Больше ворожея не скрывала своего страха, металась, стаскивая в центр комнаты барахло. В кучу к книгам и ингредиентам отваров прибавились медные весы, прозрачные пустые колбы, металлические цилиндры.
— Выражение "запахло жареным" приобретает буквальный смысл, — хохотал принц. — А вот и твои друзья, — он развернулся ко входной двери, — что-то долго волчата решали, спасать тебя или нет.
С оглушительным треском пара оборотней ввалилась в коридор. Мощные человеческие тела, покрытые шерстью проломив дверное полотно, застыли, рассматривая демона.
— Ты, — взревел один из них, клацая крупными зубами на вытянутой волчьей морде. — Это ты тогда устр-р-роил пожар, — он отфыркивался от запаха гари.
— Тогда? Я, — подтвердил Баллам. — Ваши щенки имели наглость коснуться моей избранной.
В отличие от оборотней, демон сохранял человеческий вид.
— Зачем ты вновь вернулся?
Оборотень заметил ведьму, дернулся.
— Э-э-э, нет. Она моя, — в доказательство своих слов Балаам проявил крылья.
Духи, что по приказу своего господина, отступили и пропустили в дом оборотней, тут же выстроили плотный узкий коридор, отрезая им возможность отступления.
— Моя, — рявкнула волчья пасть. — Она работает на меня, — полуволк-получеловек скалился. Он яростно взмахнул когтистой кистью рассекая ближайшего духа. И место павшего занял другой сероватый сгусток.
— Так можно продолжать до бесконечности, — заметил Балаам. — Слово "легионы" тебе о чем-нибудь говорит? Если нет, то я поясню. Это о-о-очень много.
Но оборотень не сдавался, пока второй, встав к нему спиной, прикрывал товарища, первый — истреблял войско принца Преисподней.
— Еще не надоело? — уточнил демон.
— Не-е-ет, — несогласие смешалось с рычанием.
— Ясно, упорный и глупый, — Балаам потерял интерес к волкам.
Он чувствовал, как защита слабела с каждой секундой. Пламя Преисподней проедало в ней мелкие дыры. Духи, что стояли ближе к гостиной, смогли проникнуть внутрь, окружали ведьму.
— Приведите ее ко мне, — приказал демон.
Ведьма же отчаянно сопротивлялась, обхватив и прижав книгу к своей груди, отбивалась. Пинала воздух ногами, стараясь задеть духов, дергала головой и плечами:
— Не трогайте! Не смейте!
Принц мерцнул, с легкостью преодолевая преграду:
— Я утомился, — сообщил ведьме, глядя прямо ей в глаза. — Прекрати дергаться, — обхватил женское предплечье. — Не зли меня еще больше, — распахнул графитовые крылья, с грохотом сметая все вокруг.
Пламя Преисподней, услышав приказ принца, огромным огненным смерчем снесло крышу здания, поднялось к небу пугающим алым столбом, освещая поселок в вечерних сумерках.
Смертельная воронка прошлась по территории дома выжигая содержимое; перетирая, словно зерно в жерновах, каменные стены; собрала сухие листья во дворе ведьмы; испепелила деревья; коснулась асфальтированной поверхности, кипятя в бурлящем битуме мелкий щебень, и только тогда демон прекратил движение ненасытного огня коротким приказом:
— Стой, — он завис чуть в стороне, небрежно удерживая затихшую от ужаса ведьму за запястье. — Достаточно.
Огонь потянулся к своему хозяину, тонкой струйкой впитывался в его раскрытую ладонь.
— Отпусти, — прохрипела женщина, вытаращив глаза от страха.
— Прямо сейчас? — уточнил Балаам, разжав три пальца.
— Нет-нет, я же разобьюсь, — вопреки рассудку Мария засучила в воздухе ногами.
Духи один за другим истлевали, возвращаясь в Преисподнюю.
— Вот именно, — ответил с досадой Балаам. — Не зря же я подготовил увеселительную программу.
Он не торопился покинуть территорию оборотней. Наслаждался паникой, криками, суетой. Прекрасное зрелище. Правильное. Запоминающееся.
Но настроение принца смог испортить нечеловеческий крик:
— Демон, — донеслось снизу, — сохрани жизнь ведьме. Я готов заключить сделку.
Принц опустил взгляд себе под ноги:
— Знаешь, волк, нет больше вам доверия. Вы не торопитесь выполнять свои обещания. И не просто ищете лазейки, а пытаетесь меня убить, — не нужно было говорить громко, неестественную тишину нарушали лишь порывы осеннего ветра, треплющие подол длиной юбки ведьмы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Оборотни в частичной трансформации, собирались вокруг выжженного участка земли. Приближались медленно, настороженно, подняв длинные волчьи морды, шумно тянули прохладный воздух, пропускали его через легкие, запоминали врага.
— Я клянусь, что сдержу свое слово, — собеседник Балаама принял человеческий облик.
— Сейчас обхохочусь, — фыркнул демон.
Длинноволосый оборотень вскинул руку, останавливая соплеменников, показывая им отступить:
— Даю слово, — произнес с вызовом.
— Да ваше слово ничего не стоит, — принц Преисподней взмахнул крыльями, отчего Марию подбросило, и она обреченно завыла:
— Ада-а-ам!..
Прикрыв ладонью глаза от горячего пепла, взвившегося в воздух, оборотень прокричал:
— Клянусь своей жизнью!
— Ну вот зачем, а?.. — принц театрально закатил глаза. — Мне же теперь интересно, зачем тебе Мария ценой собственной жизни? Я выслушаю, волк, но пусть твои друзья разойдутся по домам, — смотрел сверху. — Я нервничаю, а когда нервничает демон, может произойти все, что моей душе угодно, — не торопился спускаться.
— Уйдите, — приказал Адам. — Уйдите, — повторил громче. Выждал и продолжил, прислушиваясь к тихим удаляющимся шагам и встревоженным перешептываниям членов стаи. — Мы так и будем разговаривать? — раздраженно крикнул, задирая голову к небу.
Демон улыбался оборотням, сдерживая себя, чтобы не помахать кому-нибудь их них рукой на прощание:
— Что в тебе ценного, Мария? — посмотрел туда, где безвольной куклой висела женщина, с бордовым лицом и вытаращенными глазами. Та бестолково хлопала ртом и старалась больше не шевелиться, в своем зеленом платье напоминая огромную жабу — Зачем тебе ведьма, А-д-а-м? — плавно спустился на землю, встал в нескольких метрах от собеседника.
Длинноволосый раздраженно дернул головой:
— Не твое дело, — рыкнул он, но осекся под тяжелым взглядом принца Преисподней. — Давай, просто заключим сделку, демон, — говорил спокойней.
— Я не хочу заключать сделку, мной движет праздный интерес, — признался Балаам, — зачем она тебе? — слегка тряхнул женщину. — Она же не может быть твоей парой, — скривился от предположения. — Или может? — склонился и принюхался. — Нет, не пара, но ты нервничаешь, волк, при каждом упоминании об истинной.
— Да хватит уже говорить одно и тоже, — разозлился Адам. — Я предлагаю тебе сделку, демон!
— Ты предлагаешь, а я не обязан на нее соглашаться. В чем моя выгода? Ее нет. Ну раз не хочешь даже рассказывать…, — демон расправил крылья.
— Стой! Стой! Я не смогу без Маши, она помогает мне, — мужчина говорил сдавленно. Он бросил мимолетный взгляд за спину, не просто осмотрелся, а его целью были темные окна определенно дома.
Принц Преисподней проследил за взглядом, шагнул по направлению к коттеджу, не выпуская ведьму из захвата:
— Кто там живет? — Адам молчал. — Не хочешь говорить… покажи, — поманил пальцем. — Не трону, волк, лишь загляну в душу, — произнес потусторонним голосом, наслаждаясь страхом.
Надменная улыбка исчезла с лица демона, едва он коснулся воспоминаний оборотня.
Боль. Всюду была боль. Она полностью поглотила разум Балаама.
Сцены прошлого замелькали перед взором: одна за другой, они демонстрировали девушку. Невысокую, темноволосую, с чуть заостренными чертами лица и приятной улыбкой. Но Адама не было рядом с ней — с ней был другой.
— Брат? — только и спросил демон, отмечая идентичную внешность. Различием между мужчинами служили отпечатки их душ.
— Да.
“Ад при жизни, — Балаам оставил мысль неозвученной. — Ежедневно видеть свою истинную с другим, ежесекундно сожалеть о том, что в какой-то момент она выбрала другого”.
Брюнетка держала на руках младенца, крохотного, но крепкого. Тот сучил ручками и ножками, улыбался, а девушка с безграничной любовью, которой может любить только мать, улыбалась в ответ.
