в глаза. Гостья не пыталась убить её, причинить боль, а словно испытывала.
–Как часто раньше я хотела вырезать твоё чёрное сердце.
–Ты можешь сделать это.
Шеннон выпустила её шею и прошла в комнату, где был Фейн.
Эндра отдышалась и последовала за ней, растерянно обвела взглядом комнату. Она ещё не знала, заберёт ли колдунья её жизнь, но это сейчас было не самое главное.
Катя тоже подошла к ним, остальные остались ждать, но вслушивались в каждое слово.
–Я легко могу совершить оплошность, – сказала лекарка, взяв за руки больного. – Одна маленькая ошибка – и всё будет кончено. Он умрёт, истекая кровью. Никто меня не осудит, я скажу, что старалась.
–Я тоже могу нечаянно уронить свой нож в твою шею, – ответила Эндра почти спокойно, но это была лишь маска безразличия.
–Тогда тебе не жить, ты знаешь. Я успею забрать тебя с собой.
–Ну и пусть.
–Хватит! – сказала Катя решительно. – Время идёт. Шеннон, если ты хочешь помочь – помогай. А если ты пришла посмеяться, то сделай это в другом месте!
Раньше она могла бы сказать в шутку: «Я посмотрела пять сериалов про скорую помощь. Не волнуйтесь. Я знаю, что делать». Но теперь всё было по-другому, по-серьёзному и Катя почему-то почувствовала, что Шеннон не уйдёт.
–Эндра, дорогая, оставь нас, – сказала женщина почти мило. Её голос стал чуть более миролюбивым.
Эндра одарила её уничтожающим взглядом и скрылась за дверью.
Какое-то время Катя наблюдала, как руки Шеннон скользят над телом Фейна. Серебристый свет мягко окутывал больного, заполонил помещение. Казалось, воздух становится чуть плотнее. Иногда что-то в пространстве комнаты шипело или дрожало. Катя не понимала, что именно делает эта женщина, но знала, что каждое движение имеет определённую цель. «Если она лечит так же, как пытает, то нам не о чем беспокоиться», – подумала девочка.
–Хорошо, что ты решила стать лекарем, помогать людям, – сказала Катя, чтобы разбавить пугающую пустоту. Её голос казался на удивление спокойным.
–Так я ощущаю власть над чужими судьбами, – ответила Шеннон, не отвлекаясь от своего занятия. Теперь в воздухе мелькали зелёные искры. Катя уже ни чему не удивлялась.
–На твоей щеке шрам. Ты ведь можешь избавиться от него? – осторожно поинтересовалась девочка и очень испугалась, что женщина разозлится и уйдёт. Но та была только рада беседе.
–Я решила оставить его. Как милый сувенир на память.
–Да? – Катя не понимала, что хорошего может быть в этом странном шраме, но интуитивно почувствовала мысли Шеннон. – Почему ты хочешь вспоминать её каждый раз, когда смотришь в зеркало?
–Я думаю так надо. Я многому научилась от неё, – лекарка на мгновение остановилась, чтобы взглянуть в глаза Кати и продолжить говорить чуть тише и глубже. – Быть сильной, безразличной, идти вперёд, не сомневаться и не испытывать жалости… Получать от жизни странное удовольствие… Но в тот день, когда она наградила меня этим шрамом, я поняла, что ярость – это дорога в никуда. Я не хочу становиться палачом. Радость от боли другого человека – это не моё. Это не мой путь. И я вернулась к себе прежней. Точнее пытаюсь это сделать.
–А тебя не смущает, что этот шрам может отпугнуть людей? Например, мужчину, который тебе понравится?
–Значит, это не тот мужчина. Лишняя проверка не помешает… И уж лучше иметь шрам на теле, чем в душе, как было раньше.
Шеннон достала из-за пояса какие-то порошки и стала сыпать щепотку на тело больного, что-то приговаривая. Странные едкие запахи заполнили комнату. Её голос стал ещё более глубоким и звучным. В воздухе повисла странная тяжёлая энергетика.
–Интересно, а если бы Эндра была больна, ты бы помогла ей?
Шеннон на минуту остановилась и обернулась.
–Конечно… Чтобы она знала о том, что именно я её спасла, и чтобы была моей должницей.
–Она тебе всё-таки нравится? – улыбнулась Катя.
–Как она мне может нравиться? Она же мой враг!
–И всё-таки?
Шеннон вздохнула и снова принялась за дело.
–Если бы она мне не нравилось – у меня хватило бы сил добить её.
–Я рада, что в тебе осталась хоть капля человечности. И что, когда ты спорила с Наместником, ты спасла не только нас, но и себя, пожалуй.
Кате стало жаль этих женщин. Они обе были сильными. Но их жизни и их психика были покалечены. Девочка лишь надеялась, что их сердца всё-таки когда-нибудь оттают…
В какой-то момент стало понятно, что всё закончилось. Фейн медленно открыл глаза и схватился за голову. Он что-то невнятно спросил. И Катя почувствовала, что готова прыгать от восторга. Это было такое непонятное счастье, которое заполняет всё вокруг, накрывает с головой.
–Ты спасла его. Это чудо, – воскликнула Катя. – Чудо!
Фейн перевернулся на другой бок и уснул, а Шеннон ещё раз оглядела его и стала собирать свои вещи.
–Для меня продление чьей-то жизни не является чудом, – сказала она задумчиво. – Для меня это нечто несложное и понятное, просто работа… Но есть другие вещи, что удивили меня. Вы заставили Эндру поверить, что она сможет жить дальше, даже после смерти ребёнка. Что сможет стать неплохим человеком и начать всё сначала, искать искупления… Она показала мне, что моя сила дана не для насилия, а для чего-то большего. Заставила меня простить, хотя это казалось невозможным… Раньше она думала лишь о себе, а сейчас она готова умереть за этого парня и за тебя. Всё это и есть чудо, странное маленькое чудо. Разве нет?
Шеннон быстро собрала свои вещи обратно в мешок и вышла в другую комнату, оставив за собой лишь запах трав. Уже у самого выхода она взглянула на прежнего врага. Несколько мгновений две женщины молчали и пристально смотрели друг на друга.
–Неужели этот парень правда так хорош? – спросила Шеннон. На её светлом платье остались пятна крови, а шрам на щеке ей даже шёл.
–Я бы не стала подчиняться кому-попало, – слабо улыбнулась Эндра.
Они вглядывались друг в друга ещё несколько секунд, словно старались запомнить. Из соседней комнаты доносился приглушенный голос Фейна и Катин смех.
–Я спасла его потому, что он не плохой человек, я почувствовала это в его ауре, – Шеннон накинула дорожный плащ. – Ты мне ничего не должна.
–Спасибо, – ответила Эндра. Это простое слово далось ей очень нелегко.
–Я почти простила тебя, – сказала Шеннон напоследок.
–Я тебя тоже.
К лекарке подошёл парень и протянул деньги, но та лишь покачала головой и вышла в дверь. Эндра знала, что больше не увидит эту женщину,
