Банком международных расчетов (БМР) о привлечении финансовых займов сроком на 2–3 года, которые будут необходимы в качестве промежуточного финансирования на период стабилизации валютного положения СССР. В сложившихся условиях единственным эффективным способом заимствования может быть только привлечение кредитов от имени Госбанка СССР и Министерства финансов СССР под залог золота. Как показывает опыт стран, вынужденных пойти по этому пути в 80-е годы (Мексика, Бразилия, ряд других стран Латинской Америки, а также Польша и Югославия), официальное обращение страны-должника об отсрочке погашения внешних долгов имеет для нее неблагоприятные экономические и политические последствия и фактически расценивается, как признание ее полной неплатежеспособности. Поэтому „реструктуризация“ внешнего долга Советским Союзом является, по нашему мнению, неприемлемой мерой, способной нанести стране непредсказуемый по своим масштабам экономический и политический ущерб»[109].
Виктор Владимирович Геращенко, работавший долгое время в Лондоне в Московском народном банке, лучше других понимал, что и как надо делать, чтобы не допустить финансового краха в стране. Ибо он знал психологию западных банкиров, знал то, что приобретается в качестве опыта при длительной работе в финансовых институтах западных стран. Фактически Горбачеву дали в руки спасательный круг, которым он так и не воспользовался. Может быть, его устраивал углубляющийся финансовый кризис, исходя из тех рекомендаций, которые он получал от своего окружения. Но нельзя принять точку зрения некоторых исследований той эпохи, что Горбачев не знал, что надо делать. Такая точка зрения противоречит документам новой эпохи истории России.
К 1991 году положение на потребительском рынке стало критическим. Почти на все товары народного потребления и на продукты спрос резко возрос, цены на колхозных рынках в 1990 году в сравнении с 1989 годом выросли на 29 %. Одновременно с этим увеличился государственный долг на 180 миллиардов рублей, и это сразу же сказалась на экономике, финансах и денежном обращении. Президент и правительство в связи с невыполнением основных заданий государственного плана и вследствие этого возникших неблагоприятных пропорций в развитии экономики, стали решать финансовые проблемы за счет печатного станка. Выпуск денег в обращение в 1990 году составил 26,6 миллиардов рублей. В то время как в 1986 году эмиссия составила 4,3 миллиарда рублей, в 1987 году 5,9 миллиардов рублей, в 1998 году 12 миллиардов, 1989 году 17,9 миллиарда рублей. Несмотря на открытие десятков тысяч кооперативов и предоставлению предприятиям свободы действий, бюджет страны не получил предусмотренные планом денежные средства, зато фонд оплаты труда в народном хозяйстве, в том числе оплата труда в кооперативах выросли по отношению к 1989 году на 68 миллиардов рублей и превысили плановые расчеты на 44 миллиарда. Государственный долг в 1990 году составил 150 миллиардов рублей[110].
К 1991 году сокращается в два раза экспорт нефти, на 11 % снижается добыча угля. Не исполняются договора с инофирмами о поставке присадок и моторных масел АПК и всем видам транспорта. Заместитель Председателя Госснаба СССР информирует правительство о сокращении предприятиями нефтяной и газовой промышленности СССР поставок нефтяного сырья, необходимого для переработки 3 млн. тонн, что привело к критическому положению с производством масел. Заместитель Председателя Госснаба просит поручить Внешэкономбанку СССР незамедлительно погасить задолженность 1990 года по оплате за поставленные присадки и выделить для этой цели кредит 174,3 миллиона инвалютных рублей, полагая что эти средства будут получены от экспорта нефти-продукции[111].
А вот что сообщает в связи с этим МВЭС СССР. Заместитель Министра А. Качанов пишет первому заместителю Председателю Совета министров СССР Л. Воронину: «МВЭС СССР вынуждено доложить о том, что графики отгрузок нефти и нефтепродуктов на экспорт в 4 квартале с.г., несмотря на Ваше поручение (ПП-43635 от 6 ноября 1990 года), поставщиками не выполняются. Так, в случае если положение не изменится, за октябрь-декабрь будет недогружено против графиков более 4 млн. тонн нефти и нефтепродуктов на сумму около 500 млн. валютных рублей»[112].
Растущий дефицит потребительских товаров происходит на фоне утраты органами власти возможности управлять экономическими процессами. Об этом свидетельствует записка А. Власова и И. Скибы в ЦК КПСС «О необходимости усиления борьбы с преступлениями в сфере экономики»: «В обстановке, когда из Свердловской, Пермской, Челябинской, Кемеровской, Иркутской, Читинской областей и многих других регионов РСФСР, республик Закавказья и Средней Азии в ЦК КПСС, в правительство страны поступают настоятельные просьбы об оказании срочной продовольственной помощи, на складах морских портов к началу марта с.г. по той же причине (из-за отсутствия вагонов) скопилось 9 тыс. тонн скоропортящейся пищевой продукции, 10 тыс. тонн круп, чая, кофе, кондитерских и макаронных изделий, 179 тыс. тонн сахара. В то же время в Азербайджанской ССР, Ивановской, Новгородской, Нижегородской и ряде других областей РСФСР введено нормированное потребление хлеба»[113].
В союзное правительство идут бесконечные сообщения о дефиците продуктов и промышленных товаров, и все просят денег у союзного правительства, забыв про свои обязательства перед союзным бюджетом. Даже государственный концерн Газпром просит 186,024 млн. рублей для поставки материально-технических ресурсов. Исполняющий обязанности председателя правления Р. Вяхирев рапортует, что в виду отсутствия валютных средств задолженность инофирмам на конец мая 1990 составила 72,1 млн. рублей. В связи с этим прекращена отгрузка по уже заключенным контрактам, приостановлены переговоры по новым контрактам и не заключены контракты на поставку оборудования и материалов для Карачаганакского и Оренбургского нефтегазоконденсатных месторождений, Астраханского газового комплекса и других объектов газовой промышленности[114].
Валютный кризис непрерывно растет и становится неуправляемым. Председатель Кабинета министров СССР В. Павлов в апреле 1991 года в своем выступлении на 5-ой сессии Верховного Совета СССР с тревогой говорит: «Сохраняется импортная зависимость страны, особенно по продовольствию, легкой промышленности, материалам для автомобильного транспорта и тракторостроения. Страна, по существу, оказалась в зависимости от иностранных кредиторов. По результатам торговли прошлого года мы стали должниками почти всех стран, даже Восточной Европы — Чехословакии, Венгрии, Югославии. Сегодня им тоже надо платить свободно конвертируемой валютой. Жизнь взаймы, естественно, не бесконечна. Наступило время расплачиваться. Если в 1981 году на погашение внешнего долга и процентов по нему мы направляли 3800 млн. в свободно конвертируемой валюте, то в текущем году необходимо погасить уже 12 млрд. С учетом нашего уровня внутренних цен это равносильно потере почти 60 млрд. рублей»[115].
Валютный кризис рождает кризис в медицинской промышленности. Ситуация становится критически опасной. Из 3 тыс. наименований лекарств, которыми пользуются советские врачи, третья часть в стране не производится, о то, что производится, составляет только 40 % от потребности. Поскольку основные производственные фонды изношены, лекарства выпускаются низкого качества. На закупки недостающих лекарств за рубежом тратилось около
