— Я Люк, — представился он. — Люк Рюэлль.
У него не было каджунского выговора отца, но южный акцент все равно присутствовал.
— Иди в дом, — велел сыну Адам.
Но тот не подчинился, чем вызвал мое восхищение, ведь Адам совсем не из тех, кого можно ослушаться.
— Ты будешь моей мамой?
Я поперхнулась.
— Люк! — зарычал Адам.
— Ой-ой! — Люк перевел взгляд на отца, потом снова на меня. — Теперь мне влетит.
Однако он не казался испуганным, и вместо того, чтобы уйти, двинулся вперед. Адам снова вклинился между нами, и у меня так и чесались руки отпихнуть его прочь. Честное слово, неужели он думал, что я наброшусь на ребенка, как какой-нибудь... людоед?
— Моя настоящая мама умерла. А мне достались няни. Их было много. — Люк посмотрел на Адама. — Сэди говорит, что уходит.
Адам застонал, а Люк, издав многострадальный вздох, добавил:
— Знаю, еще одна спеклась.
Я засмеялась, и Люк снова расплылся в улыбке, хотя Адам метнул на меня грозный взгляд. Парнишка такой милый и забавный, и чего он куксится? И чего шпыняет сына, словно тот какое-то проклятье, а не дар небес?
Я вскинула голову. Проклятье? Не может же Люк быть?..
Не-а.
— Иди в дом, — повторил Адам. — Я должен проводить... — Он запнулся и снова наградил меня хмурым взглядом: — Её.
— Кого её? — отважно спросил Люк. — Как тебя зовут?
— Диана.
— Deesse de la lune.
У меня сразу отпало желание смеяться. Я опять услышала шелестящий зов на болоте, шепот Адама в моей голове, голос Люка при свете солнца.
— Что это означает?
Люк уставился на Адама, озадаченно нахмурив лоб.
— Она что, не знает французского?
— Не все знают французский.
Люк уставился на меня так, словно я только что пукнула в церкви. Не знает французского — вот ведь дубина!
— Богиня луны, — выпалил он. — Диана.
— А-а, — бестолково промямлила я.
Интересно, что ребенку столько известно о силе имен.
— Папа любит луну.
Я перевела взгляд на Адама, который глядел на меня с отсутствующим выражением лица.
— Правда?
— Особенно улыбающуюся луну, — продолжил Люк. — Каждый раз, когда она появляется на небе, он уходит на всю ночь.
Глава 28
— Люк! — Из двери дома выскочила няня и застыла, увидев нашу троицу. — Простите, мистер Адам, он опять улизнул на улицу. Это не ребенок, а просто уж какой-то.
Она поспешила к младшему Рюэллю и взяла его на руки.
— Пока, — сказал Люк, когда она повернулась и понесла его обратно в трейлер. Всю дорогу мальчик бросал на меня любопытные взгляды.
— Тебе здесь не место, — заявил Адам.
Обидно слышать такие слова, но я решила не подавать виду.
— Знаю.
— Я отвезу тебя домой.
— В Бостон?
— А ты поедешь?
— Нет.
— Лу-гару не существует, Диана. Ты зря тратишь время. Если останешься, кто-нибудь пострадает.
— Люди погибают. Кто их убивает, Адам? Ты?
— Если и я, то что?
— Я... Что? — спросила я, хлопая глазами.
— Что, если людей убиваю я?
— Ты сказал, нет никакого волка.
— Вот именно. Значит, это человеческих рук дело.
— Но полиция нашла доказательство того, что людей убивает зверь.
— Зверь так зверь — значит, я непричастен.
— Только в том случае, если ты не лу-гару.
— Я не волк.
— Тем не менее ты исчезаешь каждую ущербную луну.
— Я не исчезаю, а перебираюсь на болото.
— Зачем?
— Под этой луной происходят разные вещи. — Адам тяжело вздохнул. — Вернее, происходили. Когда я был в армии. Я пытаюсь не вспоминать, но...
Он выдохнул и опустил плечи. Мне хотелось прикоснуться к его волосам, подержать за руку, но я понимала, что он не позволит.
— Люк ошибается. Я не люблю ущербную луну. Она мне противна.
— Так что же происходило?
Вместо ответа он взял меня за руку и наполовину повел, наполовину потащил к древнему «шевроле», припаркованному на подъездной дорожке. Тачке было лет сорок, не меньше. Ее бы подлатать немного, и была бы картинка, как и особняк. Сейчас же она выглядела убого: ржавая, пятнистая, непонятного цвета. Адам открыл пассажирскую дверь, но я заартачилась.
— Полезай, — процедил он сквозь зубы, — или я помогу.
Я посмотрела на трейлер. Люк махал мне из окна. Я забралась в машину и поморщилась, когда в зад впилась сломанная пружина. Обшивка сиденья была порвана, как будто ее драли когтями.
Этот старый драндулет не был оснащен кондиционером, и мы с Адамом почти синхронно опустили окна. На улице уже припекало, так что ветерок приятно развевал волосы.
— Я не расскажу, что происходило, — тихо произнес Адам. — Не могу.
Его «не могу» удержало меня от расспросов. Ясно ведь: военные тайны не разглашают.
— Так что же случилось с твоей женой?
— Ее больше нет, — сказал Адам, крепче сжав руль.
— Как так вышло?
В голове моей возникли страшные образы — образы, из-за которых в глазах Адама, должно быть, и залегли эти мрачные тени. Поэтому он не мог меня полюбить? Что-что, а смерть была для меня разумным объяснением.
— Собрала свои вещи, опустошила наши банковские счета и сбежала. Стерва.
— Что? — изумилась я. — Она же умерла!
— Надеюсь.
— Люк сказал, его мама умерла.
— Умерла для меня. И для него тоже. — Адам посмотрел на меня и снова перевел взгляд на дорогу. — Она не вернется, если тебе интересно.
— Мне интересно, все ли в порядке у тебя с головой. Зачем ты сказал сыну, что его мать умерла, если она...
— Слиняла. Бросила его. Уехала от годовалого малыша да так и не вернулась. Она его не хотела. Ненавидела почти так же сильно, как ненавидела...
Адам крепко сжал рот на последнем слове. Но я поняла. Жена его ненавидела. И я сомневалась, что он озвучит причину.
— Ты ее больше не видел?
— Нет.
— И ничего о ней не слышал?
— Вот еще!
— Значит, вы все еще женаты.
— Не для меня.
— Потрясающе! — буркнула я.
— Если я не знаю, где она, куда прикажешь отправлять документы на развод?
Тут не поспоришь, и все же...
— Этот брак никогда не был настоящим, — запальчиво произнес Адам.
— А свидетельство о браке есть?
— Есть.
— Значит, был.
— Я никогда не любил ее, она никогда не любила меня. Мы поженились из-за... — Он пожал плечами, и я поняла.
— Из-за того, что ты не мог удержать своего друга в штанах. Ничего удивительного.
В салоне машины стало тихо. Но я была не в состоянии долго молчать.
— Зачем ты сказал, что не можешь иметь детей?
— Не могу. Уже нет. После Люка я... — Адам запнулся, словно исчерпал весь словарный запас.
