— Грег, нам нужно поговорить, — перебил его Кинан, — но только не здесь. Мы мешаем Кайли работать. Пошли в мою каюту…
— Пожалуйста, — лёгонько подтолкнул он Лукаса.
Но пилот не слышал его. Он учащенно задышал, уставившись невидящим взглядом в пространство.
— Что-то случилось после того, как я убил Гордона. Я вспоминаю…
Он умолк на секунду, потом слова так и посыпались из его уст:
— Шаттл потерял энергию, затем послышался шум, будто кто-то замолотил кулаком в крышку люка. Там, снаружи что-то было. И тут люк начал открываться. Я не прикасался к кнопке, но он начал открываться. Снаружи кто-то был Нет, не кто-то… Что-то!
Лукас почти кричал, охваченный ужасом.
— Там были какие-то люди… Но они не были людьми, Они заставили меня идти с ними. Они что-то делали со мной. Что-то такое, что причинило мне боль… Дэниэл, мне больно! Избавь меня от них! Пожалуйста! Спаси меня!
Кинан поддержал Лукаса, взяв его за руки.
— Грег, послушай меня! Я знаю, на Джайносе тебе было страшно и больно, но сейчас ты не на Джайносе. Ты на «Галактике Виддона», в безопасности. Произошедшее на Джайносе — в прошлом. В прошлом!
Но Лукас не слушал Кинана. Он конвульсивно изогнулся, мышцы его напряглись так, что казалось, кости не выдержат и начнут ломаться… И тут Глаза его закатились, и он безвольно повис на Кинан е.
— Кайли, помоги мне, — попросил психиатр, заключая Лукаса в объятия, чтобы тот не упал на пол.
Кайли развернула пилотское кресло и, подбежав к мужчинам, помогла Кинану дотащить обмякшее тело Лукаса до кресла и усадить его. На мостике наступила тишина, нарушаемая лишь звуком их дыхания. Руки у Кайли вдруг заболели, и она ощутила холод. «Шок, — сказала она себе, поёжившись. — Это просто шок».
Кинан, видимо, почувствовал, что с ней что-то не так, и бросил на нее обеспокоенный взгляд
— Вы в порядке?
— Да-да, — торопливо ответила она. — Все хорошо, Дэниэл что с ним случилось?
— Я не могу… — начал Кинан и осекся, когда Лукас, шевельнувшись, открыл глаза.
Пилот недоуменно огляделся и вопросительно посмотрел на Кинана — мол, как так получилось, что я сижу здесь, ведь мы с тобой направились в твою каюту — воспоминания вновь нахлынули на него. Грудь его начала вздыматься и опускаться от учащенного прерывистого дыхания.
Кинан схватил его за плечи, будто пытаясь удержать друга в настоящем, не позволить ему снова провалиться; в прошлое.
— Грег, ты сейчас не на Джайносе, — повторил он. — Никто не причинит тебе боли. Ты в безопасности. Я знаю, они делали тебе больно, но теперь все позади. Все прошло.
Он продолжал говорить тихим успокаивающим голосом. Лукас поначалу никак не реагировал на его слова, затем глаза его сфокусировались на Кинане.
— Я не могу. Больше. Терпеть, — отрывисто произнес он. — Мне больно. Мне очень больно!
— Грег, мы уже говорили об этом раньше, помнишь? Я знаю, что воспоминания твои болезненны, но ты справишься с ними.
— Я не могу… — прошептал Лукас, умоляюще глядя на Кинана, словно хотел поверить ему, но не смел.
— Можешь, — заявил психиатр тоном, не терпящим возражений, — Поверь мне, Грег. Худшее позади. Помнить, что я посоветовал тебе делать, когда воспоминания начнут возвращаться? Расслабься и глубоко, ровно дыши. Да-да, вот так, хорошо. Не напрягайся. Тебе нечего бояться. Мы, твои друзья, рядом с тобой. Не боишься?
— Нет, — выдохнул Лукас Глаза его закрылись, опять открылись. — Я хочу…
— Да, Грег? Чего ты хочешь?
— Хочу поговорить. Ты сказал, нам надо поговорить…
— Мы поговорим, но не здесь. Пойдем в мою каюту. Попытаешься встать? — Он помог Лукасу подняться с кресла, поддержав пилота, когда тот пошатнулся, потом, оглянувшись на Кайли, кивнул ей. — Я отведу его сам. Я с вами переговорю позже, хорошо?
Кайли тоже кивнула и, проводив обоих мужчин обеспокоенным взглядом до двери, медленно опустилась в кресло. Развернувшись в нем, она взглянула на мониторы, и ей показалось, что с каждого экрана на, нее смотрит искаженное агонией лицо Лукаса, испытывающего страшные мучения от невыносимой пытки.
Кайли думала, что Кинан благополучно забудет о своем обещании объяснить ей, что случилось с Лукасом, но психиатр вернулся на мостик за час до окончания ее дежурства. Усевшись на место второго пилота, он откинулся на спинку кресла и, закрыв глаза, вздохнул.
Лицо его побледнело от усталости, а одежда выглядела так, будто он спал в ней. Поначалу Кинан ничего не говорил, и Кайли вернулась к созерцанию мониторов, давая ему возможность расслабиться. Она почти забыла о его присутствии, когда он спросил, как бы из праздного любопытства:
— Вам очень нравится пилотировать корабль? Кайли оглянулась на него: глаза Кинана были открыты, и он наблюдал за ее работой.
— Да, — ответила она просто.
— А мне никогда не нравилось. Во всяком случае, не так, как вам или Грегу. Меня всегда манило неизведанное — новые планеты, неисследованное пространство. Поэтому я и решил поступить в Академию. Три года мне понадобилось для того, чтобы понять, что я совершил ошибку, что мне никогда не стать хорошим командиром. Так вот, когда я понял это, я подал просьбу об отчислении, но мне предложили поучиться в медицинском колледже Корпуса. До того момента мне и в голову не приходило заняться медициной, но это был способ остаться на службе и даже в какой-то мере утолить свою страсть к путешествиям — ведь на каждом звездолете должен быть врач, в конце концов. И я согласился, надеясь, что по окончании колледжа добьюсь места корабельного врача на одном из кораблей Дальней Разведки. Я ничуть не сомневался в том, что получу такое назначение, поскольку я был лучшим студентом на своем курсе.
— Но вы его не получили, — вставила Кайли.
— Нет. Меня распределили в один из госпиталей Флота. И вот там я обнаружил, что медицина — это нечто большее, нежели книги и научные идеи. Медицина — это отношение к людям. К людям, которые страдают. К людям, которые порой испытывают такие муки, что им хочется свести счеты с жизнью. Вскоре меня перевели в психиатрическое отделение, и, проработав там некоторое время, я понял — это мое. Я нашел себя, скажем так. Я мог бы стать никудышним капитаном корабля или посредственным ученым, но из меня получился великий психиатр.
— Вижу, от нескромности вы не умрете, — улыбнулась Кайли.
— Это уж точно. Полагаю, вы заметили, что я не страдаю от недостатка самолюбия?
— Да, я обратила внимание. И должна вам сказать, что самомнение ваше небезосновательно. Вы действительно мастер своего дела.
— Благодарю.
— Не стоит благодарности. Но, насколько я понимаю, с Гретом у вас получается не так гладко, как вам хотелось бы?
— Верно. Загвоздка в том, что он настолько горд и упрям, что отказывается признаться в этом даже самому себе, не говоря уж об окружающих.
— Дэниэл что он видел там, на Джайносе? — неожиданно для себя самой спросила Кайли. — Кого он видел? Он говорил, что они не были людьми. Это правда? Он видел… пришельцев?
— Кайли, я не могу говорить с вами на эту тему. Не имею права. Ни как врач, дававший клятву Гиппократа, ни как сотрудник Корпуса, принимавший присягу. И знаете что? Для вас же будет лучше, если вы забудете все, что слышали сегодня вечером.
Мрачная серьезность его тона лишь подтвердила догадку Кайли. Грег Лукас видел на Джайносе пришельцев.
Сколько раз люди шутили насчет того, что они будут делать, если обнаружат во вселенной другую разумную жизнь! Сколько надежд они возлагали на контакты с неведомыми расами! Они веками мечтали о встрече с иными формами жизни, и вот, наконец, такая встреча состоялась…
— Дэниэл, кто они? — спросила Кайли, игнорируя совет Кинана. — Откуда они прилетели? Почему они причинили боль Грегу? Я знаю, они делали ему больно — он агонизировал при одном лишь воспоминании об этом. Почему они мучили его?
— Кайли…
— Я требую ответа, Кинан. Грег — член моего экипажа. Если ему или кому-либо другому из нас грозит опасность, я хочу узнать об этом. Немедленно!
— Никому не грозит опасность… Непосредственная, во всяком случае. Не думаю, что те существа мучили Грета намеренно. Они, вероятно, просто предприняли то, что сделал бы на их месте любой ученый — исследование новой, ранее неизвестной формы жизни.
— Подвергая эту форму жизни пытке?
— Нет, конечно же, нет. Они не делали этого умышленно. И Грегу причинил боль, вероятно, только один тест, последний…
— Какой такой тест? Давайте, Дэниэл, раз уж начали, то договаривайте до конца.
Кинан заколебался, но, видимо, ему было необходимо поделиться с кем-то своими мыслями, невзирая на все клятвы и присяги, и он решился.
— Понимаете, Кайли, я и сам еще не уверен. Я могу только догадываться. И все же, судя по тому, что рассказал мне Грег, они провели что-то вроде глубокого сканирования его организма для измерения степени его чувствительности к возбудителям и для получения информации о его генетической карте. Поначалу Грег почти не испытывал каких-то неприятных ощущений, но пришельцы повышали интенсивность возбудителей до тех пор, пока боль стала невыносимой, и Грег потерял сознание. Он считает, что тест продолжался несколько часов, но я думаю, от начала до конца прошло не более десяти-пятнадцати минут.
