прощать мелкие недочеты или учитывать мои «забытые» навыки; он бил в полную силу, и мне оставалось лишь благодарить Богиню, что мечи были тренировочными. От беспрерывного отражения ударов рука предательски ныла, а ощущение бессилия против опытного воина заставляло магию в груди трепетать и пытаться вырваться наружу. Напасть получилось лишь дважды, и оба раза мой удар оказался очевидным и читаемым, а потому пресеченным еще на корню. Дюжину раз я оказывался уложенным на землю. Спина начала докучать, вторя боли в руке, а рубашка промокла настолько, что песок, коим был усыпан зал для смягчения падений, уже не отлипал от одежды. На лбу Аштона виднелась лишь скромная капля пота.
– Ничего, – наконец произнес он. Его голос оказался хриплым и низким. – Потенциал есть. А теперь ступайте, сэр, на сегодня хватит.
Поблагодарив за плодотворное занятие, я с облегчением вернул меч на стойку и покинул зал.
Коридоры встретили меня необычайным оживлением. В этом крыле на первом этаже жила в основном прислуга, потому никто не мог позволить себе спать в такое время. Несколько раз в меня чуть не врезались служанки с подносами, несущие завтрак тем, кто любил подольше понежиться в постели, а один раз я едва избежал столкновения с девушкой, несущей роскошное многослойное платье, иначе точно потерялся бы в складках его ткани.
Свернув к лестнице, я наконец встретил знакомое лицо. Ариадна собиралась на конную прогулку, о чем недвусмысленно намекала ее одежда и собранные в незамысловатую прическу волосы. Я любил смотреть, как ее волнистые пряди спадали на плечи и спину, пружиня при каждом движении, однако так взору открывалось лицо, будто выточенное из мрамора лучшими скульпторами из числа горных эльфов.
Я понял, что рассматривал его чуть дольше, чем то позволяли правила приличия.
– Доброе утро, Ваше Высочество, – поклонился я и вдруг почувствовал, как жутко от меня смердит. Щеки тут же залились румянцем.
– Доброе утро, сэр, – присела она в легком реверансе. – Побывали в утреннем аду от Кидо?
– Прошу прощения за свой внешний вид.
– Не стоит, – чуть обиженно ответила она. – Я тоже иногда там бываю. Может, однажды встретимся.
Подмигнув, она игриво сбежала по ступенькам и завернула в правое крыло.
Порой меня пугала ее беспечность. Что скажут о почти замужней принцессе, почти наследнице двух государств, если увидят, как она подмигивает только приехавшему в замок чужеземцу? Что скажут о ней, когда увидят, как в ее присутствии я краснею и забываю, как дышать? Впрочем, она всегда славилась бунтарским характером и непредсказуемостью; надеюсь, эти мелочи не привлекут лишнего внимания.
Вернувшись в покои, я обнаружил, что они заполнены идущим из ванны паром и запахом обещанного завтрака. Лэсси отмывала с меня песок и пот с усердием, особенно присущим ей, когда дело касалось чистоты. Я несколько раз хотел остановить ее, но стоило мне совершить хоть малейшее движение, служанка вздрагивала и нажимала на губку еще сильнее. Я понимал, что рыцарям нужна помощь с надеванием доспехов, а благородным людям негоже самим стирать свои вещи, но мыться.… Никогда не думал, что с этим можно не справиться.
Предобеденное время я решил вновь провести в садах, но пройтись по ним в одиночестве, обратившись в слух. Щебетанье птиц и шелест листвы наполнили мое лесное сердце безграничным счастьем. Работающие в саду слуги обсуждали все подряд: вчерашний наряд госпожи Аурелии, непотребное поведение герцога Фалкирка с приставленными к нему служанками, чью-то беременность, капризность белых роз и… случайную встречу с островным принцем около покоев его невесты. Они не давали этому событию негативной оценки: общество в Грее не слишком строгое, к тому же Ариадна и Хант были обручены – их встречи даже естественны. Слуги судачили об этом просто так, лишь из-за того, что их жизнь была не так наполнена событиями, как жизни их лордов. И все же мне захотелось вмешаться и запретить им так говорить о лисице, вне зависимости от того, был ли слух правдой и в самом ли деле они занимались чем-либо за закрытыми дверьми ее покоев.
Я задержал дыхание. Глупейшее желание.
Проходив по извилистым дорожкам еще как минимум час, ничего интересного я более не услышал. Молоденькие фрейлины и дочери знатных гостей замка ходили по садам небольшими группами по трое или четверо и непременно обсуждали свою будущую жизнь с красавцем-мужем и чудными детьми, а также пытались выведать, кто в каком наряде придет на свадьбу принцессы. Разумеется, это оказалось секретом едва ли не государственной важности, и все они самоотверженно и стойко его хранили.
Лишь в дальнем углу сада, плотно засаженном цветущими вишнями, было подозрительно тихо. Несмотря на наличие невероятной красоты беседки, украшенной искусной резьбой, ни одна замечтавшаяся леди или ленивый господин обычно не располагались там, утомленные палящим солнцем, – слишком далеко от замка. В этот же раз на лавочке все же виднелась чья-то фигура – хрупкая, в тонком белом платье, со спины больше похожей на ночную сорочку. Отсутствие корсета, ниспадающая ткань, очерчивающая изгибы тела. Струящиеся по спине пшеничные волосы.
Минерва слегка приподняла руку, и одна из бабочек, летавших около недавно раскрывшихся розовых цветов, села на ее палец. Найдя опору, она еще пару мгновений хлопала крылышками, но вскоре замерла. Девушка неторопливо поднесла застывшую бабочку к своим волосам и усадила ее туда, будто та была частью украшения ее прически.
– Подглядываете, Териат? – вдруг раздался ее голос.
Я с трудом поборол желание спрятаться в ближайшем кусте.
– Нет, – ответил я, гулко сглотнув. – Завороженно наблюдаю.
Девушка обернулась и встала с лавки. Двигалась медленно и плавно, будто в танце. Сквозь тонкое платье, едва державшееся на почти незаметных бретелях, четко виднелись очертания ее груди. Она испытывала меня, но мне хватило лишь мимолетного взгляда – все остальное время я смотрел ей прямо в глаза. Платье и впрямь было ночным.
Подойдя ко мне практически вплотную – а в данных обстоятельствах даже расстояние вытянутой руки нельзя было счесть приличным, – она вновь поднесла руку к волосам, сняла оттуда бабочку и слегка на нее подула. Насекомое, будто очнувшись от глубокого сна, невозмутимо покинуло палец временной хозяйки. Минерва встала на цыпочки и прислонилась к моему уху, пощекотав его локонами мягких волос. По шее пробежали мурашки.
– Если очень хочется – можете смотреть.
Едва я успел моргнуть, как она уже вышагивала босыми ногами по дорожке, ведущей к замку.
Внешность их разнилась значительно, но повадки и характер у сестер схожи, даже если они не хотели этого признавать.
– Аарон, – послышался шепот в правом ухе.
Я инстинктивно обернулся, заранее зная, что не найду за спиной источник звука.
