я доберусь до столицы Юрвенлэнда? Или через месяц? Год? И предполагаемый год казался уже достаточным сроком, чтобы не только активно приступить к покорению новых горизонтов, но и всерьёз озаботиться собственным комфортом да начать обучать Элдри с целью именно научить, а не так побаловать своё самомнение ролью учителя.
Зачем я учил её?
Сначала просто от скуки. А затем понял, что после компании Ванессы мне чрезвычайно нравится идея иметь в компании мага. Умение творить магию очень и очень кстати при регулярных странствиях от места к месту, особенно мимо таких деревень, как Прошки. Ох уж эти треклятые Прошки! Они заставили меня чуть ли не всю мою жизнь переосмыслить! Мне хотелось быть уверенным, что если ситуация, аналогичная тому, что со мной произошла там, хоть где-то и хоть в чём‑то повторится, то я уже не буду столь беспомощен. Мне надоело бегать, трусливо поджав хвост. И, как ни печально, чему‑либо подходящему я бы скорее научил за год ребёнка нежели самого себя. А потому, утратив за прошедшие дни последние сомнения (ибо всё равно не мне с недоучкой справляться пришлось бы) я приступил к настоящему ученичеству. Максимально усердно.
Я знал, что готов на многое ради некогда данного Эветте слова, но вот уж точно не на собственную смерть!
***
К обеду небо заволокло чёрными тучами. И, быть может, сухая земля соскучилась по затяжному дождю, но я определённо нет. Поэтому мы сошли с дороги и приблизились к хвойному лесу. Мне очень не хотелось мокнуть, так что я вознамерился соорудить лагерь. Для этого я перво-наперво срубил с нескольких елей нижние ветки. Затем разместил их в виде крыши под особо понравившимся деревцем, стоящим на кочке и вдали от муравейника. Получилось так себе, но, может, голова сухой и осталась бы. Затем я поглядел на оставшиеся пушистые еловые лапы. Решение, что делать с ними, пришло быстро. Я аккуратно заполз в «домик» и постелил их на землю. Получилась неплохая прослойка. Во мне горела уверенность, что она не даст будущим ручейкам намочить мой зад. Элдри как могла помогала. Правда, периодически она замирала, куксилась и потирала ногу, укушенную пчелой.
И что ещё хорошего написать? Пожалуй, нечего. Едва мы справились, как с небес посыпались крупные капли.
– А мы спрятались, а мы в домике! – довольно запела девочка и не пойми кому показала язык.
– Хотелось бы домик получше.
– Я, когда с мамой за мукой в село ездила, видела, как строить надо. Здесь хорошее место. Построим, и не надо будет никуда ехать. Давай построим домик, Морьяр?
– Нет уж, лучше я тебя всё-таки к деду отвезу.
– Так мы к твоему дедушке едем?
– Нет, к твоему, – ответил я и мгновенно понял, что сболтнул лишнее. Мне до последнего не хотелось говорить о цели пути. Вдруг ничего не вышло бы? Не хотелось выглядеть пустозвоном даже в детских глазах. А они, между тем, засияли счастьем. Вот только оно очень быстро в них потухло.
– У меня нет дедушек. И нет бабушек. Нет папы… Нет мамы и нет сестры!
Вот и всхлип. Как бы не расплакалась.
– И что с того? У меня вот тоже никого нет.
– Поэтому ты такой злой, да? Я тоже такая буду?
– Не будешь, – рассердился я и, подумав, добавил. – Тебе-то с чего? У тебя дед есть.
– А какой он?
– Узнаешь, когда мы до него доберёмся.
– И когда это будет?
– Чем быстрее ты достигнешь результатов в том, чему я тебя учу, тем меньше времени и сил мы затратим на дорогу. Кстати, конкретно то, чем мы сейчас займёмся, позволит убрать внутренний резерв. Так Квалификаторы перестанут чуять тебя.
– А что такое внутренний резерв?
– Это уже шестой вопрос за две минуты. Хватит болтать и приступай к делу!
– А покушать что-нибудь есть? Мне есть хочется.
– Корову я не трону, но могу поджарить либо твою левую, либо твою правую руку. Выбирай!
Элдри замолчала, задумчиво поджав губы. Но такой прекрасно тихой она была крайне недолго.
– Морьяр?
– Что?
– Ты же говорил, что не будешь меня кушать, если я буду тебе помогать.
– Угу, было такое. Так что дождь утихнет, пойдёшь доить корову.
Я тут же принялся рыться в поклаже и, найдя искомое, сурово вручил девочке котелок, в котором уже давно ничего съестного не варилось. Однако малышка только рассмеялась и обняла меня. Я настолько оторопел, что даже не сразу начал вырываться из детских объятий.
– Ох, ты такой смешной, Морьяр!
– Это ещё почему!
Глаза Элдри выглядели хитрее некуда.
– Я же маленькая. Я не умею, мне с этим не справиться, – она напоказ вздохнула и заключила. – Тебе придётся.
М-да. Походу не один я в нашей компании обладал редкостной антипатией к ведению сельского хозяйства.
***
Неизвестно благодаря каким силам вселенной, но к вечеру следующего дня мы вышли к крупному селению. И это было самое настоящее чудо! К тому времени насморк замучил меня настолько, что я даже не сразу сообразил, что не стоит привязывать корову к привязи для коней. Ну, или хотя бы следовало своевременно снять с неё седло… Но зато любопытные зеваки посмеялись вволю! Под их тихий (и не очень) хохот я и Элдри вошли внутрь одноэтажного добротного трактирчика. Людей там почти не было. Уйма мест оказалась свободными. Так что я оставил девочку сидеть за одним из столиков, а сам подошёл к стойке.
– Деньги Амейриса не принимаем, – гордо задирая пухлый нос, сказал трактирщик, когда я сделал заказ и уже был готов за него расплатиться.
Ну вот, а я уж и на горячую баньку понадеяться успел.
– Даже если серебром?
– Даже золотом. Эти монеты повсеместно законом запрещены, не хочу потом перед констеблем отчитываться откуда взял.
Мне подобного ещё меньше хотелось. Так что я скуксился, жадно вдохнул в себя тянущийся с кухни аромат жаркого, и… тут же вспомнил, что обладаю имуществом, от которого определённо мечтаю избавиться.
– Тогда, может, возьмёте корову? Невероятно дойная скотина! Не особо задорого и отдам.
– Да зачем мне корова?
– Вместе с седлом продаю.
– А корова с седлом-то мне зачем? – ещё больше удивился трактирщик.
Я резко замолк, не зная, как втюхать ему, что это такой маркетинговый ход, а не моё рассеянное состояние. Мне было очень плохо. Я мог дышать только через рот, часто кашлял и явно температурил.
– Это вы про ту коровёнку, что к столбу привязана? – между тем поинтересовалась дородная и просто, но хорошо одетая женщина с румяным добродушным лицом. Немногим ранее она вошла в трактир, прижимая
