– Клянусь головой, что все продукты будут безопасными для употребления.
– К чему все это? - спросил Элдин.
– Я хочу, чтобы ты оставался целым и невредимым до того времени, когда наступит Ульман, - ответил Ульсак с тонкой улыбкой. - Знай, что за тобой и толстяком мои люди будут вести постоянное наблюдение. Мы больше не допустим, чтобы вы продолжали свои глупые игры, и найдем способ предупредить каждого из вас, если возникнет какая-то опасность. Я хочу, чтобы вы пребывали в полном здравии, пока не потребуетесь для жертвоприношения.
Ульсак поднялся с дивана и, сделав несколько шагов, остановился напротив Элдина.
– Такова судьба, которая тебе уготована, - прошептал он. - Повинуйся моей воле, и твоя смерть будет безболезненной.
Не произнеся ни слова, Элдин сделал знак своим спутникам.
– Игра только начинается, - сказал Элдин, пони мая, что это всего лишь глупая бравада, но он должен был что-то сказать.
Ульсак рассмеялся.
– Сегодня ночью ты увидишь во сне все то, о чем я тебе рассказал, Элдин Ларис. Я знаю гораздо больше тебя и поэтому уверен, что в конце концов, измученный ночными кошмарами, ты придешь ко мне с поднятыми руками. Ты будешь умолять принести мир в твою душу, прежде чем мы вонзим кол в твое тело, заставив, словно сломанную игрушку, прыгать на сталь ном острие.
– Что ты наделал!
Вуш низко склонился перед Лосой. Для Надзирателя подобный всплеск негодования являлся чем-то не слыханным, поскольку в их обществе спокойствие и беспристрастность являлись единственной достойной реакцией на любые новости, независимо от того, хорошие они или плохие.
– Я всего лишь продал все билеты с исходом, где они оба останутся живы. Мы знаем, что твой план надежен и Шига нас не подведут. Поэтому я решил, что глупо терять деньги на бесполезных инвестициях.
– Так, значит, ты продал опцион на наши билеты, содержащие вариант, где оба оставшихся участника доживают до конца игры?
– На них возник повышенный спрос, и появилась возможность извлечь большую прибыль, - пояснил Вуш.
– Сколько билетов ты продал?
– Все, что у нас были, - прошептал Вуш. Лоса в отчаянии отвернулся.
– Мы оба знаем, что у них нет никакой надежды пережить Великий Фестиваль, - сказал Вуш. - Ульсак позаботится об этом. Так зачем напрасно терять деньги?
– Ты говоришь глупости. Мы имеем дело с вероятностями. Существует шанс, пусть даже самый ничтожный, что они выживут. Мы и так уже запятнали души, начав осуществлять этот план. Если Надзирателям из верхнего круга станет известно о наших действиях…
Он замолчал, не желая даже думать о том, что скажет Совет, узнав о подобной деятельности.
– Кто купил билеты?
– Трудно сказать. Какая-то подставная фирма скупила все пять тысяч билетов первого дня, как только я пустил их в продажу.
– Почему ты это сделал?
В ответ Вуш только пожал плечами. Как он мог объяснить Лосе, что близкий контакт с биржей оказался для него непреодолимым соблазном? Поначалу он сохранял беспристрастность, но атмосфера, царившая на бирже, с каждым днем действовала на него все сильнее. Лихорадка купли-продажи, разразившаяся перед смертью Сигмы, оказалась последней каплей, переполнившей чашу. Биржа поглотила Буша. Извлечение биллионных прибылей стало для него игрой, затмившей реальность.
Низшие существа поймали в сеть его душу, научив рисковать и выигрывать. Он даже не задумался о том, что богатство не имеет никакой ценности для Надзирателя, поскольку глупо покупать то, чем нельзя воспользоваться.
– Я увидел возможность, - произнес он, запинаясь, - превратить пять тысяч бесполезных билетов в наличные деньги.
– Что, черт возьми, ты собираешься делать с наличными? - спросил Лоса голосом, поднявшимся до крика.
Вуш не смог ему ответить, но он все еще испытывал радостное возбуждение от того, что недавно сделал. Первоначальная полумиллионная инвестиция превратилась в два с половиной биллиона.
– Ради твоего же блага будем надеяться на то, что они не выживут, - сказал Лоса.
Эта фраза вызвала у Вуша настоящий шок. Желать смерти другому разумному существу полностью противоречило их основным принципам. Слова, сорвавшиеся с губ, вызвали потрясение у самого Лосы, и он в смущении отвернулся,
– По крайней мере, все остальные события развиваются в соответствии с планом, - сказал Лоса, торопясь сменить тему. - В тот момент, когда игра закончится, мы потребуем выплатить наш выигрыш. Имущество всех компаний Облака, кроме тех, что принадлежат ксарну и коху Букхе, перейдет в нашу собственность, после того как ВЛК [3] не сможет рассчитаться с долгом. За этим последует немедленный крах всей экономики Облака, и ситуация окажется полностью под нашим контролем.
Шига вырвутся на свободу, и все улики будут указывать на то, что это был акт мести со стороны наследников Габлоны. Своим появлением они посеют хаос, и через некоторое время пришельцы сами обратятся к нам с просьбой восстановить порядок. Таким образом, они добровольно передадут бразды правления в наши руки.
Мы будем знать, что они сами все придумали, организовали и выполнили. Не запятнав собственные души, мы призовем этих существ к порядку раз и навсегда. Будем надеяться, что твой глупый поступок не помешает выполнению моего плана.
«Не будет никаких проблем, - безмятежно подумал Вуш, - и кроме того, мы сумеем извлечь фантастическую прибыль».
– Жаль, что так получилось с Габлоной и Элдином, - сказал старший Надзиратель. - Но мы не имеем никакого отношения к той ситуации, в которой они оказались; их судьба находится в чужих руках.
– Ну разумеется, - сказал Вуш, согласно кивнув головой.
Лоса отвернулся от своего помощника. Сегодня утром он получил послание от Арха, где тот требовал явиться к нему на аудиенцию. Значит, старейшина обо всем узнал, подумал Лоса. Что ж, все равно уже поздно Пытаться что-либо изменить. Погрузившись в размышления, он выплыл из комнаты.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Не в силах прийти в себя, Тия ответа взгляд от компьютерного терминала и выключила систему.
До конца не поверив в открытие, сделанное утром, она вернулась в квартиру Ярослава, чтобы провести еще одну проверку. Так, значит, вот на что наткнулся Ярослав, подумала она. Сами по себе отдельные детали головоломки ничего не значили, но вместе они складывались в страшную картину.
Проследить путь Ярослава было достаточно трудно, но после нескольких дней поисков она наконец нашла кодовое слово в его записях для входа в компьютер. Затем она начала путешествие по внегалактической компьютерной сети, отслеживая узлы, где он считывал информацию. Это было возможно благодаря тому, что все обращения регистрировались.
Затем она сделала поразившее ее открытие. За несколько дней до начала игры посредническая фирма арендовала для консорциума «Альма» пятьдесят транспортных лайнеров у компании, принадлежащей Габлоне. Документ о передаче звездолетов в аренду был подписан лично Габлоной в то время, когда он находился в центре переориентации.
Зачем «Альме» потребовались транспортные корабли, способные перевезти около миллиона пассажиров?
И тут ее озарило. Букха подтвердил, что Надзиратели сделали крупное капиталовложение в игру. Но почему они были так уверены в ее конечном исходе? Какие у них были гарантии, что определенные события произойдут в действительности?
Она высказала свои подозрения Букхе, но он счел их дикими и противоречащими здравому смыслу.
– Да, они делают ставки, - сказал он, - но что делать с остальной частью твоей безумной гипотезы? Даже Надзиратели на такое не способны. Я только что отправил послание Арху, где выразил свою обеспокоенность их поведением, и он ответил, что удивлен не меньше меня.
– Ты ему веришь? - спросила Тия.
– Разумеется нет. Но твоя теория говорит о настоящем геноциде, ты обвиняешь их в том, на что не способен ни один Надзиратель. И кроме того,- продолжил он холодным тоном, - откуда мне знать, может быть, ты хочешь вовлечь сюда Корбина, опозорить его имя, с тем чтобы, когда он вновь станет во главе семейства Габлона, получить возможность отсудить у него часть имущества.
– Ты тоже участвуешь в игре. Вспомни о нашей небольшой совместной покупке, на черном рынке лотерейных билетов. Правда, тогда мы не знали, что это Надзиратели выбросили в продажу ненужные им билеты.
– Ты поклялась хранить в секрете нашу сделку, - рявкнул Букха. - И, черт возьми, тебе лучше держать язык за зубами. Я воспользовался твоей помощью потому, что нуждался в свободном капитале. У меня вызвало любопытство то, что ты избавилась от своих акций ВЛК и решила приобрести билеты. Но это твое дело, а не мое. Ну, а теперь у меня больше нет времени выслушивать твои сумасшедшие гипотезы.
