? Или погодите-ка, я сама угадаю! Вы не знаете?
Томаш рассмеялся.
— У нас как раз задача — узнать, что с ним произошло, найти бортовой самописец. Неужели это так неправдоподобно звучит?
— Ага! — улыбнулась Фён. — Впрочем, захотели бы соврать, чего-нибудь получше придумали.
— Ещё вопросы?
— Попозже. Я подумаю сначала, осмотрюсь тут. — Фён взглянула на Томаша исподлобья. — Мне бы выпадни отсюда поскорее, а то от этой тесноты уже дышать не могу. Циркуляторы у вас, что ли, плохо работают?
— Циркуляторы?
— Да. И скрежет иногда дикий стоит, как будто отваливается что-то. Это нормально вообще?
— Скрежет — нет. Боюсь, непродолжительное столкновение с вашим кораблём не прошло для нас бесследно. Скорее всего, есть серьёзные повреждения, но диагностика их не показывает, так что, — Томаш на секунду задумался, — летим пока прежним курсом.
— Вы чего это, летите на бешеной скорости, когда у вас корабль разваливается? Я-то, дура, решила, что вы раньше это так, для красного словца, для этого самого, — она повертела в воздухе рукой, — драматичного эффекта. Назад повернуть не думали?
— К сожалению, у нас нет такой возможности. Наш маршрут ограничен полётным коридором с помощью некоего устройства, которое в случае чего отрубит нам генератор. А на Бакар сейчас дорога закрыта.
Фён приоткрыла от удивления рот.
— Это правда, да?
— Увы.
— Корабль по швам трещит, летим додьявола знает куда и повернуть не можем! — Фён затрясла головой. — Нет, это какой-то безумный сон! — Она зажмурила глаза. — Проснись! Просто проснись!
— Ладно. — Томаш поднялся. — Дверь я закрывать не буду, так что, когда проснётесь, можете свободно перемещаться. Но в технический отсек доступ, сами понимаете, закрыт. В рубку можете зайти, но ничего не трогайте. Через час с небольшим, кстати, ждём вас в кают-компании — у нас будет ужин. Или обед. Я что-то уже запутался.
— Для меня, наверное, завтрак будет, — сказала Фён.
— В смысле?
— Ну когда просыпаешься, то завтракаешь обычно.
— Как скажете. — Томаш подошёл к двери.
— Погодите! — окликнула его Фён. — А почиститься у вас тут можно где-нибудь?
— Конечно. Последняя дверь справа перед рубкой — душевой отсек. Там только сухая чистка, без воды.
— Мне уже без разницы.
— Правда, боюсь, — Томаш посмотрел на мятый, в пятнах пота, комбинезон Фён, — формы вашего размера у нас нет.
— Разберусь.
— Вот и чудесно. И кстати, — он улыбнулся, — добро пожаловать на борт, Фён!
* * *
В кают-компании набилось столько людей — как в лучшие времена, подумал Томаш, ещё до того, как Бакар с Литией друг на друга окрысились, — что Джамиль, который пришёл последним, едва уместился за стол. Насир приготовил альхису — традиционное бакарийское блюдо, которое больше всего напоминало Томашу тёплый салат с синтетическим мясом.
Какое-то время все молча ели.
Лада сидела с краю стола, небрежно закинув ногу на ногу. Она смотрела на остальных таким властным и холодным взглядом, что любой сторонний человек наверняка принял бы её за капитана. От былой усталости и лихорадочного блеска в глазах не осталось и следа — Лада вновь стала сверхчеловеком, которому по силам то, о чём обычные люди страшатся даже подумать. Фён досталось место между Ладой и Томашем — и она придвинулась к Томашу поближе, как будто её и правда пугали все, кто не походил на литийцев. Выглядела девушка посвежевшей — она даже умудрилась отчистить свой комбинезон.
— Интересное блюдо. — Фён поковыряла вилкой альхису. — Никогда не ела ничего подобного.
— Старый бакарийский рецепт! — осклабился Насир.
Сам он ел так, точно участвовал в соревновании по обжорству, и толкался локтями с Джамилем, поглядывая на него, как на бездомное животное, которое зачем-то пустили за стол.
Все снова замолчали. Джамиль пугливо жался в уголке.
— Да! — спохватился Томаш. — Я же вас не представил! Со мной и Ладой вы уже успели познакомиться. Насир — наш первый пилот. А это Джамиль, наш… — Он потёр небритую щеку. — Представитель заказчика.
Фён снова кивнула.
— Тесный у вас корабль, — сказала она.
— Да, да! — выдал Джамиль с каким-то булькающим звуком. — Никогда не летал на таких тесных кораблях, правда, стоит признаться, что последние годы я летал только на бакарийских кораблях, а там, вы понимаете, совершенно другие масштабы, столько пространства!
— На бакарийских? — удивилась Фён. — Как же это вас так угораздило?
— А он у нас бакариец, — объяснил Томаш. — Сменил прописку.
Фён уставилась на Джамиля.
— Представитель заказчика… — произнесла она, нахмурившись. — Теперь понятно. А чего вам дома спокойно не сиделось? Особенно в такое время.
— Я поселился на Бакаре давно, очень давно, — затараторил Джамиль, — задолго до всех этих событий, кошмарных событий, стоит признать. Я всегда восхищался Бакаром, его культурой, традициями, врождённым благородством.
— Понятно. — Фён с ухмылкой покосилась на Томаша. —
