силами приободрял тех, кто предоставлял им помощь…
В начале этого месяца Его Превосходительство Маритен распорядился, чтобы шесть или семь беженцев, находящихся в Сан-Луиджи-дей-Франчези, в обязательном порядке покинули это место проживания до 11 марта. Учитывая, что это благочестивое учреждение было основано не французским правительством, а французскими куриалистами с целью предоставлять кров бедным французам, оказывающимся проездом в Риме, я счел своим долгом выразить протест в письме от 9 марта, копию которого я прилагаю вместе с ответом, полученным от посла 11 марта… В письме г-н Маритен настаивает на своем мнении, что эти беженцы являются преступниками, преследуемыми французским правосудием. Если это так, то почему теперь он не действует в соответствии с предписанием закона и международных соглашений и не выдает обычный ордер на арест?..
Прошу Вас извинить меня за долгий ответ и принять мои сердечные приветствия,
Кардинал Эудженио Тиссеран»29.
Слова Тиссерана лишены всякой двусмысленности и четко дают понять, что всего несколькими месяцами ранее само французское правительство занимало не ту сторону.
1 апреля 1946 года это письмо с пометкой V. S.P. (Visto Santo Padre, прочитано Святым отцом) было прочитано папой Пием XII, который ставил идеалы милосердия выше любых идеологических или политических соображений.
8. История о гениях, которых потеряла Европа
Каково было мое удивление, когда в Serie Ebrei я обнаружил имя Пауля Оскара Кристеллера, видного специалиста по Возрождению, занимавшегося изучением философии той эпохи! Можете себе представить, какое разочарование я испытал, увидев, что досье было почти пустым, а ведь его история поистине увлекательна1.
Из биографий Кристеллера мы знаем, что он был родом из Германии и бежал из Италии в Соединенные Штаты. Но в папке с его именем есть некоторые дополнительные сведения. Так, она содержит длинное и подробное, но недатированное curriculum vitæ, которое он сам напечатал на машинке и адресовал папской администрации. Это интересное описание жизни молодого университетского преподавателя-еврея в Европе 1930-х годов и того, как резко и необратимо изменился его мир, не оставив ему иного выбора, кроме как покинуть Старый Свет. Вот как Оскар представился Святому отцу2:
«Я родился 22 мая 1905 года в Берлине, в семье торговца Оскара Грефенберга и его жены Алисен, урожденной Магнус. В том же году мой отец скончался, а мать в 1911 году вышла замуж за промышленника Генриха Кристеллера, фамилию которого я взял в 1919 году с разрешения властей.
Я учился в гимназии имени Моммзена в берлинском районе Шарлоттенбург, где на Пасху 1923 года сдал итоговые экзамены. Далее я изучал философию, историю и математику в университетах Гейдельберга, Фрайбурга, Берлина и Марбурга, где в числе моих преподавателей были Хайдеггер, Эрнст Хоффман, Ясперс, Кронер и Риккерт, а в 1928 году я получил в Гейдельберге докторскую степень magna cum laude [с отличием]. Затем я изучал классическую филологию в Берлине у профессоров Дейбнера, Вернера Йегера, Мааса, Эдуарда Нордена и в 1931 году защитил в Берлине диссертацию по греческому и латинскому языкам и философии, также с отличием.
В 1929 году я опубликовал свою докторскую диссертацию, которая была посвящена понятию души в этике Плотина и получила множество положительных отзывов, прежде всего в Германии. В октябре 1931 года я приступил к изучению платонизма в эпоху итальянского Возрождения под руководством профессора Хайдеггера и начал университетскую карьеру в должности старшего преподавателя.
В 1932–1933 годах я получил грант от Немецкого исследовательского фонда (Notgemeinschaft der Deutschen Wissenschaft), который позволил мне начать исследования в Италии.
В 1933 году антисемитские законы национал-социалистического правительства разом прервали мою карьеру в Германии. Я провел год у родителей, продолжая самостоятельно заниматься исследованиями. В 1934 году я выехал в Италию и сначала обосновался в Риме, где стал проводить обширные исследования, в первую очередь в библиотеке Ватикана. С октября 1934 по октябрь 1935 года я жил во Флоренции, где преподавал немецкий язык в R[eale] Istituto Superiore di Magistero (Высшем королевском педагогическом институте, ныне это университетская кафедра), а также в частной немецкой школе.
В 1935 году я получил трехмесячный исследовательский грант от лондонского Academic Assistance Council (Совета по оказанию поддержки академической среде, сегодня Общество защиты науки и преподавания). В ноябре 1935 года я стал доцентом немецкого языка в R[eale] Scuola Normale Superiore (Королевской высшей нормальной школе, чей статус соответствует университетскому институту) и в университете Пизы, где провел последующие три года. В феврале 1937 года я получил докторскую степень по итальянскому языку в университете Пизы. В последние годы я продолжал мои исследования, прежде всего в области философии и литературы итальянского Возрождения, и опубликовал множество очерков в итальянских журналах, а также подготовил трехтомное критическое издание неопубликованных трудов Марсилио Фичино под эгидой Высшей нормальной школы и с предисловием сенатора [Джованни] Джентиле. К публикации готовы также другие очерки и издания, а также монография по философии Фичино. Кроме того, сенатор Джентиле предложил мне принять участие в издании нового сборника произведений гуманистов. Работая со сборниками рукописей в различных библиотеках, я собрал много неизданных материалов по гуманизму и Возрождению и надеюсь опубликовать эти документы в будущем.
Ввиду недавних событий меня лишили должности на следующий год, хотя ранее мне подтвердили, что я смогу ее сохранить. Через несколько месяцев я должен буду прервать свои исследования и уехать из Италии практически без средств, при этом в Германию мне вернуться не разрешают.
Учитывая сложившуюся ситуацию, я хотел бы отправиться в Америку, где я знаю многих эрудитов [sic] и где надеюсь найти должность в каком-нибудь университете, исследовательском институте, колледже, школе или библиотеке. У меня есть весомые подтверждения моей преподавательской и исследовательской деятельности как в Германии (Хоффманн, Кронер, Кассирер, Эдуард Норден и Вернер Йегер, который ныне находится в Чикаго), так и в Италии (Джентиле, Паскуали, Бертони)»3.
К счастью для нас, молодой и талантливый еврейский ученый из Германии также приложил полный список, насчитывающий двадцать одну публикацию и еще восемь работ, готовившихся к изданию4, благодаря чему мы можем датировать письмо концом 1938-го или, что более вероятно, 1939 годом.
Жизненный путь Кристеллера перекликается с биографией еще одной известной немецкой еврейской ученицы Мартина Хайдеггера – Ханны Арендт. Вполне вероятно, что эти два блестящих ученых встречались в годы учебы в университетах Германии, где преподавали Хайдеггер и Ясперс. Примечательно, хотя и не удивительно, что в списке своих профессоров Кристеллер не упоминает Мартина Хайдеггера, который был его первым научным руководителем и наставником. Чем это объясняется? Знаменитый философ, специалист по метафизике Хайдеггер стал ректором университета Фрайбурга в 1933 году. В мрачном, роковом году, когда Гитлер стал канцлером Германии. Судя по всему, ни сам новый канцлер, ни его омерзительная риторика не вызывали неприятия у Хайдеггера, который был членом национал-социалистической партии. Известно, что с этого времени студенты еврейского происхождения уже не пользовались поддержкой Хайдеггера, чьи отношения с нацизмом и по сей день остаются предметом оживленных споров.
Досье Кристеллера содержит лишь его длинную автобиографию, напечатанную на машинке. Однако оно рождает странный вопрос: вмешались
