предупредил своих кураторов, и, как следствие, наша радиоигра с русскими нарушилась.
Однако мы уже получили много ценной информации об агентурной сети советской иностранной разведки и напряженных отношениях между разведслужбой МВД (тогда НКВД) — разведывательной организацией тайной полиции советской Коммунистической партии — и военной разведкой.
Глава 14
Братья Фитингоф
Подозрительное трио. — Вербовка нового агента. — Наблюдение за встречей русских. — Сеть затягивается. — Похищение подозреваемого. — Планы для нового русского шпионского центра. — Агент под наблюдением. — Гитлер вмешивается в это дело. — Судьба братьев Фитингоф
Осенью 1940 г. мы вели одно из самых интересных дел против советской разведки — дело братьев Фитингоф. После оккупации Прибалтийских государств Россией балтийские немцы потоком хлынули в Германию. Одна из таких беженок — молодая женщина — сообщила на пограничном посту, что трое людей из ее окружения ей показались подозрительными. Двое из них были братьями по фамилии Фитингоф, а третья — жена старшего брата. Наш служащий подумал сначала, что жалоба девушки — это обычный донос на почве личной неприязни, тем не менее девушка была задержана для более тщательного допроса.
Она призналась, что у нее был роман с младшим неженатым братом, но эту связь разрушила жена старшего брата, которая на самом деле жила с ними обоими. Фрау Фитингоф, вероятно, была поразительно сильной и энергичной личностью. Оба мужчины полностью находились под ее влиянием. И хотя младший брат хотел начать новую жизнь в Германии, как бы он ни старался, у него не хватало силы характера порвать свою связь и выйти из этого ненормального треугольника, и он всегда поддавался влиянию своей невестки. В неспокойные дни своей эмиграции у него начался роман с молодой прибалтийской немкой, и в пути между двумя женщинами происходили бурные сцены ревности.
Такую историю рассказала молодая женщина, которая сначала казалась движимой явно ревностью, и эта история не представляла для нас интереса. Однако он появился, когда после их приезда в Берлин двое братьев и жена бесследно исчезли.
Я не хочу раскрывать имя молодой женщины, которая обратила наше внимание на это дело. Позже она стала агентом немецкой разведки под кодовым именем R-17. В ней сочетались немалое очарование, ум, талант к работе, прекрасное знание славянских языков, равно как французского и немецкого. Впервые я использовал ее в разведзадании, связанном с представителями японского посольства, и она успешно его выполнила. Будучи блондинкой, она представляла собой тот тип женщин, который обычно предпочитают японцы. Позднее она вернулась в Ригу и отлично работала на нас против русских.
В то время, когда она впервые обратила наше внимание на братьев Фитингоф, она честно призналась, что ее донос был мотивирован желанием отомстить. Младший Фитингоф нарушил данное ей обещание, и она оказалась брошенной, преданной и одной в Берлине без средств и кого-либо, к кому она могла бы обратиться. Она верила, что молодой человек был честен в своих намерениях по отношению к ней, но подпал под влияние своей невестки. Ее жених, как она все еще называла его, сказал ей, что его брат работает на русскую разведку и выполняет для них задание, благодаря которому заработает много денег. Младший брат помогал ему в этом, и, как только задание будет выполнено, они исчезнут за границей, он женится на ней, и они вдвоем смогут прожить остаток своей жизни в комфорте.
Эта информация и подробное описание всех троих — это было все, что смогла нам дать молодая женщина. Три недели мы усердно искали всех троих, но безрезультатно. Наконец передо мной положили папку с делом, чтобы я закрыл его.
Но я все еще не был удовлетворен. Молодая женщина произвела на меня хорошее впечатление, и я чувствовал, что ее рассказ — это, вероятно, нечто большее, чем продукт живой фантазии. Так что на следующий день я вызвал к себе ответственного специалиста и сказал ему, что не хочу закрывать дело и убежден, что эти трое Фитингоф взяли другую фамилию и залегли на дно в Берлине или каком-то другом большом городе и, вероятно, уже работают там. Мое чутье подсказывало мне, что нам следует сосредоточиться сначала на Берлине. Если они выполняют важное задание — а молодая женщина считала, что так оно и есть, и оно действительно важное, — то им потребуется какое-то время, чтобы устроиться. Им нужно будет получать указания и связываться с каким-то центром русской разведки, так как было крайне маловероятно, что они будут работать на прямой связи с Москвой. Нам были известны главные центры русской разведки в Берлине. Я вынес за скобки «Интурист», который я хотел на время исключить, и остались советское посольство и Российская торговая комиссия.
Я говорил и видел, как на лице моего специалиста нарастает недоумение, как будто он охвачен сомнениями относительно будущего. Какое-то время тому назад у меня был план, и дело Фитингофов дало мне возможность испытать его. Я хотел арендовать две комнаты предпочтительно на первом этаже — одну расположенную по диагонали через улицу от советского посольства, а другую — напротив Торговой комиссии. Разумеется, они должны были быть арендованы через третьих лиц, и мы не пожалели бы на это средств. Разумеется, абсолютно необходима была секретность. Я спросил своего специалиста, понял ли он меня, и, хотя он ответил утвердительно, я видел, что он еще не совсем осознал, куда я клоню.
«На протяжении трех-четырех месяцев, — сказал я, — мы будем собирать фотоальбом всех посетителей этих двух учреждений. Мы будем делать фотографии каждого входящего или выходящего человека. Возможно, если нам повезет, мы поймаем Фитингофов. Во всяком случае, помимо них мы наверняка соберем коллекцию фотографий очень интересных людей. Эта работа может показаться несколько обременительной, но она будет тщательной и методичной, и это будет вам развлечение по вечерам. Вы сможете сравнивать фотографии с описаниями людей, которых мы ищем. Думаю, что это на самом деле многообещающая идея».
Снабженные точными описаниями братьев Фитингоф и различных других людей, находившихся в розыске, специально обученные люди нашего поискового отдела работали посменно и дежурили все время, потому что мы не могли установить телефонную линию с центральным офисом. Однажды мы попробовали проложить кабели рядом с советским посольством, но русские были проницательны и немедленно заподозрили неладное. Так что на этот раз нашим людям пришлось бы работать с полевыми биноклями и телескопическими линзами.
За четыре дня наши приготовления были завершены, и всего лишь через десять дней мы обнаружили советского
