Ну вот чего «ай»? Ты можешь хотя бы полчаса не падать!
– Но мне неудобно, – пожаловалась Элдри так, как если бы вот-вот заныла. – И вообще, мне не нравится ехать на корове.
– Опалу ты тоже не нравишься.
– Му-у, – протяжно подтвердила Бурёнка.
– Но ведь это не Опал. Опал – конь, и он мальчик!
– Не отвлекай меня от дум своим примитивизмом. Раз не можешь принять моё желание сохранить хоть какую-то стабильность вокруг себя, то развивай воображение. Представь себе, что это не корова, а конь.
Девочка тут же надула губы и со злостью осведомилась.
– А зачем мне представлять, что это не корова, если это корова?
– Да. Тут всё логично, – был вынужден признать я. – Но всё равно сделай так, как я сказал.
– Почему?
– Потому что до этого момента мне казалось, что так будет комфортнее!
– Кому?
Я настороженно посмотрел на неё. Неужели ей могло показаться, что… Не. Одумалась. Понимающе вздохнула точно так же, как когда-то вздыхала её мать во время наших бесед.
«Эх, в таком возрасте мы с Эветтой часто обсуждали прочитанное. Это было так интересно! – подумалось мне с тоской. – Великая Тьма, как же давно мне никто не читал».
– Ты умеешь читать?
Мой вопрос вызвал недоумение. Девочка часто заморгала, не понимая к чему я о таком спрашиваю, но всё же протянула.
– Ну-у, мама учила меня.
– Она могла учить, но с тебя сталось бы не выучиться чтению. Так что это не ответ.
– Да, я умею читать, Морьяр.
Пришлось остановиться, чтобы выудить из скромной поклажи томик Айзерца. Книга была не особо толстой, всего с фалангу пальца, но являлась весьма содержательной. Было бы приятно прослушать её вновь.
– С этого момента будешь учиться сохранять не только равновесие тела, но и потренируешься в умении координировать собственные телодвижения во время концентрации разума.
– Что-что, Морьяр?
– Что «что»? – начал по новой злиться я. – Будешь ехать верхом и читать. А съедешь вбок, так будешь час идти пешком. И не с пустыми руками, а вместе с вот этим мешком!
Потряхивание кипой вещей возымело действие. Девочка сменила позу на более устойчивую и принялась за чтиво. Однако вскоре она запнулась. Раз. И ещё раз. Читала-то она в целом неплохо, но незнакомые слова заставляли Элдри хмурить лоб и произносить их по слогам.
Беда заключалась в том, что таких было по несколько в каждом абзаце.
– Что такое «ги-по-те-ти-чес-кое»?
Вопрос стал предвестником тысячи последующих вопросов, вынудивших меня задуматься – быть может, стоит вернуться в Крепкий Орешек да отыскать книженцию попроще? Но потом я решил, что лучше заняться просвещением молодёжи нежели отрешённо медитировать на грязь под ногами.
– Морьяр, – получив от меня очередное определение, задумчиво произнесла Элдри. – А зачем столько длинных и сложных слов?
– Благодаря им можно сократить время разговора. Когда я говорю «иллюзия», обычно все уже понимают о чём речь.
– А я не понимала.
– Это было очень заметно, Элдри.
– Получается, надо тратить время, чтобы тебе объяснили, что это такое, тратить время на то, чтобы запомнить, что это такое, и тратить время, чтобы вообще с таким столкнуться? А если не столкнёшься, то всё равно тратишь время на изучение? Так, что ли?
На миг я растерялся – действительно, зачем при таком раскладе столько длинных и сложных слов? Однако быстро пришёл в себя и ответил:
– Да, так. Но это всё равно очень рационально.
– Почему?
– Если в планах есть с этим чем-то столкнуться, то рационально. И точка!
Чего я? Столько лет все эти термины зря учил, что ли!
Затем я размыслил, что стоит дополнить свой ответ:
– И вообще, хватит о всякой ерунде спрашивать. Лучше с первого раза запоминай, что тебе объясняют. Я не люблю повторяться.
– Так ты хочешь, чтобы я всё это знала? – глаза девочки довольно засверкали, и вскоре стало ясно отчего. – Ты тоже будешь учить меня магии? Как Ванесса?
Нет, нет и нет! Вот этого-то я как раз-таки нисколько не планировал, но… умозаключение Элдри звучало логичнее, нежели «мне до смерти надоело пялиться, как на мои прекрасные сапоги липнет грязь».
«Ладно. От теоретических знаний и элементарных тренировок особой беды не произойдёт», – подумалось мне, и мысль не вызвала отторжения.
– Отдай книгу, – сказав так, я буквально-таки вырвал томик Айзерца из детских рук.
– Но что? Почему?
– Потому что теперь меня послушаешь! – я убрал книгу в сумку и начал уверенно произносить по памяти. – Земля позволяет брать силу и возвращать её обратно. Земля отдаёт себя прочим стихиям и является основой жизни. Её разрушают и воздух, и вода, и огонь…
Через пару часов мой голос от столь активного использования начал хрипеть, а глаза Элдри стали походить на стекляшки в чучелах животных. Так что нам обоим определённо хотелось сделать что угодно, лишь бы прервать начатое обучение. Можно даже сказать, что мы невероятно обрадовались юрвенлэндскому пограничному форту! Но сколь ни велика была наша радость, заходить туда мы не стали. Всё‑таки, раз мы находились на вражеской стороне и никак не могли выдать себя за местных, то предпочтительней было углубиться в лесную чащу.
Наверное, местные пограничники устроили себе неофициальный отгул и расслабились на нет. Мы не только остались никем незамеченными, но и до самой деревни Прошки не встретили ни одного живого человека.
Мёртвого, кстати, тоже.
Точка в конце очередного абзаца была поставлена, но рука не желала двигаться дальше. Я был вынужден признать, что часть моего внимания ни в какую не перестаёт будоражить краткосрочную память. Слова призрачной посланницы пробудили мой интерес. И, конечно, не только его. Ей удалось повлиять на меня. Азарт и жадность требовали действовать согласно желаниям Тьмы. Ведь сила, которую прежние Хозяева предлагали мне забрать, не требовала взамен ограничений, типичной для богов. Я мог стать могущественнее и по‑прежнему остаться полностью свободным.
Что мне с появления очередных недовольств? В новинку мне, что ли, что на меня кто-то зуб держит?
Я откинулся на спинку стула, соединил кончики пальцев и постарался припомнить, что знаю о Фантазии. Выходило, что не так уж много. Мне было достоверно известно только, что это некая ожившая мечта. Мечта, которая имеет достаточно свободы воли своих обитателей, чтобы считаться одним из миров. Но при этом она не являлась и чем-то материальным. Внутрь неё нельзя было заглянуть без специального «приглашения» и эфемерной оболочки. Даже самому Спящему Богу приходилось создавать для себя аватар, чтобы наблюдать за своим творением изнутри. Таким образом, среди всего мироздания Фантазия занимала своё особое место. Имела свой особый статус. И обладала своей особой судьбой.
