это правда. Что приступ паники, так перепугавший мать, просто последствие одного случая в школе – вот это уже не совсем правда. А под конец вывалила на Макфарлана случай с Иззи Пруиттом и обман Саванны Барлоу, утаив только про надпись на лбу.
– Я просто будто во второй раз почувствовала то же самое, что и во втором классе, – пояснила она для верности.
Мужчина кивнул:
– Понимаю.
– Ситуация аналогичная. Только теперь в главной роли была не я.
– Ты спроецировала случай с собой на происшествие с преподавателем.
С этим было трудно не согласится.
– Ну да, – подтвердила Эмберли.
– И тебе наверняка захотелось помочь?
На этот раз она ответила не столь уверенно:
– Наверное.
– Убедить всех, что эта девушка обманывает?
– Да.
– Ты искала доказательства ее лжи?
– Так чего их искать? – фыркнула Эмберли в легком возмущении. – И так все ясно. Она вообще любительница наплести кучу всего.
– А твой преподаватель? – Макфарлан сделал короткую паузу, припоминая. – Кажется, Кэрриган? Ты была в нем уверена?
– Абсолютно. Это очень тонкий, очень искренний человек. Он бы никогда не стал засматриваться на свою ученицу, какой бы красоткой та ни была.
– Тебе он нравится?
Эмберли едва сдержалась, чтобы снова не фыркнуть.
– Нравится. Но не как мужчина, – ответила быстро.
– Как человек, – Макфарлан не спрашивал, но и не утверждал, это было что-то среднее.
– Да. Просто человек. С ним легко. И он дает ценные советы.
– Ты обрадовалась, когда обман Саванны раскрылся?
– Конечно.
– Но осталась неудовлетворенность?
– Почему? – Эмберли, недоумевая, свела брови.
Но Макфарлан тут же пояснил:
– В твоем случае у тебя не хватило духа постоять за себя, ты в итоге поплыла по течению. И хотя нашелся человек, который заступился за тебя, остался незакрытый гештальт.
– Наверное, – она передернула плечами.
– Зато тут. Ты была настойчивой, но все произошло очень быстро. Барлоу, – опять Макфарлан на мгновение умолк, прежде чем уточнить, – так? Попалась на своей же лжи и проговорилась.
– Она не попалась на лжи, – возразила Эмберли. – Я намекнула, что мне все известно. Барлоу просто не стала отпираться, мы же не знали, что нас кто-то слышит.
– В том-то и дело. Ситуация не проиграна до конца. Согласна? Вот если бы она призналась после твоих уговоров или ты нашла весомые контраргументы ее лжи, то победа тебя порадовала бы полнее.
Эмберли проговаривала все осторожно, будто шла по тонкому льду, но Макфарлан был как Гамельнский крысолов, уводящий за собой чарующей мелодией. Только не флейты, а внимания. Девушка словно сидела перед своим отражением, вглядывалась в него и находила новые оттенки и черты. Но не внешности, а своей личности.
Ведь и правда, Эмберли могла не назначать никакого наказания Барлоу, но тогда не было бы полноты ситуации, все напоминало бы воздушный шарик: надуваешь его, надуваешь, и вдруг – бах! А своим приговором она будто поставила точку. Намеренно. Чтобы закрыть свой – как его? – гештальт, даже не думая, как чокнутый разработчик это сделает. Но фактически опять переложила все самое главное на кого-то другого.
– Да, – непослушными губами проговорила девушка. – Мне бы хотелось, чтобы о том, что Саванна Барлоу солгала, знали все.
Мертвая пауза – период осмысления, непринятия и принятия. Как беззвучный диалог двух актеров на сцене. Когда главное – не слова, а то, что между ними.
– Я запамятовал, кем ты подрабатываешь? – через какое-то время поинтересовался Макфарлан.
– Гейм-тестером, – ответила Эмберли и оценила реакцию. Та оказалась, пожалуй, нулевой.
Да, он знал, что это такое, и только – на уровне среднего юзера. Пользовался соцсетями, смотрел фильмы и слушал музыку, искал информацию, мог проверять курсы валют, заказать билет на самолет или забронировать столик в любимом ресторане. Нет! Ему не написать игру, не оживить персонажей. Глупые подозрения.
– И хорошо платят?
– Не то чтобы очень. Но я на пути к своей цели.
– Это замечательно, – Макфарлан приятно улыбнулся и кивнул. – Какие игры предпочитаешь? Квесты?
– Предпочтение одно, – Эмберли насмешливо скривила угол рта, – чтобы платили. – Но потом все-таки добавила более дружелюбно: – В основном попадаются шутеры, файтинги, слэшеры, аркады, симуляторы, приключения, рпг-шки.
– Я, помнится, играл в, – Макфарлан опять задумался, – «Бесконечное путешествие» и «Тиф». Даже осилил несколько частей. Увлекательно.
Теперь пришел черед Эмберли вежливо улыбаться и кивать головой.
– Знаешь их?
– Хотите спросить, не тестировала ли я эти игры? Нет, – заявила она, а увидев, как Макфарлан шутливо поднял руки, сменила улыбку на усмешку: – И каков вердикт? С моими перепадами настроения я могу продолжать играть? – Эмберли постаралась, чтобы вопрос прозвучал как продолжение, а не сдетонировал, подобно заряду.
– А тебя это волнует?
Ну, вот и начались банальности.
Девушка разочарованно вздохнула и посоветовала:
– Не будьте таким классическим психотерапевтом. Это заезженный вопрос.
Макфарлан не обиделся, только улыбнулся по-дружески.
– И ты от него ушла.
– Ну да, получилось так себе, – признала Эмберли. – А что насчет моих переживаний… Вы же должны понимать, я не стандартный геймер. Игра для меня не самоцель, не развлечение, не отдых – лишь средство заработать. Но на играх пишется предупреждение: «Не играть людям с эпилепсией» и прочей бла-бла-бла-психической ерундой.
Теперь Макфарлан засмеялся:
– Боишься сойти с ума?
– Нет. По мнению моих однокурсников, я и так чокнутая. Йотой больше, йотой меньше – роли не играет, – она взмахнула руками, как птица крыльями, и тут же заполучила новый вопрос.
– Тебе нравится, что ты отличаешься ото всех?
Эмберли задумалась, мысленно прощупала эту вероятность: отличаться ото всех и еще кайфовать от этого? Как Ребекка, например.
– Когда как. Иногда проще быть стадным животным.
– Проще, – Макфарлан хлопнул в ладоши. – Но не хорошо?
– Нет.
– Я дам тебе пару книг. О влиянии игр на сознание подростка. Они не слишком заумны и не перегружены профессиональной терминологией, думаю, ты их осилишь.
– Круто! – с облегчением выдохнула Эмберли.
И не придется обнажать душу. Это ее вполне устраивало.
– Если бы тебе предложили заработать другим способом, ты бы согласилась? – Макфарлан задал вопрос неожиданно, протягивая книги, которые он выудил на полке.
– Да.
– Ты можешь отложить игру и не заходить в нее несколько дней?
Еще как! Уж эту-то точно. И девушка кивнула.
– А не возникало ли когда-нибудь ощущение, что игра реальна?
Мир внезапно сузился до синих глаз психотерапевта, и из них на Эмберли смотрела бездна. Девушка пыталась выяснить одно, а появилось осознание совсем другого.
Какого черта! С чего она решила, что у этого мозгокопателя не хватит умений написать игру? Она общается с этим человеком первый раз в жизни, и вдруг такое безграничное доверие. Только потому, что он покивал головой и сделал вид, что Эмберли ему небезразлична?
– Я пойду, – девушка резко встала, едва успев подхватить с колен книги. Произнесла сдержанно и официально: – Спасибо за все. Рада была знакомству.
И почти сразу во внезапно сгустившейся тишине раздался щелчок, похожий на звук выключения кассетного диктофона. Оп-па, такие еще бывают?
Эмберли
